На углу улицы, под фонарем, группа мужчин и женщин собралась в кружок. Они хлопали в ладоши, топали ногами в такт стремительной мелодии. Одна из женщин запевала.
В центре кружка танцевала пара - и танец этот был разговором, разговором мужчины и женщины, и вели они этот разговор на языке жестов и знаков. Оттанцевав, пара смешалась со зрителями, и в круг вступила другая пара. И она, в свой черед, начала разговор, - и тут в ход пускалось все - руки, ноги, бедра, глаза. А зрители похваливали танцоров, подбадривали их. Запевала затягивала песню чистым мелодичным голосом, зрители подхватывали ее, хлопали, топали ногами, раскачивались в такт, и лица их сияли радостью и весельем.
Кзума и Мейзи смешались с толпой. У Кзумы сразу полегчало на душе. И рядом с ним была Мейзи - глаза ее горели, зубы сверкали, она хлопала в ладоши, раскачивалась, подзадоривала его. И он не удержался - и ну хлопать в ладоши, ну раскачиваться, ну скалить зубы. И Мейзи одобрительно кивала головой.
В круг вступила пара. Величавым жестом мужчина призвал к себе женщину, приказал подползти к нему на коленях. Женщина надменно отпрянула. И вновь мужчина призвал ее к себе. И вновь женщина отказалась повиноваться. Мужчина рванулся за ней, но она ускользнула от него.
Зрительницы аплодировали женщине, зрители подзадоривали мужчину.
Мужчина горделиво выпрямился, затрясся от бешенства и велел женщине подползти к нему на коленях. В глазах женщины отразился ужас - ей был страшен гнев мужчины, и она, съежившись, бочком-бочком попятилась от него. Мужчина наступал на женщину. Она отступала. И вновь мужчина призвал женщину, и вновь его сотряс приступ гнева. Но женщина, хоть и сжалась в комок, отказалась повиноваться ему. И тогда мужчина ударил женщину. Она пошатнулась, лицо ее исказилось от боли, но не уступила. В отчаянии мужчина отвернулся.
Зрители жалели мужчину. Зрительницы уговаривали женщину держаться. А над толпой плыл чистый голос запевалы.
И вдруг мужчина повернулся к женщине - теперь он молил ее. Он больше не приказывал. Он просил, он пал перед ней на колени. И женщина исполнила победный ликующий танец.
Зрительницы вместе с ней радовались ее победе. Зрители вместе с ним огорчались его унижению.
Но вот победный танец оборвался. Женщина покорно приблизилась к мужчине - теперь она молила его. Женщина опустилась перед мужчиной на колени. И они обнялись.
Потом эта пара смешалась со зрителями. И на смену ей в круг вышла другая. И так далее…
Мейзи ткнула Кзуму локтем в бок, приглашая стать в круг. Они дождались, когда уйдет очередная пара, и вышли вперед…
Когда их танец кончился, они смеясь отошли в сторону. По лицу Кзумы тек пот. Мейзи утирала лицо платком. Тяжело дыша, они привалились друг к другу.
- Разве плохо быть счастливым? - спросила Мейзи.
- Очень даже хорошо, - ответил Кзума и поглядел в ее искрящиеся смехом глаза. - Пойдем еще потанцуем.
- Нет, - сказала она и взяла его за руку. - Уже поздно, тебе надо отдохнуть. Да и мне с утра на работу.
- Ну хоть ненадолго.
- Ни за что! Да и ты хорош, Кзума. То тебя сюда не затянешь, а то так разошелся, что за шиворот не оттянешь… Нам пора, тебя хватятся.
- Я уже вышел из детского возраста.
- Пошли, - сказала Мейзи и со смехом потащила Кзуму за собой.
Лия встретила их на веранде.
- Никак, тебе удалось развеселить нашего угрюмца, Мейзи?
- Ничего нет проще, он и сам рад повеселиться, было бы с кем. Верно я говорю, Кзума?
- Мейзи любого расшевелит, - улыбнулся Кзума.
- Ты ей приглянулся, - сказала Лия уже без улыбки.
- Что тут плохого? - спросила Мейзи.
- Спроси его, - ответила Лия.
- Может, он тебе самой приглянулся? - покосилась на Лию Мейзи.
Лия со смехом откинула голову назад.
- А ты его спроси.
Мейзи ухмыльнулась, взяла Лию под руку. Лия похлопала ее по руке.
- Элиза пришла, - сказала Лия.
Когда они вошли в комнату, взгляд Элизы сразу устремился на них. Рядом с ней сидел тщедушный, франтовато одетый юнец.
Элиза перевела взгляд с Кзумы на Мейзи, отметила, как Мейзи льнет к нему.
- Какой у тебя счастливый вид, Мейзи, - сказала Элиза.
- А я и впрямь счастлива! Я танцевала с Кзумой. Он мастак танцевать. А тебе случалось с ним танцевать, Элиза?
- Нет.
- А сильный какой. Уж как он мне нравится!
Элиза так и ожгла Мейзи взглядом, но Мейзи не отвела глаз.
- Где Йоханнес? - спросил Кзума.
- Завалился спать, - сказала Лия.
- Познакомьтесь, это учитель Ндола, - сказала Элиза, - мы с ним ходили гулять.
- Хорошо повеселились? - спросила Мейзи.
- Ага.
- Но и мы не скучали, верно, Кзума?
- Вот уж нет.
- Устала я, - сказала Лия. - Спать хочу. Ты где будешь спать, Мейзи, с Элизой или с Кзумой? - Голос ее звучал насмешливо, но Мейзи пропустила насмешку мимо ушей.
- Разберусь, - как ни в чем не бывало ответила она.
В Лииных глазах заблестели было злые огоньки, но тут же погасли.
- Ты бы прикусила язычок, не доведет он тебя до добра.
- Спокойной ночи, - сказал Кзума и прошел через двор к себе.
Сел на кровать, обхватил голову руками, Элиза ходила гулять с этой чахлой обезьяной, разодетой на манер белых. Тоже мне ухажер, у него руку толком пожать силы не хватает. А вот Мейзи, она девчонка что надо. Свойская, понятная. В первый раз с тех пор, как попал в город, он радовался жизни. А все благодаря ей, Мейзи. И как славно они танцевали! Да, ничего не скажешь, Мейзи девчонка что надо. А как зазывно она смотрит на него. И вдобавок добрая душа, не насмехается над ним, помогает разобраться в здешней жизни. И до чего жаркая, податливая. Будь Мейзи с ним, уныние с него как рукой сняло бы. Так нет же, он страдает по Элизе, а ей до него и дела нет - она гуляет с другим.
Кзума задул свечу, посидел в темноте. Закурил сигарету.
В дверь постучались.
- Кто там?
- Спишь?
Он узнал голос Элизы.
- Нет.
- Можно к тебе?
- Входи.
Кзума нашарил в кармане коробку спичек.
- Не зажигай свет, лучше я открою окно позади кровати - сегодня светит луна.
Элиза наткнулась на него, обогнула кровать и распахнула окно. Лунный свет залил комнату, и Кзума различил очертания Элизиной фигуры - она стояла совсем рядом.
- Можно я сяду?
- Да.
Воцарилось молчание, его нарушали лишь звуки города, врывавшиеся в окно.
- Как потанцевал? - спросила Элиза убитым голосом.
- Лучше не надо.
- Ты прямо светился от радости, а Мейзи повисла у тебя на руке.
- Я и в самом деле был рад.
- Тебе нравится Мейзи?
- Да. Я ее понимаю, и она ко мне расположена, и мне было хорошо от того, что она старалась доставить мне радость.
- Лии она тоже нравится, она всегда веселая, и люди к ней тянутся.
Они снова замолчали. Элиза порылась в кармане, нашла сигарету.
- Дай прикурить! Как тебе понравилось на рудниках?
- Нормально.
- Что ты там делал?
- Насыпал новый отвал, а он все никак не рос.
- Тяжело там работать?
- Терпимо.
Элиза затянулась сигаретой - в темноте вспыхнул огонек - и вздохнула.
- Почему ты пришла? - спросил Кзума.
- Потому что захотелось прийти, - мягко сказала Элиза.
- Ты же гуляла с учителем.
- А ты танцевал с Мейзи.
- Тебя же дома не было… Ты зачем сюда явилась, дразнить меня?
- Нет, я пришла потому, что я и хотела, и не хотела идти к тебе. Да нет, где тебе меня понять!
- Чего же это мне не понять?
- Тою, что творится в моей душе. Какая-то злая сила распоряжается мной. Я сама не пойму, что это за сила. Одну минуту меня тянет сюда, другую - туда. Одну минуту я знаю, чего хочу, другую - нет.
- Чего же ты хочешь сейчас?
- Сама не знаю Я пришла, потому что мне хотелось быть с тобой, и вот я с тобой, а мне все равно нехорошо. Но ты меня не понимаешь, верно?
- Иди ко мне, - властно сказал он.
Она придвинулась к нему, он обнял ее, прижал к груди. Постепенно напряжение оставило ее, и она со вздохом прильнула к нему.
- Ты на меня не злишься? - шепнула она.
- Her.
- Я тебе нравлюсь?
- Да.
- Очень?
- Очень-очень.
- А ты часом не любишь меня?
- Может быть… Не знаю… Ты занозой засела в моем сердце…
- Вот увидишь, я умею и смеяться и танцевать не хуже Мейзи, когда-нибудь и мы с гобой потанцуем.
Элиза обвила руками Кзумину шею, приникла к нему всем телом.
- Какой ты сильный!.. И такой большой… Я вся горю, Кзума.
Она поцеловала его долгим жарким поцелуем. Кзума сгреб ее, стиснул в объятиях, она изо всех сил прижалась к нему. Элиза любит его, ликовал Кзума, любит! Он склонил ее на кровать, нагнулся к ней. Глаза ее блестели. Он глядел - не мог наглядеться на ее сияющие радостью глаза, но они чуть ли не сразу погасли. Тело ее напряглось, она скинула его руку со своего бедра, вскочила. Кзума не стал ее удерживать.
- Не надо! Не надо! - выкрикнула Элиза, повалилась на кровать ничком и замерла.
Кзума чиркнул спичкой, зажег свечу. Элиза встала. Она кусала платок, по лицу ее струились слезы. Но ни звука не вырывалось из ее губ. Видно было, что она хочет что-то сказать, но не может. И так же молча выскочила из комнаты.
Кзума долго сидел, уставившись прямо перед собой. Потом задул свечу и лег. Но уснуть не мог. Долго валялся без сна, глядел на небо, прислушивался к постепенно затухающим звукам - вскоре дом заснул и лишь из города доносился смутный шум.