III. За столом богатого хлебосола в будущем
- Рюмочку политуры!
- Что вы, я уже три выпил.
- Ну, еще одну. У меня ведь Козихинская, высший сорт… Некоторые, впрочем, предпочитают Синюхина и Ко.
- К рыбе хорошо подавать темный столярный лак Кноля.
- Простите, не согласен. Рыба любит что-нибудь легонькое.
- Вы говорите о денатурате? Позвольте, я вам налью стаканчик.
- Не откажусь. А это что у вас в пузатой бутылочке?
- Младенцовка. Это я купил у одного доктора, который держал в банках разных младенцев - двухголовых и прочего фасона. Вот это, вот двухголовка, это близнецовка. Это - сердцепьянцевка. Хотите?
- Нет, я специальных не уважаю. Если позволите, простого выпью.
- Вам какого? Цветочнаго, тройного? Я, признаться, своими одеколонами славлюсь.
Гость задумчиво:
- А ведь было время, когда одеколоном вытирали тело и душили платки.
- Дикари! Мало ли, что раньше было… Вон, говорят, что раньше политуру и лак не пили, а каким-то образом натирали ими деревянные вещи…
- Господи, помилуй! Для чего ж это?
- Для блеску. Чтобы блестели вещи.
- Черт знает, что такое. И при этом, вероятно, носили в ноздре рыбью кость?
- Хуже! Вы знаете, что они делали с вежеталем, который мы пьем с кофе?
- Ну, ну?
- Им мазали голову.
- Тьфу!
Четыре стороны Вильгельма
Вильгельм II славится в Германии, как поэт, оратор, художник и искусный стратег…
I. Поэт
- Господа! Ради Бога, не просите меня прочесть стихи, которые я написал сегодня.
- Почему, ваше величество?
- Да так, знаете… написал я их экспромтом, и вообще… Нет, нет - не просите!
- Ах, как жаль, ваше величество, что вы запрещаете нам просить вас прочесть эти - мы не сомневаемся! - чудные стихи!.. Мы в отчаянии.
- Ну, вот и уговорили! Экие вы, господа, право… Ну, нечего делать… слушайте! Кхм. Кхмх!..
Наша Германия - страна
Очень замечательная;
Всякий скажет: вот тебе и на!
Всюду чистое белье постельное.
Всюду немцы любят своего императора,
И, вообще, даже дороги хорошие,
Хорошо лечат наши доктора,
А кто скажет: нет - тому дам по роже я.
Да здравствует же наша Германия грозная
И наша союзница Австро-Венгрия,
Пусть не будет наша казна порожняя,
И избавлю всех немцев от менгры я.
- Ну, как находите?
- Это… это ж гениально! Тут и Гейне, и Гете, и Гегель. Три "ге"! Умно, философично, тонко, всеобъемлюще. Можно переписать на память, ваше величество?
- Нет, в самом деле, вы находите хорошо?
- Ваше величество! Это не хорошо, а упоительно! Пирамидально!
- А вам не показалось странным слово "менгра"?
- Нет, почему же? Очень красивое слово. Звучное. Наверное, сами сочинили, ваше величество?
- Сам. "Менгра" это по моей мысли все нехорошее, злое. И вот я избавлю немцев от менгры. И потом - как рифмуется словечко со словом "венгры"? А?!
- Замечательно! Прямо незаметно… Даст же Бог…
II. Оратор
- Господа офицеры! Здесь, в этом тесном кружке, хотя я и не оратор, а император….
- Вы не оратор, ваше величество? И вам не стыдно это говорить?! Эх, если бы я был издатель… Выпустил бы сборник ваших речей с иллюстрациями Густава Доре.
- Доре умер.
- Тем для него хуже! Говорите, ваше величество! Мы изнываем от нетерпения…
- Господа офицеры! Который вот, этого… флот и которая тоже армия, - конечно, это нельзя смешивать! Смешаешь это - и все пропало. Скажем, пустить армию на воду, а флот повести по суше - и что же будет! Армия потонет в воде, а флот, как дурак, на суше будет вертеть в воздухе винтами, - верно я говорю?
- Верно! Замечательно!
- Пирамидально!
- Тэк-с. Ну, и вот, скажу я, значит - и флот, и армия смешаны в сердце моем и они не тонут там и не крутят винтами, а просто моему сердцу дорого то и другое, который флот и которая армия! Желаю же, чтобы мое сердце и моя армия и мой флот бились в унисон, чего и вам желаю, господа штаб- и обер-офицеры. Hoch!
- Ваше величество! Извините, что я утираю слезы при вас, но не могу! Какая мощь, какое огненное слово!..
- Нет, вам в самом деле понравилось, господа?
- Пoнpa…вилось?! Ваше величество! Да это лучше Цицерона, лучше Эдиссона даже!
- А мне понравилось это замечательно меткое наблюдение насчет того, что армия на воде потонет, а флот на суше будет вертеть винтами, как идиот.
- Как дурак, я сказал.
- Совершенно верно! Как дурак, ваше величество. Эх, мне бы так говорить! Я бы сказа-а-ал!
III. Художник
- Рисуете, ваше величество?
- Ах, ах, вы меня застали за работой. Я так сконфужен…Маленькая шалость… Не смотрите, ради Бога, не смотрите… Ну, как вы находите - красиво?
- Глаз нельзя отвести, ваше величество! В особенности, хорош этот автомобиль…
- Где?! Это котенок!
- Котенок! Форменный котенок! Я как только взглянул, думаю - кто это котенка живого к полотну приклеил? Полная иллюзия. И какая глубокая мысль: луна вылезает из котеночного живота…
- Это не луна… Это апельсин!
- Ну, да, апельсин. Это, конечно, апельсин. Но весь жанр, я хочу сказать, освещен лунным све…
- Тут камин сбоку.
- Да, да… Вы знаете, горящие дрова так написаны, что я думаю: закурю-ка я об них сигару… Хе-хе! Ввели старика в заблуждение, ваше величество!
- Серьезно, похоже на огонь?
- Дымком пахнет даже, ваше величество!..
IV. Стратег.
- Сделаем сначала так: через Бельгию обрушимся на Францию - в неделю сокрушим ее, а потом на Россию. Сокрушим Россию, тогда…
- Виноват, ваше величество! План гениальный, но если Бельгия не пропустит сразу наших войск во Францию…
- Бельгия не пропустит?! Дитя вы! Мы ей пообещаем подарить кусок Голландии…
- Чудесная идея, ваше величество! Величаво и просто! Меня беспокоит немного Англия…
- Эх вы! Да ведь Англии-то выгодно, чтобы Францию разбили! Мы ей пообещаем кусок Французской земли на континенте - они и будут молчать.
- О, ваше величество! Это изумительно! Если бы не мое уважение и благоговение к вам, я воскликнул бы: Вильгельм, ты - сущий дьявол!
- Хе-хе!.. Уж вы тоже скажете… Нет, серьезно, мысль хорошая?
- Ослепительно! Но откровенно говоря - мне подозрительна одна страна. - Япония!
- Эх вы, филя! Япония? Да я ей только мигну, как она на Россию с другой стороны насядет!
- Господи! До чего это просто… А я и не догадался. Однако, в рассуждении Италии…
- Наша будет! Пообещаем Италии кусок Турции, Турции посулим часть Болгарии, Болгарии- кусок Греции, Греции кусок Румынии, а Румынии - русскую Бессарабию.
- Господи Иисусе! Никогда мне не приходилось слышать более гениальной вещи!.. Сами придумали, ваше величество?!
- Сам!
- Оно и видно.
- Нет, серьезно, видно, что я сам придумал?
- Конечно. Кто же, кроме вас, может этакое придумать…
- То-то и оно!
- Даст же Бог! Умудрит! Я уж пойду, ваше величество….
- Куда ж вы?
- А хочу в Аллее Побед местечко вам присмотреть. Для памятника.
- Ну, стоит ли!.. Право, не беспокойтесь, не надо! К чему это?.. Уходите? Ну, обождите - и я с вами!
На большой дороге
(Вариант "Леса" А.Н. Островского)
Столб при дороге. На одной его стороне написано "Вена", на другой - "Берлин". Слева показывается Вильгельм Второй. Он бредет, опустив голову, видимо, усталый. Щеки давно не бриты, усы свисли на подбородок. Справа из лесу выходит Франц-Иосиф… На нем голубой галстук, коротенький пиджачок, короткие панталоны в обтяжку: на голове детский картузик, в руках небольшой пестрый узелок.
Вильгельм:(мрачно!) Аркашка!
Франц-Иосиф: Я, Геннадий Демьяныч… Как есть, весь тут.
Вильгельм: Откуда и куда?
Франц-Иосиф: Из Вены в Берлин, Геннадий Демьяныч… А вы-с?
Вильгельм: Из Берлина в Вену, Аркашка. Ты пешком?
Франц-Иосиф: На своих-с, Геннадий Демьяныч. (Полузаискивающе, полунасмешливо). А вы-с, Геннадий Демьяныч?
Вильгельм: В карете!! (Сердито). Разве ты не видишь? Что спрашиваешь? Осел. (Помолчав). Сядем, Аркадий!
Франц-Иосиф: Да на чем же-с?
Вильгельм:(усаживаясь на пень) Я - здесь, а ты где хочешь… Что это у тебя в узле?
Франц-Иосиф: Кольца сербского золота, медальоны, портсигары разные…
Вильгельм: Стяжал?
Франц-Иосиф: Стяжал, Геннадий Демьяныч, и за грех не считаю, потому - око за око. Сербы нас били, а мы зато их вещички… кхе!
Вильгельм: Что ж у тебя весь багаж только из портсигаров и состоит? Глупо, братец.
Франц-Иосиф: Зачем только из портсигаров… Бутафорские мелкие вещи есть, ордена…
Вильгельм: На кой же чорт ты ордена с собой таскаешь?
Франц-Иосиф: А так… Вдруг наградить кого-нибудь понадобится, орденок пожаловать… Вам не прикажете, Геннадий Демьяныч?
Вильгельм: Чего?
Франц-Иосиф: Орденок пожалую… Желаете?
Вильгельм: На нос его себе нацепи!
Франц-Иосиф: (печально) Извините-с.