ЗАЯИЦКИЙ Сергей Сергеевич [1893–1930] - поэт, беллетрист и переводчик. Первый сборник стихов вышел в 1914.
Заяицкий написал ряд книг для юношества и детей в реалистических тонах. Главные из них: "Робин Гуд" (Гиз, 1925); "Стрелок Телль", комедия (Гиз, 1925); "Вместо матери" ("Молодая гвардия", 1928); "Внук золотого короля" ("Молодая гвардия", 1928). Из них пользовались успехом в Московском театре для детей и в некоторых провинциальных театрах: "Робин Гуд", "Пионерия", "Мистер Бьюбл и червяк", "Стрелок Телль".
Рассказы и повести Заяицкий начал печатать в 1922 (альманах "Трилистник", рассказ "Деревянные домики"). Из беллетристических произведений З. выделяются: повесть "Баклажаны" ("Круг", 1927), "Земля без солнца" [1924], "Жизнеописание Степана Александровича Лососинова" (Гиз, 1926), "Красавица с острова Люлю" ("Круг", 1926). Последняя повесть (издана под псевдонимом Пьера Дюмьеля) является остроумной пародией на французский авантюрно-экзотический роман
Содержание:
Пролог - Знатные иностранцы 1
Земля без солнца - Роман 1
Глава 1 - Мистер Вильямс недоволен вселенной 2
Глава 2 - Как иногда полезно человеку подражать испорченному граммофону 2
Глава 3 - Прошедшее, настоящее и будущее солнца 3
Глава 4 - Нельзя ли укоротить ему нос? 3
Глава 5 - Лакей профессора Гамнертона ведет себя странно 4
Глава 6 - Испорченный медовый месяц 4
Глава 7 - Затрудненное уличное движение 5
Глава 8 - Блестящее общество 6
Глава 9 - Зловещий термометр 6
Глава 10 - Капитан Джон Мор увлекается грогом 7
Глава 11 - О том, как капитан Джон Мор отпраздновал день своего рождения 7
Глава 12 - Страшный берег 8
Глава 13 - Пролетарии всех стран, соединяйтесь! 8
Глава 14 - Уоблы за работой 9
Эпилог - Все исчезло… 9
Сергей Заяицкий
Земля без солнца
Пролог
Знатные иностранцы
Пьер Бенуа - "Дорога гигантов".
Пьер Бенуа - "Дон-Карлос".
Пьер Бенуа- "Атлантида".
Уптон Синклер - "100 %".
Уптон Синклер - "100 процентов".
Уптон Синклер - "Сто процентов".
Тарзан! Тарзан! Тарзан!
Появление.
Исчезновение!! Возникновение!!!
Последняя новость…
Это за стеклом. А перед стеклом - гражданин Чашкин и между книгами и гражданином Чашкиным легкий на стекле призрак, отражение, прозрачный гражданин Чашкин, набитый пестрыми обложками, - префутуристическая комбинация. Рядом возникают две другие комбинации. Ослепительно желтеют башмаки, сереет пиджак, белеет платье тонкое - через обручальное кольцо протаскивается безо всякого затруднения.
- Николашка, купи что-нибудь Бенуа. У него всегда про интересное описано.
- Да ведь он, Киса, не американец. Лучше Синклера.
- Ах, смотри, "Тарзан в роли сыщика"!
- Вот это другое дело.
Гражданин Чашкин глядит на даму. Ух, не смотреть! Просвечивает насквозь - соблазн! Рядом башмаки желтые бьют в глаза. Зависть подкатывает комом под самое сердце. "Хоть бы ногу он себе вывихнул или под мотоциклетку попал. И ведь не попадет! Я скорей попаду!"
Гражданин Чашкин идет. Солнце на небе, солнце в окнах. Вязнут в асфальте стоптанные каблуки - вот-вот отскочат. Впереди внизу ножки: белые, серые, желтые. Сбоку за стеклами обложки: белые, серые, желтые. То обложки, то колбаса, то обложки, то колбаса. Колбаса гамбургская, колбаса польская, колбаса еврейская. Писатели американские, писатели французские, писатели немецкие. Богатые люди! Миллион экземпляров! А у гражданина Чашкина денег осталось всего миллион. Купить нельзя ничего, нищему подать- обидеть человека, бросить - оштрафуют на всю сотню. Положение хуже губернаторского - после революции разумеется! (если бы губернаторское до революции, так это сделайте одолжение). Гражданин Чашкин приходит домой: счет за электричество, за водопровод, за канализацию. Литератор! Свободная профессия! Ведь вот за канализацию берут, а нет того, чтоб узнать, поел человек или не поел. Может быть, и не нужна ему эта самая канализация. Гражданин Чашкин сидит и соображает. На службах - сокращение. На рынках - повышение. Что-то было еще на "ение"? Да! Тарзан - появление, исчезновение, возникновение. Гражданин Чашкин встает и ходит по комнате: стучит ногами. Он знает, что от этого мигрень начнется рядом у толстой нэпманши. На зло! стучит ногами - прислушивается: не стонет и не ворчит. А, так вот тебе! Швыряет на пол таз эмалированный, сковородку, пресс-папье, загоняет молотком гвоздь в стену - приятно, точно ей под самую жирную лопатку. Не стонет, не ворчит. Гражданин Чашкин идет на кухню!
- Что ваша барыня - померла, что ли!
- Они на бега уехали!
- Тьфу!
Ползет время, от скуки часы отбивает. Гражданин Чашкин из окна видит, как опускается солнце прямо на гигантскую спицу радиотелеграфа. Вот - наткнулось. На стене два полушария; На одном - Америка, на другом - Африка - и остальная дребедень. Ведь вот Бенуа из этой Африки франки выщипывает, как перья из индюшки, а я не могу! А этот Тарзан (или как его: Берроуз, что ли), так он весь мир разделил на кусочки, каждый кусочек обсосал, обсусолил и выбросил за ненадобностью.
А я не могу! Синклер - ну, тот американец, с ним не потягаешься: из твердых валют самая твердая. И через цензуру проходят, будто смазанные вазелином. А я не могу. Гражданин Чашкин сел в кресло и взор вперил в полушария.
Пьер Бенуа - Атлантида.
Уптон Синклер - 100 %.
Тарзан, Тарзан, Тарзан.
Вдруг поплыла Африка, контурами заерзала, - в четырехугольник вытянулась - "Иван Чашкин?" А что Иван Чашкин? Атлантида? Глупо! Уже написано. Сто процентов? Глупо! Тоже написано.
Дразнится, проклятая, языком, а на языке: последняя новость.
Стук в дверь, легкий, вежливый.
Гражданин Чашкин вскакивает:
- Войдите!
Пиджак серый, словно обложка, из такого шевиота, что становись на колени, пресмыкайся и лобзай штанину. Башмаки цвета солнца, заходящего над Сахарой. Усики! Духами пахнет!
- Гражданин Чашкин?
- Да.
- Пьер Бенуа!
- Что такое? "Помилуйте, такая честь".
- Я не один… со мной… разрешите… М-р Берроуз!
- О?!
Английская штука. Шляпа!.. Кланяйся в ноги1 Кланяйся в ноги!
Стоят с любезными улыбками.
- Русский литератор? Очень интересно познакомиться. Маленькое затруднение с сюжетом? Пустяки. Две секунды на размышление - два часа на написание. Миллион экземпляров. Право перевода во всех странах…
Не правда ли, сэр?
- All right!
Гражданин Чашкин потрогал голову: нет, голова на месте, только душа в пятках. Такие гости! Не нахамить бы! Не осрамить всероссийский союз писателей! "Молчать буду", - думает.
- Итак, monsieur Берроуз.
- Итак, monsieur Бенуа.
- Вы начнете?
- О, такая честь! Французский роман всегда был, есть и будет…
- О, не скромничайте! Хорошо, я начну, ибо начать легче, а при моем малом таланте…
Начать-то, говорит, легче!
Англичанин рассыпается:
- Вы меня смущаете.
- Итак, monsieur Чашкин. Четверть стопы бумаги? Этого хватит, не правда ли?
- На первую серию.
Пьер Бенуа вынул сигару {цена-то, цена-то!) и закурил.
- Тема? - спрашивает англичанина.
- На ваше усмотрение.
- Но мировая?
- Разумеется, мировая.
Пьер Бенуа затянулся сигарой, м-р Берроуз вынул "Times", гражданин Чашкин за стол сел и дрожащею рукою перо в чернильницу обмакнул.
"Иван Чашкин" - вывел.
А дальше что? Дальше-то что?
Пьер Бенуа вперил взгляд в оба полушария, словно страну себе выбирал.
У гражданина Чашкина дух занялся, и в глазах зарябило. Вот, вот сейчас возьмет землю всю, выжмет ее, как лимон, - и выбросит за ненадобностью! Пьер Бенуа выпустил изо рта клуб синего, как индийский океан, дыма.
- Написали "Иван Чашкин"?
- Хорошо. Пишите теперь:
Земля без солнца
Роман
Гению Герберта Уэллса с благоговением
Посвящаю
М-р Берроуз отвел глаза от газеты и с улыбкой профессионала, догадавшегося в чем дело, пробормотал вопросительно:
- Немножко утопии?