Ехала, думая о нелепости всего происходящего: какие-то смехотворные страсти, чьи-то обиды, неловкие фразы. Ей двадцать один год. С точки зрения родителей – ребенок. Со своей – достаточно взрослая барышня, сватов присылать пора. Что она так перед этой Эммой – Эмалиной выставляется? Что ни встреча, то унижение.
Расплатившись с таксистом последними деньгами из кошелька, юркнула к себе домой. Папа не спал, ждал. Помог снять плащ, предложил чаю. Идеальный мужчина…
Но не для мамы…
Саша легла спать с твердым убеждением, что уже завтра начнет жить по-другому. Как именно – она не решила. Может, Ахматову перечитает…
Но утро встретило Сашу родительской перебранкой на кухне вполголоса и телефонной трелью. Мама намеренно громко постучала в дверь и прокричала:
- Тебя! В такую рань… А если бы люди еще спали?
- Если бы они еще спали, они бы не ругались, - пробурчала девушка и подошла к телефону.
- Привет! – бодрый голос, в котором едва прослушивались знакомые Эмалинины интонации. – Надо встретиться, если не против? У меня. Квартира восемь.
- Приду, - ответила Саша. – Сейчас умоюсь.
Она положила трубку, потом поплескалась под холодной водой несколько минут – горячую отключили, наскоро перекусила бутербродом и, надев спортивный костюм, выскочила из дома. Уже на автобусной остановке вспомнила, что вчера потратила в такси все свои сбережения. Топать пешком – долго, возвращаться домой – не хочется. Саша недовольно топталась на месте. Вечерняя решимость изменить свою жизнь растаяла и набрякла слезами на ресницах.
- Девушка, вам помочь? - к ней подошел незнакомец.
- Нет, спасибо, - обычно этого хватало, чтобы отвязаться, но парень был настойчивым.
- Вас кто-то обидел?
Девушка хотела отмерить его красноречивым взглядом, но встретилась с необычайно участливыми теплыми глазами и сподобилась на улыбку.
- Просто ехать несколько остановок, а я деньги дома взять забыла.
- А я водитель автобуса, - ответил тон в тон собеседник, - садитесь, довезу без билета. Только сидеть придется в кабине.
Саша глянула на стоящий перед ней автобус.
- Это не мой маршрут.
Незнакомец залез в кабину с улыбкой и громко объявил в микрофон, что по техническим причинам едет в гараж. Пассажиры, коих было не очень много, вылезли с недовольными гримасами и репликами, а девушка, наоборот, зашла, устроившись рядом с водителем.
Доехали с ветерком. И даже обменялись телефонами. Саше понравился Тимур. Юморной и рисковый. С таким не будет скучно. Он очень напоминал папу. Девушка считала, что это очень хорошо. Помниться, она где-то читала, что мы выбираем спутников жизни по аналогии с близкими нам людьми, потому что с другими не можем ужиться.
На последней мысли Сашке захотелось себя ущипнуть: знакомы с Тимуром несколько минут, а уже "спутник жизни".
- Вечером созвонимся?
- Ага! – она выпорхнула легкой пташкой из автобуса и приземлилась неуклюжей гагарихой: на остановке стояла Эмалина во всей своей красе.
- Личный транспорт? – подошла, заглянула в открытую дверь. – Или личный водитель? Прокатите?
Парень усмехнулся, сожрал девушку глазами и брезгливо выплюнул:
- Если только до гаража. В вечернее время. И по особому тарифу, - потом захлопнул дверь, махнул Саше и уехал.
- Не формат, - задумчиво проронила Эмалина.
- Ты хотела поговорить? – девушка едва сдержалась, чтобы не сказать какую-нибудь грубость. – Я приехала.
- Поговорить? – Эмалина задумалась, как - будто бы припоминая что-то давнее. – Не знаю.
- Наверное, мне приснилось, - Сашка резко развернулась и пошла в сторону своего дома, но ее остановили теплые руки подруги и жаркий шепот в самое ухо:
- Ну, извини, пошутила неудачно! Я тебя ждала-ждала! Даже выскочила сюда, глупая. Идем ко мне!
У Эмалины была шикарная квартира. Стильные вещи. Не тот ширпотреб из магазина, а каждая сделанная с любовью, в штучном экземпляре. Картины, статуэтки. Огромный телевизор. И тонкая посуда на кухонном столе. Такую обычно берегли для званных гостей, а Саша видела, что здесь используют просто так, не задумываясь.
- Ты подпольная миллионерша?
Радушная хозяйка выставила на стол вкусности, а главным блюдом выложила… фотоальбом. Потом молча села напротив и начала сверлить глазами, будто ожидая какой-то особой реакции.
В альбоме было полно изображений пухлявых голопопых младенцев. Они возлежали и восседали. Улыбались и кривили рты в безмолвном возмущении. Были одни и в обществе незнакомых взрослых.
- Я кого-то здесь должна узнать? – спросила Сашка.
- Это я, - скупо пояснила Эмалина, ткнув пальцем в некоторые фото.
- Ребенок, как ребенок, - пожала плечами девушка. – Нисколько не сомневалась, что у тебя было детство.
- Было, - хозяйка довольно бесцеремонно забрала альбом и зашвырнула его на полку. – Пыталась быть любезной и гостеприимной… Меня так учили…
Александра хмыкнула. Она поняла, что подруга созрела для каких-то откровений, но помогать не собиралась.
- Было, - уже злее повторила Эмалина. – Ты ничего не хочешь спросить?
- Нет, - вредничала Сашка. – А должна?
- Представь мать, которая никогда меня не видела. Отца, который сгнил в тюряге. И деда, который поселил меня в этой роскоши.
Саша постаралась придать наиболее равнодушное выражение лицу.
- Всем везет более или менее. Тебе в чем-то повезло больше, в чем-то меньше.
- Небось, уже соседи что-то наболтали? – девушка будто сдулась.
- Ага, - гостья деловито нахмурилась, села в позу Роденовского "Мыслителя", а потом изобразила нарочито пожилым голосом: - "она не в этой компании, или даже ни в какой…"
Эмалина улыбнулась и кивнула:
- Зачет… Но соседей все - равно ненавижу!
- Ты и себя не любишь.
- Себя? – девушка совершенно неожиданно серьезно задумалась. – Всегда думала, что люблю… А теперь…
Эмалина очень устало, почему-то стараясь не глядеть на собеседницу, поведала, наконец, то, к чему так долго шла, о чем так долго не решалась высказаться. Ее мать родила рано, еще школьницей. Отчим ее, бывший опекуном молодой родительницы, тут же применил все свои связи, отправив ее куда подальше, якобы учиться, а папашу, оказавшегося учителем воспитанницы, за решетку, за растление несовершеннолетней. Новорожденную он оформил на свою фамилию, записал себя в графе "отец". Но уже с самого раннего возраста Эмалина была в курсе своего положения в доме деда. Он сам очень живописно поведал историю соблазнения пятнадцатилетней Полечки сорокалетним Антоном Викторовичем.
- Дед нанял мне гувернантку. Она с трех лет неотлучно была со мной. Или я с ней… Я росла в строгости. Любой мой шаг контролировался. Мне всегда казалось, что дед, будто визу подписывает на мое общение с кем-то или не общение, на каждый мой шаг!
- А мать?
- Я же говорю, она меня не видела! Сейчас живет где-то за границей, вышла замуж, родила еще детей.
- Отец?
Эмалина только пожала плечами, потом достала сигарету и жадно затянулась. Сашка заметила, как дрожат ее руки.
- Три года назад я узнала, что моим отцом был дед! – девушка злобно усмехнулась, с нескрываемым удовольствием наблюдая, как вытягивается лицо подруги. – Не спрашивай, как узнала. Это долго, нудно. Там замешаны разные фамилии.
- А Антон Викторович?
- Пешка. Зато мой дедок жив, здоров, на свободе, и собирается меня выдать замуж за сынка своего хорошего друга. Так сказать устроить мою жизнь…
- И? – Александра кожей чувствовала, что просто так ей это все бы не рассказывалось, что Эмалина преследует свои цели, что за откровенность она потребует платы, и она будет болезненной.
- А я не хочу быть пешкой. Знаешь, там, на раскопках, в том захоронении, мне показалось, что мертвые – они просто перешли в другой мир, но они нас слышат, видят. Что я могу попросить их! И я попросила! Я просила долго! Даже Михалыч заволновался! Потом собрала все штуковины, которые нашла и вылезла! И представляешь, все тут же осыпалось, вслед за мной. Мертвые больше никого не пустили…
- И о чем ты просила?
- Не важно!
- А я – то тут причем? – девушка теперь недоумевала.
- Ты хочешь хорошей жизни? Богатого умного мужа, свою квартиру, родственников-интеллигентов, связей?
- Прости, это не ко мне, - Сашка, словно пыталась закрыться, выставив вперед руки. – У меня все есть, что надо…
- Много не бывает, - искушала подруга.
- Тимур…
- Случайный знакомый. Он будет приходить с работы, требовать щей и каши, видеть перед ящиком, пока ты будет корячиться с детьми и бытом, от него будет нести дешевым пивом и соляркой…
- Уже страшно, - попробовала пошутить Александра, но шутка получилась грустной и неубедительной. – И какова альтернатива?
- Игорь. Тот самый, за кого сватают меня. Если дед увидит, что тот запал на девушку из народа, мальчик упадет в его глазах.
- Ну, спасибо, подруга! – Сашка чувствовала себя так, как будто ее вымазали грязью и выставили на всеобщее осмеяние. Она быстро огляделась в поисках возможных оставленных вещей, но вспомнила, что была без ничего, вскочила и убежала.
Ей вслед донесся смех. Дикий, полудемонический, и не совсем нормальный.
Девушка прыгала по ступенькам и твердила себе вслед: "Дура! Дура!" - и было не понятно, к кому она больше обращает это слово.