Глава вторая
ДВОРЯНИН КАРТЫМАЗОВ
19 октября 1479 г.
Волок Ламский
Нашему дворянину и вотчиннику
Федору Картымазову.
Посылаем к тебе сына боярского Ивана Артюхова, а с ним младших сыновей боярских Петра Ляпунова и Макара Зайцева, людей боярина нашего князя Оболенского-Лыко, а что Артюхов тебе приказывать станет, чтоб ты исполнял честно и без хитрости, ибо на то наша воля.
Борис, князь Волоцкий.
Картымазов прочел, поклонился и приготовился слушать.
- Я - Артюхов, - сказал старший, - а это - Петр и Макар. По делу князя нашего Оболенского и по повелению князя Бориса Волоцкого, которому он нынче служит, нам должно в Литву переправится. Перевези нас через Угру да сделай так, чтоб об этом никто не узнал, особенно из людей Великого князя Московского.
Картымазов насторожился.
- Тут такое дело, - успокоительно сказал Артюхов, понизив голос, будто боялся, что услышит кто-то посторонний, - князь Оболенский шлет письмо своему шурину в Литве, - и, секунду поколебавшись, добавил: - в общем, скажу между нами, он у него денег просит, поскольку попал сейчас в связи с немилостью великого князя в тяжелое положение, а мы те деньги должны взять да привезти.
Заметив, что Картымазова это все еще не убедило, он добавил:
- Государь очень сердит на нашего князя за то, что отошел он на службу к его брату Борису Волоцкому и Оболенский боится навлечь на себя еще большую беду, если государь узнает, что он пересылается с Литвой. К слову, мы тут нечаянно попали на земли твоего соседа, что служит Москве, и сказали его людям, что едем к тебе за податями, так ты бы так и повторял, если кто спросит…
- Я велю подать ужин и приготовить постели - сказал Картымазов, - будьте как дома!
- Нет-нет! Спасибо! - отказался Артюхов. Мы не голодны, но торопимся. Потому лучше, пока еще темно, речку переплыть, чтоб лишние глаза не видали. Есть у тебя на той стороне надежные соседи?
Картымазов улыбнулся.
- Зять мой напротив землю держит. Правда, он давеча с этой землей к Москве отошел, но, думаю, мне не откажет. Я сам провожу вас до рубежа, а его люди по моему слову пропустят.
Ночь уже близилась к рассвету, когда, переправившись через Угру и тихо обойдя стороной Бартеневку, чтоб никого там не разбудить, они приблизились к заставе на границе земель Филиппа. Пятеро его людей, охраняющие заставу, грелись у костра и еще издали, заметив приближение отряда, схватились за оружие, но, узнав Картымазова, успокоились и стали кланяться.
Матвейка, крепкий двадцатилетний парень, которого Картымазов знал с детства, вышел навстречу:
- Здравствуй, батюшка Федор Лукич! Стряслось что?
- Нет, Матвейка, все в порядке. Вырос ты, однако! А помнишь, как мы с тобой да Анницей кораблики в ручье пускали?
- А как же, Федор Лукич, вы мне еще в ту весну зайчонка малого подарили - все помню!
- Ну, молодец! Слушай, у меня тут дело небольшое есть. Ты сегодня старший?
- Я.
- Вот и славно. Эти люди - мои друзья. У них срочное дело в Литве - ты уж их пропусти.
Матвейка замялся.
- А Филипп Алексеевич знает?
- Я ему утром сообщу. Не хотел будить среди ночи - у него ведь еще медовый месяц…
Картымазов улыбался, но, чувствовал себя неловко, потому что так сейчас сказал, а сделал это, чтобы смягчить стоящего на страже Матвейку, и оттого, что ему пришлось заискивать перед холопами своего зятя, он стал сердиться.
- Давай, любезный, пошевеливайся - люди торопятся.
Но Матвейка не тронулся с места, переминаясь с ноги на ногу.
- Ты уж прости меня, дурака, да не изволь гневаться, Федор Лукич, но не могу я без воли Филиппа Алексеевича… Они строго-настрого велели без их ведома - ни одного человека.… Ни туда, ни оттуда…
Картымазов с трудом подавил раздражение.
- Ну ладно, коль тебе так надо, поезжай к Филиппу да разбуди его. Передай, что я этих людей знаю, и возвращайся мигом!
Матвейка сказал что-то своим людям, вскочил на коня и помчался в Бартеневку. Картымазов подъехал к Артюхову, который остался чуть поодаль.
- Сейчас привезут разрешение моего зятя - сказал он.
- А если он станет возражать? - Спросил Артюхов.
- Не думаю.
- Осталось четверо, - продолжал Артюхов, - отвлеки их, а мы проскочим.
- Это не годится, - возразил Картымазов. - Дальше может быть еще одна застава. Там вас встретят стрелами и саблями. Уладим дело миром. Филипп мне не откажет.
- Ты уверен?
- Ручаюсь, - твердо ответил Картымазов.
Посланцы спешились и подошли к костру, протягивая к огню озябшие руки, Федор Лукич стал расспрашивать людей Филиппа о всяких житейских мелочах, те отвечали односложно и скованно, стесняясь, очевидно, чужих людей, разговор не клеился, и неизвестно почему, Картымазова вдруг охватило щемящее предчувствие какой-то беды.
Наконец, на дороге послышался топот копыт, и все повернулись в ту сторону. Картымазов отошел от огня, чтоб глаза снова привыкли к темноте, Артюхов и его люди направились к лошадям.
Матвейка вернулся не один. С ним был Филипп. Он, как всегда, ловко спрыгнул на ходу, легко, перебросив левую ногу через шею коня, и привыкший к этому конь, сбавляя бег, описал круг и вернулся к хозяину.
- Здравствуй, дорогой батюшка! Почему же ты не разбудил меня? - зять ласково обнял тестя.
- Не хотел тебя тревожить, сынок, - в молодости так крепко спится по утрам! Больше так уже никогда не будет. Да и дело пустяковое. Мой князь впервые за восемь лет вдруг вспомнил обо мне. Сильные мира сего вспоминают о нас лишь, когда им что-нибудь нужно.
- Что же нужно князю Борису?
- Вон там стоят люди его боярина, князя Оболенского-Лыко. Они торопятся в Литву - князь посылает их с письмом к своему шурину.
- Гм.… А почему ночью и так срочно?
Картымазов пожал плечами.
- Ты же знаешь - я не любопытен. Князь приказывает - я исполняю.
- Гм… гм.… А почему ты не отвез их к Левашу?
Картымазов слегка смутился.
- Видишь ли, я решил.…А что это ты меня так расспрашиваешь? Уж не имеешь ли что-нибудь против?
- Нет-нет, батюшка, Боже упаси! Сейчас все уладим. У них, конечно, есть разрешение великого князя?
- У них есть разрешение своего князя, - Картымазов протянул письмо Бориса Волоцкого - на шнурках свисала княжеская печать Бориса.
- Огня! - приказал Филипп и при свете факела тут же поднесенного Матвейкой, внимательно прочел грамоту и вернул ее Картымазову.
- Что-то мне тут не нравится, батюшка.… Клянусь тарпаном, все это странно…
Картымазов краем глаза заметил, что Артюхов, Ляпунов и Зайцев уже сидят верхом и о чем-то негромко переговариваются, тревожно поглядывая в их сторону, а люди Филиппа отошли от костра и будто невзначай расположились так, что перекрыли дорогу.
- Ничего странного, Филипп, - удельные князья испокон веков имели право посылать своих послов и гонцов за рубеж, не спрашивая на то воли старшего брата. У них там свои договоры и не стоит нам в их дела вмешиваться - поверь моему житейскому опыту…
- Верю. Но ты заметил, что князь Волоцкий ни единым словом не упоминает о том, что эти люди едут за рубеж? Он лишь предлагает тебе выполнять их устные наказы, не говоря, чего они будут касаться.
- Мне этого достаточно. Я обязан повиноваться воле своего князя.
- Э, Федор Лукич, так нечестно! Тогда я обязан подчиняться воле своего! А мой князь - Иван Васильевич - не велит никого пропускать без его грамоты!
Картымазов увидел, что Артюхов и его люди подъехали ближе и теперь могли услышать их разговор, и потому…, а впрочем, не только потому, а еще и оттого, что с трудом сдерживал охвативший его гнев, сказал тихо сквозь зубы:
- Филипп, я поручился этим людям, что переправлю их. Если б я знал, что ты неизвестно отчего заупрямишься, как баран, я бы отвез их к Левашу и дело с концом!
Филипп побагровел.
- Я, Федор Лукич, не баран, а ваш зять! И прошу понять меня - у этих людей нет охранной грамоты великого князя и они даже не послы князя удельного! Они всего лишь люди его служилого боярина и хотят тайно перейти рубеж! Зачем? От кого и к кому они едут? Чтоб мне с коня упасть, если здесь не пахнет изменой или заговором! А раз я крест целовал на верность великому князю, то должен не только остановить этих людей - я обязан задержать их и обыскать!
И в этот миг боярский сын Иван Артюхов принял роковое в своих последствиях решение.
Никто никогда не узнал, услышал ли он последние слова Филиппа, или просто счел, что наступил удобный момент, да только он внезапно резко скомандовал "Вперед!" и трое всадников сорвались с места.
Люди Филиппа, перекрывшие дорогу, попытались остановить их, но лошадь Артюхова, сбив двоих с ног, прорвалась, а следом проскочил Макар Зайцев.
- Назад! - отчаянно закричал Картымазов. - Назад!
На лошади Ляпунова, ухватившись за узду, повис Матвейка, и она закружилась, пытаясь вырваться. Ляпунов выхватил саблю.
- Остановись! - крикнул Картымазов.
- Матвей! - крикнул Филипп.
Всадник нанес удар, Матвейка с разрубленным плечом упал, лошадь поднялась на дыбы, и в ту же секунду в шею и спину Ляпунова глубоко вонзились две стрелы - оставшиеся люди Филиппа успели схватить оружие.
- М-м-м… - с досадой простонал Картымазов. - Зачем он это сделал…