Блази и Тарноци побывали в Вене, посетили императора, министерство внутренних дел, депутатов парламента. Увы, им пришлось убедиться, что граф Понграц (этот достойный сожаления калека, которому его слуги подчинялись лишь из сострадания и для того, чтобы подольше покормиться возле него) по-прежнему оставался страшной силой там, где просто человек значит так ничтожно мало. Ничего не поделаешь, - корона о девяти зубцах придает человеку совсем иной вес: он этими девятью зубцами сразу в девять дверей стучится!
Таких особ, как граф Понграц, нужно щадить. Умный человек не станет совать свой нос в дела, творимые под сенью графской короны. И люди сановные, а стало быть, умные, только пожимали плечами:
- Ваши требования законны, так что потерпите, суд обязательно решит дело о девушке в вашу пользу.
Решит, но когда? В суде скопилась целая кипа обвинений против Иштвана Понграца, да что толку, если комиссии верхней палаты по вопросам депутатской неприкосновенности никогда не удается собраться на заседание.
Наконец, когда опекун и жених побывали уже повсюду и огласили "историю жолненской пленницы" в газетах, но так ничего и не добились, все тот же начальник будетинского гарнизона подал им дельный совет:
- Выручить девушку проще простого. Надо только найти верный ход. Я хорошо знаю Иштвана. Правда, мне неизвестно, в каком состоянии сейчас его рассудок, потому что меня вот уже несколько месяцев не пропускают в замок. Это, конечно, подозрительно, поскольку его окружают прохвосты и паразиты. Но если у Иштвана осталась хоть малая толика здравого смысла, то сохранилась и самая основа его характера - культ рыцарской чести. Ведь девушка находится у него в качестве военной заложницы. Значит, он не отдаст ее до тех пор, пока магистрат города Бестерце не возвратит ему Эстеллу. Но если уж возвратит, - голову даю на отсечение, - он без разговоров вернет вашу Аполку. Хочешь пари, Блази?
- В самом деле! - воскликнул молодой адвокат, жадно хватаясь за эту простую мысль. - Как это до сих пор не пришло мне в голову!
- Н-да, - протянул Блази. - Можно, конечно, попробовать. Но где нам взять эту Эстеллу?
- Иголку в стоге сена и ту можно найти, если захотеть. А заполучить депутацию славного города Бестерце и вовсе ничего не стоит: вчера я прочел в какой-то газете, что труппа Ленгефи находится сейчас в Лошонце.
План майора Понграца понравился Тарноци, и адвокат на другой же день отправился в Бестерце на поиски Эстеллы. Там ему удалось только узнать, что Эстелла вместе с Бехенци несколько лет назад переехала в Эршекуйвар. Сапожник, сообщивший эти сведения Тарноци, добавил:
- Передайте барону Бехенци, если вам удастся его разыскать, что пора бы ему уже вернуть мне ту сотню форинтов, что он у меня одолжил.
В Эршекуйваре адвокат встретил своего коллегу, который вспомнил, что несколько лет назад Бехенци действительно проживал у них в городе с одной миловидной дамочкой, но вскоре перебрался в городок Вагуйхей, задолжав и ему семьдесят форинтов.
- Напомните ему, если где-нибудь встретите, - сказал Эмилю на прощание его коллега.
Тарноци и ему обещал напомнить барону о долгах и поехал в Вагуйхей. Там, прослышав, что кто-то спрашивает про Бехенци, к Тарноци сбежалось человек сорок ростовщиков-евреев, которым Бехенци также задолжал. (Видно, здесь господин барон задержался на более длительный срок.) И вместо того, чтобы разузнавать, где сейчас находится Бехенци, молодому адвокату пришлось самому отвечать на хитрые вопросы, вроде: а зачем вам понадобился Бехенци-младший - и тому подобное. Евреи, надо сказать, знали о Бехенци решительно все: знали, например, что сейчас как раз то время года, когда оба барона живут вместе в своем старом замке, неподалеку от деревни Криванки, и Эстелла, должно быть, при них, если еще не сбежала с каким-нибудь армейским офицером.
- А что, разве у нее был здесь роман с каким-нибудь офицером?
- И не с одним.
- И вы думаете, что кто-нибудь похитил ее у Бехенци?
- Это такая особа, что сама кого угодно похитит.
Один из кредиторов барона - Армии Брюль - галантно заступился за даму:
- Вовсе не так, я видел ее вместе с бароном два года назад в Кашше.
- Два года! Да с тех пор она десять раз могла сбежать.
- Не думаю, - коверкая венгерские слова, возразил Брюль, - чтобы теперь на нее позарился какой-нибудь офицер.
Итак, лелея надежду найти наконец Эстеллу, Тарноци без промедления отправился в Криванку разыскивать ветхое прибежище баронов.
До села Криванка еще можно было доехать, но дальше пришлось идти тропой, которая змеилась по долине, взбегала на крутые скалы, перебиралась через горы и спускалась в ущелья. Замок был так ловко запрятан среди гор, поднимавшихся до облаков, что нетрудно было догадаться, для каких целей служил он в старину баронам Бехенци: там можно было надежно хранить сокровища, упрятать за его стены какую-нибудь красавицу возлюбленную, чтобы ревниво оберегать ее и никому не показывать, поскольку она не была законной женой.
Там, глубоко в горах, была небольшая долина, а на ней, словно прыщ, возвышался холм площадью в два гектара; на этом-то холме, засаженном благородными каштанами, и стоял, в окружении столетних елей, напоминавших штыки часовых, маленький замок Бехенци.
Да в том-то и беда, что стоял. Нынешние Бехенци в душе не раз пожалели, что замок нельзя то и дело передвигать с места на место!
Может быть, баронам не нравились эти края? Вовсе нет! Природа здесь была на редкость живописная, да что толку!" Больно уж хорошо знали их все далеко вокруг. А вот если бы каждый год переезжать на новое место, можно бы жить припеваючи.
Тарноци пришлось идти в замок Бехенци пешком, оставив во дворе криванкинской корчмы нанятую им подводу: пускай возница покамест посидит в распивочном зале да полюбуется на портрет Яношика, который был когда-то самым знаменитым в этих краях разбойником и к тому же славился щедростью: он умел и поесть, и выпить, и другого угостить (после обеда Яношик отпускал ремень на семь дырок).
В проводники Тарноци взял себе деревенского паренька, который уверял, что хорошо знает и дорогу, и обоих баронов.
- Да бывал ли ты у них в замке-то?
- Еще сколько раз!
- Значит, и красивую барышню видел там? Парнишка вытаращил глаза от удивления:
- Нет у них никаких барышень, одна экономка; такая образина, сморщенная, как сушеный гриб.
- Знаю, это тетушка Рожак. А кроме нее…
- Не-е… тетушка Рожак давно уже распрощалась с ложкой…
- Что ты хочешь этим сказать?
- Что она теперь и без еды обходится. Да ей и при жизни не очень-то часто приходилось есть, мир ее праху.
- Значит, она умерла?
- Конечно, об этом-то я вам и толкую. По правде сказать, бедняжка потому и померла, что ничего не ела.
- Почему же она не хотела есть?
- Она бы ела, да бароны не давали.
- А почему они не давали?
- Да потому, что у них у самих ничего не было.
- Вот как… Так ты говоришь, у них теперь новая экономка?
- Новая…
- А других женщин, кроме нее, в замке нет?
- Нету!
Тарноци с досады покусывал свои маленькие, соломенного цвета усики и палкой сбивал по сторонам тропинки увядшие цветы, покрытые легким серебром инея.
- А как зовут новую экономку?
- Эстелла.
- О, тогда идем скорее, ради бога! - весело крикнул Тарноци и чуть ли не бегом стал подниматься по склону горы Кокол.
С ее вершины парнишка уже мог показать рукой, где запрятался замок Бехенци.
- Это там, где дымок курится? - спрашивал адвокат.
- Нет, ближе. В замке редко курится дымок. А тот дым - от пастушьего костра.
Не прошло и четверти часа, как они добрались до редкого ельника под названием "Болото"; на повороте тропинки из чащи вышел лохматый человек в огромных сапогах, в потрепанной куртке и барашковой папахе, заломленной на затылок. Парнишка ткнул адвоката в бок:
- Смотрите, это и есть старый барон.
Тарноци знавал старого барона, встречался с ним раза два в Жолне, но кто бы мог подумать, что тот элегантный мужчина с моноклем и этот старик, взлохмаченный и бородатый, - одно и то же ЛИЦО! Только подойдя поближе, Тарноци признал в оборванце барона Бехенци. Впрочем, что же… Здесь ведь нет поблизости ни парикмахера, ни модной лавки.
- Добрый день, господин барон, - приподнял шляпу Тарноци.
- Т-шш! - прошипел барон и стал делать знаки: отойдите, мол, подальше.
Адвокат и его проводник подчинились, отойдя в сторону шагов на сорок; барон последовал за ними и наконец, приблизившись к Тарноци, с любезной улыбкой протянул ему руку:
- С кем имею честь?
- Эмиль Тарноци, адвокат из Жолны. Я надеялся, что вы узнаете меня.
- Конечно, конечно, - радостно воскликнул барон, хотя видно было, что он не помнит молодого юриста. - Рад, что встретился с вами! Какое счастье, черт побери! - добавил он, потирая руки. - Вы меня извините, что я так невежливо вас встретил. Я боялся, как бы вы не распугали моих иволг в ельнике. Сегодня предвидится богатый улов, богатый улов!
- Ах, понимаю, господин барон…
- Да, да, и я боялся, что вы наступите на мои силки.
- Силки?
- Да… Боже мой, у меня здесь столько свободного времени, ну как тут не заниматься спортом? Охотиться здесь на львов я не могу по той простой причине, что… - Тут барон взглянул на свою засаленную куртку и, смутившись, несколько невпопад закончил предложение: