M-elle Duclos рассыпалась в благодарностях, мгновенно спрятала письмо и тоже встала, торопясь уйти.
Входили новые гости: толстый офицер и молодой, неприятно красивый штатский, которого Мура громко приветствовала.
- Борисов! Достали ложу?
Саша Левкович вышел за Юрием в прихожую.
- Кто сей? - морщась, спросил Юрий. Левкович не ответил, только повел плечом.
- Приходи ко мне, Саша, пожалуйста. Поговорим.
- Приду. Давно собираюсь. Раз уж из дому вышел - воротился. Как с тобой говорить, когда и самому себе не знаешь, что сказать.
- Ничего. Приди, милый. Я вечера нарочно буду дома сидеть, до двенадцати, тебя ждать. Только в ту пятницу занят, обещал на одно заседание общества "Последние вопросы" пойти. Погляжу, может, речь скажу.
- Да? Где это? - думая о другом, спросил Левкович. Юрий назвал адрес.
- Нет, ты не жди. Застану, так застану. Ты нарочно не жди.
Юрий посмотрел на друга с досадливым сокрушением, крепко пожал ему руку и ушел.
Глава тринадцатая
СВИДАНИЕ
Литта жаловалась брату напрасно: в угрюмом доме, где до нее никому не было дела, она жила свободнее, чем живут иные девушки. Требовалось только приспособиться к графине, слушаться ее в мелочах, и это было не трудно. Никто не интересовался Литтой; с отъезда последней гувернантки она целые дни могла быть одна, когда не приходили учительницы и учителя. Книг у Юрия в комнате было довольно всяких.
За уроками внучки графиня тоже не следила. Когда брали нового учителя, графиня посылала на первый урок свою скромную приживалку, - тем дело и кончалось.
Занятия Литты с Михаилом сложились очень хорошо, хотя немного неожиданно. Михаил являлся утром, скромно одетый, проходил в классную, сидел ровно столько, сколько было нужно. Никаких посторонних разговоров не происходило. Литта оказалась очень способной к математике - и они оба искренно увлеклись занятиями.
У Литты бывали минуты, - хотелось заговорить с ним, спросить… и она робела. Так далеко и холодно, и чуждо глядели синие глаза.
В это утро они занимались решением новой, трудной для Литты задачи. Классная, большая, пустая комната, выходила окнами на двор. Сквозь опущенные белые шторы солнце матово желтило воздух.
Дверь приотворилась. Пожилая горничная в белом чепчике поманила Литту.
Девочка нетерпеливо пожала плечами.
- Сейчас!
Немного удивленная, вышла в светлый коридор.
- От Юрия Николаевича, - тихо сказала горничная.
В доме графини все говорили тихо. Горничная Гликерия, степенная и вымуштрованная, так любила Юрия, что даже имя его произносила громче обыкновенного.
- Записочка вам от них. И барышня там ждут ответа.
- Какая барышня? От Юрочки?
Литта поспешно разорвала конверт. Всего несколько строк:
"Улитка, прими сейчас же подательницу этого письма. Прими в классной, если у тебя учитель мат. - А там видно будет. Она хорошая. Сестра. Буду скоро. Целую, детка. Записку порви".
- Гликерия… Пожалуйста… Он пишет… Проводите эту барышню ко мне в классную. Там учитель, - ничего… На минутку. Нет, нет, - прибавила она, увидев, что Гликерия смотрит обеспокоенно, - Юрий здоров, сам приедет, он только ее просил передать мне две книжки…
Вбежала назад в классную. Разрывая письмо на мелкие кусочки, растерянно заговорила:
- Это брат Юрий… Он всегда так, ничего не объяснит толком… Но уж, верно, нужно. Она сейчас сюда придет…
- Вы заняты? - сказал Михаил, поднимаясь. - В таком случае позвольте мне…
- Нет, нет, она должна сюда именно прийти…
- Но я не могу…
Наташа уже входила. Скромно одетая, в черном. Матовый солнечный свет желтил воздух.
Несколько секунд они с Михаилом молча стояли друг перед другом. Литта, взволнованная, ничего не понимающая, глядела на них обоих.
Неизвестно, на что бы они решились, столкнувшись так нежданно в чужом доме, оба осторожные, оба потрясенные, - если бы Литта не сказала наивно, не зная сама, что говорит:
- Юруля написал, чтобы в классную… Что сестра…
- Так вы знаете? - быстро обернулась к ней Наташа.
И сейчас же подошла к Михаилу, крепко и безмолвно обняла его.
- Это мой учитель математики… Мы занимаемся математикой… - продолжала, спеша, Литта.
Она уже поняла чутьем, что надо объяснять, что Юрий, по своему обыкновению, устроил без лишних слов неожиданность.
Все-таки Наташа не знала, как себя держать, что говорить при девушке. Громадная радость видеть Михаила вдруг куда-то спряталась. Ну, вот она хотела - их столкнули лбами. А дальше?
Записка Юрия к Наташе была еще короче Литтиного письма: "Завтра в 11 часов подите с этим письмом к моей сестре, скажите, что ждете ответа, что вы от меня. Оденьтесь просто, говорите по-русски".
И все. Она, не рассуждая, исполнила. Теперь как же?;
Выручила опять Литта.
Схватила свои тетради. Заторопилась.
- Я пойду в комнату Юрули. Там эту задачу еще посмотрю. Это рядом. А сюда никто не придет. Я сейчас.
Наташа взяла девочку за руку и вдруг неожиданно поцеловала. Литта вся вспыхнула от радостного волнения, от внезапной уверенности, что эта "сестра" - друг. И тихонько выскользнула за дверь.
Наташа и Михаил остались одни.
Глава четырнадцатая
В ЧЕМ ГРЕХ
Юрий не думал быть свободным в это утро. И ночевал не дома. Однако случилось, что около половины двенадцатого он был неподалеку от дома графини; решил заехать на минутку, посмотреть, что там делается. Интересно, как справилась сестренка с его запиской…
У него и тут свой ключ.
Вошел незаметно в свою комнату. Удивился. Сидела Литта, тихо, как мышь, с красными от волнения ушами, пристально глядела в книгу. Вздрогнула, когда дверь отворилась.
- Ах, Юруля! Ну, слава Богу!
Спеша, запинаясь, рассказала ему все. И что они в классной… И уж давно… Она не смеет туда пойти… А скоро завтрак…
Юрий нахмурился.
- Да… Лучше пусть они как-нибудь вечером… Чего ты волнуешься? Я сейчас устрою.
И он пошел в классную.
Через пять минут вернулся с Наташей.
У Наташи блестели глаза, и губы крепко были сжаты.
- Это моя сестренка, - сказал Юрий весело. - Она славная. Вы познакомились?
- Я уж ее полюбила…
И Наташа, светясь внутреннею радостью и новой заботой, опять привлекла к себе девочку.
- Хорошо, а теперь, Улитка, марш в классную, отпусти учителя и приходи ко мне. Простилась с Наташей?
- Ах, до свиданья! Вы уходите? Уходите скорее! Так вас Наташей зовут?
- Не знаю, - улыбаясь, сказала Наташа.
- Да, да… Я понимаю… Только бы мы увиделись еще…
В классной она заторопилась что-то сказать Михаилу и ничего не сумела. Он глядел на нее с нежной добротой и улыбался.
Литта овладела собой и сказала деловито:
- Ваша сестра, верно, не здесь живет…
- Не здесь…
- Так вам с ней у Юрия очень удобно видеться. Особенно вечером. Никого не бывает…
- Мы уже обо всем сговорились, - сказал Михаил. Простился и ушел.
В комнате Юрия Наташи уже не было. Юрий о чем-то думал.
- Литта, - сказал он вошедшей сестре, - ты сделай милость не…
- О, разве я не понимаю!
- Не то, а надо тебе знать, что я теперь в их дела не вхожу, не интересуюсь и тебе не советую. Но, впрочем, как хочешь. Если я позволяю им устраивать у меня свидания и говорю с ними при случае, то лишь потому, что помочь им тут могу, и мне это легко. Не увлекайся и не делай неосторожностей. Вредить другим можно лишь в крайнем, в самом последнем случае.
Литта смотрела на него широкими глазами.
- Вредить? Да разве я не знаю! Никогда нельзя!
- Никогда от глупости, никогда от неосторожности. Никогда для собственного удовольствия. Но вот единственный случай: если приходится выбирать между другим и собой, - то надо, разумно, неизбежно повредить другому, а не себе.
- О, Юра! А если маленький вред себе?
- Никакого. Вред другому - это неприятная глупость, вред себе - это, как бы сказать? Ну грех, что ли…
- Я не понимаю… - начала Литта решительно, но Юрий перебил ее:
- Бросим. Ты достаточно поняла. Будь осторожна. А таких крайних положений, где можно впасть в грех, при удаче легко избегать и следует. Прощай, милая, я завтракать не останусь.
Глава пятнадцатая
САШИНЫ ДЕЛА
Левкович все не приезжал повидаться с Юрием. Зато вертлявая и хорошенькая Мурочка весело прилетела к Литте, не обращая никакого внимания на кислую мину графини. Опять утащила Литту в классную.
- Душечка, вы так все и сидите дома? Какая весна! Уж на островах все зелено. Я вчера туда ездила, вот было весело! Скажите брату, чтобы он с нами поехал и вас взял.
- Я никуда не езжу, - отозвалась Литта угрюмо.
- Да плюньте вы на эту старуху! Что она вас взаперти держит! Юрулька не в вас, он бы не высидел! Ах, какой он смешной! Вы подумайте.
И она подробно рассказала случай с красивой m-elle Duclos.
- Преизящная! Удивительнее же всего, что Юрий уже успел ее куда-то спрятать! Я через два дня пошла в гостиницу, - преинтересная француженка! - вообразите, говорят: съехала и адреса не оставила!
- Почему же вы думаете, что Юрий?..
- Да он же ей какие-то письма у нас писал, давал… рекомендательные, что ли… Обещал потом приехать к ней…
- Потом? Письма? - Литта задумалась и неосторожно прибавила: - А какие у нее глаза?
- Вы ее видели? Красивые глаза, светлые очень.