- Ну, что ж, тогда дело проще, - продолжил военврач. - В общем, мы вчера отправили…э-э-э…в госпиталь, так сказать, э-э-э-э, вашего….э-э-э-э…сослуживца, который, фактически, так сказать…Ну, как вам это сказать? Э-э-э-э…заболел гонореей! Это, товарищи, страшная болезнь! Она…э-э-э-э…разрушает душу и…э-э-э-э…тело! Сейчас ваш товарищ пребывает в очень тяжелом состоянии! Э-э-э-э…возможно, ему даже не удастся сохранить жизнь!
- Что? Сохранить жизнь? - перебил его громким выкриком Золотухин. - Да я сам на "гражданке" болел триппером и ничего! Капает с конца да чешется, вот и все! А вы - "жизнь"!
- Ты что, негодяй, болтаешь?! - заорал Розенфельд. - Да я тебе, иоп твою мать, покажу сейчас "болел"! Совсем уже обнаглели!
Военврач замялся.
- Э-э-э-э…, - начал он опять, - фактически, так сказать, вы не болели…э-э-э-э…триппером! Видимо, у вас была какая-то из форм трихомо…э-э-э-э…хомо…э-э-э-э…ноза!
- Да ну? - удивился Золотухин. - А врач мне сказал: "трипер", или, как вы там говорите, ганурея!
- Значит, он…э-э-э…каким-то образом, скрыл от вас диагноз, - пояснил Михайлов. - Видите ли, так сказать, фактически…э-э-э…иногда врачи вынуждены скрывать истину от пациента…э-э-э-э…Так сказать, ложь во благо…э-э-э-э…Ради добра…
- Вот что творится! - возмутился Золотухин. Остальные внимательно слушали.
- Вы, молодые люди, еще совсем в жизни неопытны, - продолжал военврач. - Вам нужно усвоить себе раз и навсегда, что пока вы здесь, в армии, никаких половых связей…э-э-э…с женщинами допускать нельзя!
- С женщинами нельзя, а с кем можно? - перебил его чей-то насмешливый голос.
- Как с кем? - удивился Михайлов. - Да ни с кем! Нечего тут иронизировать! Э-э-э-э…фактически, так сказать, женская половая система…э-э-э…понимаете ли…э-э-э…своеобразна! Влагалище, понимаете ли, это место, куда проникают микроорганизмы…э-э-э…очень даже, так сказать, болезнетворные…э-э-э-э…Поэтому нужно знать, что половой акт в этом случае может закончиться трагически!
И капитан медслужбы, успокоившись, начал уверенно описывать все тягчайшие случаи заболеваний венерическими болезнями, рассказал обо всех "известных в мире" венерических инфекциях с мучительным течением заболевания, о случаях смерти и так далее…
Воины слушали его, затаив дыхание.
После двухчасовой беседы, Михайлов предложил солдатам ответить на вопросы. Надо сказать, что они приняли оживленное участие в беседе.
Военврач, обратившись к Розенфельду, попросил его "не препятствовать товарищам свободно говорить об интересующих их вопросах, чтобы не было неясностей". Тот кивнул ему головой.
Воспользовавшись предоставленной возможностью, "старики" разговорились. "Молодые" же молчали: им не следовало "борзеть". Молчал и Зайцев, хотя он знал, что "старики", помнившие его беседу с Конновым, вряд ли будут возмущаться, если он скажет пару слов. Тон задавал Золотухин. - Ну, что мне делать, товарищ капитан, - спросил он, - если мне хочется…ну…это…бабу…тама как-то? А нету возможности?
- Я понял, молодой человек, - улыбнулся Михайлов. - Видите ли, это у вас наносное, чисто психологическое…Не может человек этого хотеть так, как, скажем, есть или пить. Вы, видимо, внушили себе, что вам хочется…э-э-э-э…Вот вам и тяжело!
- Понимаешь, Золотухин, срабатывает система "запретного плода", - поддержал военврача Розенфельд. - Сейчас это для вас - "запретный плод"! А вернетесь домой, попробуете, и все встанет на свои рельсы! Вы убедитесь, что это - дело совершенно ненужное!
- Оно-то так, - послышалось в зале, - бабы, конечно, не жратва…
- Вот-вот! - ободрился Михайлов. - Это и не еда, и не сон!
- А как же я тогда, бывает, не могу заснуть? - спросил Шевченко. - Все…это…думаю…как бы бабу, ну, это…
- Я понял ваш вопрос! - кивнул головой военврач. - Конечно, всякие, там, мысли…э-э-э-э…ведут к расстройству сна. Но вы их можете преодолеть, скажем, считая до ста…Но если уж вам так не спится, то зайдите ко мне в здравпункт. Я вам….э-э-э…пропишу попить брому…У меня…э-э-э-э…бывают такие пациенты, - оживился Михайлов, - ходят пить бром. И все…э-э-э-э…из-за проклятого…э-э-э-э…самовнушения! Ну, что тут…э-э-э-э…с ними поделаешь!
- А как же быть, если по утрам стоит член? - спросил вдруг Выходцев. - Это тоже что ли самовнушение?
- Это, молодой человек, - ответил военврач, - безусловно…э-э-э…с одной стороны…э-э-э…самовнушение, а с другой…э-э-э…за ночь скапливается моча и давит на мочеиспустительный канал…э-э-э-э…Ну, вот, понимаете ли, и встает. Вы ведь мочитесь по утрам? - Воины закивали головами. - Вот вам…э-э-э-э…и ответ!
- А как же, товарищ капитан, женщины? - спросил сержант Лазерный. - Они что, тоже самовнушением занимаются?
- Да, - поддакнул ему "черпак" Крючков. - А что, разве бабы не хотят мужиков?
- Женщина, - поднял вверх большой палец Михайлов, - рождена…э-э-э-э… исключительно лишь для того, чтобы продолжать человеческий род, то есть рожать детей! Никаких приятных ощущений от полового акта женщина не получает. Смотрите, вот курица, лишенная способностей к самовнушению, убегает от петуха! Так должна поступать всякая нормальная женщина! Да и нормальные мужчины, если не внушают себе черт знает чего, равнодушно относятся к половой жизни…
- А как же всякого рода пляди? - вмешался в разговор "черпак" Зубов. - Зачем тогда они приходят к солдатам?
- Какие еще пляди?! - возмутился Розенфельд. - Да это опустившиеся, больные, алкоголички!
- Верно! - поддержал его Михайлов. - Это - психически…э-э-э…больные женщины! Либо алкоголички, что тоже…э-э-э-э…своего рода…э-э-э-э…психические больные!
Однако воины не удовлетворились таким объяснением. Они начали усиленно спорить. Поднялся шум. Тогда военврач прекратил беседу. - Все, товарищи, время! - решительно сказал он. - Я предоставил вам возможность спросить. Ответил на ваши вопросы. Думаю, что вам теперь все ясно…
Ответом Михайлову было молчание.
- Встать - смирно! - скомандовал Розенфельд.
Г Л А В А 18
К Р У Г О М В Р А Г И
Прошла еще одна неделя. Как-то, отдежурив по роте, Зайцев прибыл в штаб и стал приводить в порядок свою амуницию: подшивать подворотничек гимнастерки и чистить ременную бляху. На это ушло всего несколько минут. Затем, открыв самоучитель английского языка, он стал внимательно читать. Самоучитель состоял из двадцати шести уроков. Если бы в неделю удавалось усваивать хотя бы один урок, то за полгода можно было бы овладеть необходимым минимумом знаний и приступить к более серьезным занятиям. Но не успел Иван дочитать текст до предусмотренного планом абзаца, как в дверь постучали. На пороге был Шорник. Иван спрятал учебник в стол, понимая, что на сегодня учеба закончена и махнул товарищу рукой: - Садись!
Шорник расположился напротив Зайцева на стуле Потоцкого. - Криворучко вернулся из госпиталя! - с улыбкой сказал он.
- Ну, и как он? Жив, здоров? - ухмыльнулся Иван.
- Свеженький как огурчик! И, судя по всему, умирать не собирался!
- А как же тогда понять капитана Михайлова?
- А, военврача? Он тогда такую нес ерунду на политзанятии, что, я думаю, даже малым детям было бы смешно!
- А в самом деле, Вацлав, неужели триппер - такая тяжелая и заразная болезнь?
- Чепуха. У меня был. Никаких острых болей. Ощущается зуд в одном месте и несколько затруднительно мочиться. Но я сразу заподозрил неладное и пошел к венерологу. Дали мне какие-то таблетки. Бенемецин, что ли. Пил их по схеме. Сначала, вроде бы, шесть, потом четыре и на третий день еще четыре. И все прошло!
- Неужели за один день шесть таблеток?
- Не только за один день, а за один прием! Их пьют по одному приему в день. Невозможно передать словами, как противно! Да еще сказали не пить молока, не есть кислого, не употреблять алкоголя. Вот уж пришлось помучиться трое суток! Моча от таблеток сделалась красной. И даже, когда заслезился глаз, слеза тоже оказалась красной, как кровь!
- Вот это да! Небось, эти лекарства довольно ядовитые?
- А ты что думал? Антибиотики всегда ядовитые!
- Ну, тогда чего держали Криворучко целую неделю в госпитале, если для лечения достаточно трех дней?
- Черт их знает! Говорят, ему там уколы делали…
- Сам Криворучко рассказывал?
- Нет. Он молчит. Пока, по крайней мере. Сразу же по прибытии из госпиталя, Розенфельд завел его в каптерку и, видимо, дал указание помалкивать!
- Послушай, Вацлав, а зачем военврач, грамотный в своем деле специалист, обманывает солдат? Неужели нельзя хотя бы говорить правду о болезнях?
- Правду? - усмехнулся Шорник. - Да разве у нас можно услышать от кого-либо из начальства правду? Они все еще живут иллюзиями тридцатых годов. И все благодаря партийным органам. Это они повсеместно насаждают чепуху! Возьми того же военврача. Да я на сто процентов уверен, что его вызвали в Политотдел и дали установку говорить всякую чушь!
- И чего это они ведут такую ожесточенную борьбу с женщинами и половой жизнью?
- Видишь ли, партия считает, что на первом месте в обществе должна стоять коммунистическая идеология, учение Маркса и Ленина. И делить эту идеологию с чем-то еще она не желает. А может и другое, - засмеялся Шорник. - После чтения своих марксов и лениных у политработников просто не стоят члены. Говорят, что у замполита части, полковника Прохорова, на жену стоит раз в неделю. Поставит одну палку - и спать! А молодежи завидует! Представь, сколько мы смогли бы поставить за целую ночь палок!
И воины дружно захохотали.
- Что за идиоты наши политработники? То они борются с половой жизнью, то с Америкой! Почему, например, они относят США к стране разврата? Или они там жили? - спросил, успокоившись, Иван.