- Дурень! - ткнул его на этот раз уже кулаком Северьянов. - Кричи по слогам: "Путиловцы!"
- Путиловцы! Путиловцы! - следом за Гераськой стало скандировать благородное собрание, весьма удивив этим инициатора и примирив с ударом кулака.
Он даже горделиво выпятил грудь, не решившись, однако, наполнить её воздухом.
- А теперь ори: "Стачка, стачка…" - велел Шотман.
Душа юного пролетария буревестником воспарила к потолку, когда весь зал подхватил его слова.
Гапон поднял руку, успокаивая собрание.
- Братья. Я с вами, - под гром аплодисментов произнёс он. - И выдвинем ряд дополнительных требований к администрации, - перекричал овации, не в силах уже их остановить. - А если в течение двух дней Смирнов требования не удовлетворит, то подключим к стачке другие заводы, - оглох от восторженных криков, топота и свиста.
- Товарищи, - возник рядом с Гапоном Рутенберг. - Завтра на работу выходим, но за станки не встаём… А собираемся у конторы и вызываем директора, требуя принять уволенных рабочих и выгнать Тетявкина.
Под скандирование: "Выгнать! Выгнать!" - толпа начала расходиться.
В 8 часов утра не работала только столярная мастерская.
- Стачка, стачка, - расстроено съязвил пролезший через дыру в заборе Шотман. - Поорали, потопали, водки потом попили и спать…
- Да на черта большинству сдался этот Тетявкин и четверо уволенных пьяниц? - надвинул на глаза козырёк фуражки Северьянов. - Шапку надо купить, а то уши уже отвалились, - попрыгал и растёр лицо ладонями, покрутив затем уши.
- Чё, дядь Вась, за грехи себя наказываешь? - хохотнул подошедший к ним Гераська, обдав старших товарищей свежим запахом алкоголя.
- Господин Дришенко, - насупился Северьянов, - нынче все винные лавки в округе приказано не открывать, а от тебя так и шибает…
- … Квасом, - докончил его мысль Герасим. - Забродил, собака и скис, - вновь жизнерадостно хохотнул он, пружинисто попрыгав.
- Чего скачешь, как ёрш на сковородке? - пряча в углах рта усмешку, сурово оглядел молодого рабочего Шотман. - Помнишь Обуховский завод? - И, не слушая ответ, продолжил: - Набирай дружков, и выгоняйте из механических мастерских несознательный народ. Кочегаров и машинистов тоже в тычки. Кричи: "Всем идти к конторе".
Когда собралась толпа, скандирующая: "Смирнов! Смирнов!" - из здания администрации вышел недовольный директор.
- Ну чего разорались? - начал он. - Дело мною выяснено. Оказалось, что из четырёх рабочих: Сергунина, Субботина, Фёдорова и Уколова, последним двум расчёт совершенно не заявлен.., - оглядел притихших рабочих. - А что касается Сергунина… Так он уволен за вполне доказанную плохую работу в последние три месяца службы. А Субботин уволен не двадцать второго, как это говорили депутаты "Собрания", а назначен к расчёту лишь тридцатого декабря после прогула им свыше трёх дней подряд. Что касается мастера Тетявкина, то чувство справедливости не позволяет мне налагать на него кару. Ребята, - оглядел собравшихся. - Идите работать. Хотя дисциплина в цехах никуда не годится, обязуюсь никого не увольнять за забастовку, - построжал глазами. - Иначе вынужден буду согласно пункту 1 ст. 105 Устава о промышленности приступить к расчёту всех не вышедших.
- Господин директор, вы нас не пугайте, - выбрался из толпы Рутенберг и выставил перед собой крупно исписанный лист, словно пытался отгородиться им от начальства.
- Смотри–ка, и эсеры подсуетились, - удивился едва ли не больше директора Шотман.
- А вон и Муев через очки таращится, - кивнул головой Северьянов.
- Каждой твари по паре, - пришёл к выводу неунывающий Дришенко.
- Ты это о ком? - сжали кулаки большевики.
- Об инженерах, - гыгыкнул Гераська.
- Рабочие, господин директор, в составленной петиции выдвигают справедливые требования, - оглядел митингующих. - Первое. Уволить Тетявкина и восстановить на работе Сергунина и Субботина, - стал читать текст.
- А–а–а-а! - удовлетворённо заголосили собравшиеся, заинтересованно прислушиваясь к неизвестно когда выдвинутым требованиям.
- Сократить рабочий день до 8‑ми часов.
- А–а–а-а! - удовлетворённо орали рабочие.
- Улучшить санитарные условия некоторых мастерских, особенно кузнечной.
- А–а–а-а!
- Никто из рабочих не должен пострадать материально от забастовки.
- А–а–а-а!
- Время забастовки не должно считаться прогульным, за него уплатить по средним расценкам.
- Давайте я сам почитаю, - забрал у Рутенберга петицию директор. - Лично вам, милейший, - хмыкнул Смирнов - на последние пункты надеяться нечего. Вы уже пробка… А завод - бутылка шампанского. Счастливого полёта, инженер…
- Дело идёт. Забастовка расширяется, - делился впечатлениями Северьянов.
- Папашка Гапон мотается по всем одиннадцати отделам Собрания и баламутит народ, призывая идти к царю. Это же бессмыслица. То ли дело - забастовка! Красные флаги над головами… Требования созыва Учредительного собрания… Штурм самодержавия - вот главная идея, - аж задохнулся от нахлынувших чувств Шотман.
- Вон главный таран революции бежит, - кивнул на спешащего к ним Дришенко Северьянов. - Явно с утра поднял на приличную высоту благосостояние какого–нибудь трактира.
- Пар из ноздрей хлобыщет как из чайника, - улыбнулся Шотман.
- Дядя Вася, - задышливо стал докладывать подбежавший Гераська. - Всего несколько заводов к стачке не присоединились…
- Да успокойся и переведи дыхание, - доброжелательно похлопал по плечу молодого рабочего Шотман.
- Главное, чтоб трактиры не забастовали, - добродушно обозрел младшего товарища Северьянов. - Ну что там? И не вздумай закуривать, - всполошился он, - ещё полчаса ответа от тебя не дождёшься.
- Да что, дядь Вась, - убрал папиросы в карман Гераська. - За Невской заставой - наш родной Обуховский пашет на самодержавие… Фабрика Торнтона. Мастерские Александровского завода вкалывают.
- Знаем, - вздохнул Шотман. - Людей уже послали на Александровский бить штрейкбрехеров, - сразил наповал незнакомым словом молодого большевика. - А ты, по старой памяти, дуй на Обуховский. Дружков там полно осталось… Вот и остановите работу.
* * *
Полковник Акаши встретился в Лондоне с японским послом Хаяси и одним из руководителей разведки Хукусимой.
- Заместитель начальника генерального штаба Нагаока телеграфировал мне, что Японии как воздух необходим мир, - расхаживал по мягкому ковру посол. - Россия ещё только начала сжимать пальцы в кулак, - встал напротив сидящего в кресле Акаши и убрал руки за спину. - А наш кулак разжимается, - чуть не взвизгнул он, резко выбросив над головой правую руку с разжатыми пальцами. - Русская армия уже насчитывает на Дальнем Востоке триста тысяч человек. Сибирская железная дорога пропускает не четыре, как в начале войны, а четырнадцать пар поездов в день…
- Русские долго запрягают, но быстро погоняют, - со вздохом произнёс Хукусима.
- Не понял, что вы сейчас сказали, - вновь стал топтать ковёр посол, - но точно знаю, что финансовых и экономических трудностей в России нет. Прошлогодний урожай был обилен. Промышленность наращивает производство. Золотой запас за год возрос на сто пятьдесят миллионов рублей, - схватился он за голову. - В то время как наша родина страдает от войны. Мы призвали полмиллиона резервистов, ослабив этим промышленность и сельское хозяйство. Наша армия теряет перевес над русской, которая пополняется свежими войсками. Мы несём потери, а резервов у нас уже нет. Эту критическую ситуацию может выправить лишь внутренняя дестабилизация в России. Вот на что следует направить все усилия, - поочерёдно глянул на Хукусиму и Акаши. - Так считают и наши друзья в Америке. Денег на расшатывание политической обстановки в России они не жалеют. Американский банкир Лёб шумит на всю Америку: "Собирайте фонд, чтобы посылать в Россию оружие! Пусть лавина эта катится по всем Соединённым Штатам! Подлую Россию мы заставим встать на колени. Деньги могут это сделать". Активно поддерживает его и миллионер Шифф. Расскажите, господин Акаши, что вы успели сделать на эти деньги. Ведь известно, что для достижения победы все средства хороши, - патетически воскликнул он и чуть не шёпотом затем добавил: - Даже устранение русских губернаторов, великих князей и самого.., - потыкал пальцем в потолок, но произнести "монарха", не решился - святое слово.
- Сделано уже многое, - хотел подняться из кресла полковник, но был остановлен взмахом ладони с разжатыми пальцами.
Усевшись на диван, Хаяси внимательно слушал военного атташе.
- Налажены контакты с русской оппозицией, особенно эсерами и отчасти с Бундом. А также с финскими националистами и польскими радикалами. Осенью прошлого года мною была профинансирована общеоппозиционная конференция в Париже, принявшая резолюцию о свержении самодержавия.
- Сами того не подозревая они льют воду на японскую мельницу, - вставил, на взгляд посла заумную фразу главный разведчик.
- Труднее на контакты идут большевики во главе с Лениным, - продолжил доклад Акаши, - но и он вчера, четвёртого января, на наши средства выпустил первый номер своей газеты "Вперёд".
- Видимо тоже сторонник лозунга: "Для достижения цели все средства хороши", - вновь высказался Хукусима.
"Мой Бог, - мысленно возмутился посол, - когда же тебя, наконец, русские разоблачат и расстреляют", - ласково улыбнулся шпионскому начальству.
- Уже сегодня выезжаю на встречу с эсеровской верхушкой. Они в Петербурге пытаются разыграть интересный спектакль, имея в руках пешку, которая мечтает стать ферзём…