- Давай, я распишусь! - Потоцкий взял два экземпляра брошюр и расписался на последних страницах. Затем он направился к командиру части. Обычно офицеры не очень-то охотно шли на прием к командиру дивизии: они его попросту боялись! Не был исключением и лейтенант Потоцкий. Однако, как ни удивительно, он без всяких колебаний пошел к Гурьеву.
Вернулся он уже через пять минут сияющий. - Командир похвалил нас! - ликовал начпрод. - Мы самыми первыми написали отчет! Даже строевики не успели заполнить свои жалкие листочки!
- Неужели командир так быстро ознакомился с отчетом? - изумился Зайцев.
- Да он и не стал его читать! - весело ответил Потоцкий. - Командир нам полностью доверяет в таких делах! Вот если вернут из министерства отчет с требованием переделать его, тогда командир устроит нам нахлобучку! А вообще, генерал очень серьезно относится к отчетности. Подписывать у него документы в отчетный период можно в любое время, даже если идет совещание!
После этого разговора Зайцев с Потоцким пошли в секретную часть.
Начальник отдела, прапорщик Добророднов, был очень удивлен, когда узнал, что продовольственники уже справились со своим делом. - Вот молодцы! - похвалил он и доброжелательно посмотрел на Ивана. - Смотри-ка, ты уже даже Таньшина начинаешь перегонять! Здорово!
Затем он сообщил цифры численности личного состава части, и Зайцев аккуратно записал их в последних графах отчета. После регистрации документа в соответствующей книге секретной части, Добророднов распорядился, чтобы его писарь запечатал отчет в специальный конверт. - Сегодня же отправлю его курьерской почтой! - пообещал он Потоцкому, после чего продовольственники вернулись в свой кабинет.
…Вечером после ужина к Ивану в штаб пришел Шорник. - Как дела, Ваня? - поинтересовался он. - Я слышал, что ты уже закончил квартальный отчет?
- Да, еще перед обедом мы сдали его в "секретку", - ответил Зайцев и удивился. - Откуда ты об этом знаешь?
- Как же я могу не знать, если об этом говорит вся рота?!
- Неужели?
- Думаю, что "старики" узнали обо всем от Розенфельда. А тот, вероятно, в свою очередь, от Потоцкого…
- От них трудно что-либо утаить! - подумал Зайцев и спросил: - А не сходить ли нам в чайную?
Шорник посмотрел на часы: половина восьмого. - Она же работает до восьми, - сказал он. - Давай, пожалуй, сходим.
И друзья отправились в чайную, которая располагалась на втором этаже солдатского клуба.
В буфете почти никого не было. Лишь двое солдат стояли у столика в некотором отдалении и о чем-то между собой разговаривали.
Шорник поздоровался с буфетчицей как со своей старой знакомой.
- Что вам надо, ребятки? - весело спросила она.
- Пару чашек какао и грамм двести пряников, - сказал Зайцев.
- Пожалуйста! - И буфетчица довольно быстро выполнила заказ, разлив из чайника по стаканам какао и взвесив пряники.
Отойдя вглубь чайной, друзья сели за столик. Пока они пили, в буфет нагрянули новые посетители. Среди них оказались заведующий клубом капитан Сиротин и библиотекарь части Наталья Семеновна Бабурина, с которой Иван познакомился еще в бытность курсантом учебного батальона. Библиотекарь заказала чашечку кофе и бутерброд и понесла все это к себе в библиотеку. Вслед за ней удалился и Сиротин.
- Ну, как тебе библиотекарша? - поинтересовался Шорник. - Нравится?
- Нет, пожалуй, не нравится, - ответил Иван.
- Почему?
- Я таких не люблю. Полноватая, можно сказать, рыхлая. Да и лицом она не очень женственна. Больше похожа на мужика…
- Любовь капитана Вмочилина! - засмеялся Шорник. - Что он в ней такого нашел? А впрочем, "по Сеньке и шапка"!
В это время в чайную вошли еще несколько солдат. Среди них были двое штабных писарей. - Эй, Шорник! - крикнул от самого входа писарь строевой части Мануйленко. - С тебя причитается!
- Что такое?! - подскочил Шорник.
Мануйленко подошел ближе. - Завтра получишь лычки младшего сержанта! - сказал он.
- Да ну? Откуда ты знаешь? - удивился Шорник.
- Как же я не буду знать, если сам каждый день пишу приказы? Назавтра у меня готовится приказ о присвоении тебе звания! - ответил писарь.
- Я понял, - улыбнулся Шорник. - Что ж, значит, завтра будем обмывать мои лычки!
- Я думаю, - усмехнулся старослужащий воин, - на это не следует жалеть денег! Не так уж часто кидают лычки нашему брату! - И он отошел от Шорника, направившись к буфетной стойке.
- Чем же ты будешь их поить? - спросил Зайцев, когда Шорник повернулся к нему лицом. - Ведь до зарплаты нам еще неделю ждать…Да и попробуй напои их за три солдатских рубля!
- Но я же должен получить не три-восемьдесят, а десять-восемьдесят! Я же числюсь командиром отделения уже целый месяц, - возразил Шорник. - А нам, как известно, платят не за звание, а за должность.
- А разве ты их напоишь за десять рублей?
- За десять рублей нет, а вот рублей за двадцать пять, пожалуй, - произнес Шорник и как-то странно посмотрел на Ивана. - Я, кажется, нашел выход! - радостно вспыхнул он. - Деньги будут!
- Каким образом?
- Да есть тут одно дело, - замялся Шорник.
- Ладно, если это - какая-то тайна, то и не надо говорить! - поспешно перебил его Зайцев и перевел разговор на другую тему. - Слушай, Вацлав, а не сходить ли нам в библиотеку? Чайная, в конце концов, закрывается, и нам с тобой совсем нечего делать. До вечерней поверки еще полтора часа.
- Ну, что ж, пойдем, - согласился Шорник. И они вышли из чайной.
Библиотека была расположена тут же рядом, слева от буфета. А напротив, вдоль другой стены, находились кабинет заведующего клубом, комнатка киномеханика и кладовая для хозяйственных принадлежностей. В ведении Натальи Семеновны были две комнаты: собственно, сама библиотека с читальным залом и небольшое книгохранилище.
Когда друзья вошли в библиотеку, Шорник очень вежливо раскланялся. - Здравствуйте, Наталья Семеновна! Целую ручки! - произнес он.
- Добрый вечер, Вацлав! - ответила приветливым голосом библиотекарша и улыбнулась. Зайцеву она лишь слегка кивнула головой.
- Можно у вас найти чего-нибудь для чтения? - спросил Иван. - А то сейчас иногда появляется свободное время, а вот почитать нечего.
- Пожалуйста, - ответила Бабурина, - вот Ленин, Маркс, можете почитать Леонида Ильича Брежнева.
- Большое спасибо! - с улыбкой возразил Шорник. - Книги этих мыслителей у нас есть в Ленинской комнате. Это чрезвычайно серьезные произведения. Нам бы почитать что-нибудь полегче…
Издание книг Маркса, Энгельса, Ленина и их сподвижников было верхом лицемерия и глупости в советском обществе. Их книгами были переполнены все книжные магазины, библиотеки, "Красные уголки" всех учреждений и предприятий и даже избирательные участки. Несмотря на то, что, практически, эту литературу никто не читал, трудно было найти в стране человека, который всерьез осмелился бы усомниться в целесообразности этих изданий. Почти все советские люди были убеждены в том, что классики марксизма вобрали в свои произведения всю человеческую мудрость. А то, что никто из простонародья эти книги не читал, да и не понимал, объяснялось тем, что далеко не каждому удается постичь высочайшие идеи! Так и пылились на полках книги бесплодных прожектеров и их жестоких подражателей. И хотя посетителям библиотек неизменно предлагалось перечитать эти "работы", люди почти всегда отказывались: - Это очень сложно…Мне не постичь… - и тому подобное.
Бабурина, конечно, знала, что воины не будут читать книги такого рода, однако для проформы она все же выполнила свой должностной долг. - Не хотите ли прочитать Марка Твена? - предложила она после непродолжительной паузы. - Здесь есть неплохие вещи, в основном, критика загнивающей Америки…
- Нет, спасибо, - ответил Иван. - А может у вас есть Бальзак или Гюго?
- Есть! "Шагренева кожа" Бальзака. Возьмете?
- Да. А ты, Вацлав?
Шорник подумал и спросил: - А Дюма у вас есть?
- Откуда, Вацлав? - засмеялась Бабурина. - Разве такие книги залеживаются? В прошлый раз вот поступили "Три мушкетера", так их вырвали у меня чуть ли не с руками!
- Солдаты что ли? - удивился Шорник.
- Нет. "Мушкетеров" забрал капитан Вмочилин.
Друзья переглянулись.
- Ну, так что, будешь что-нибудь брать? - спросила Шорника библиотекарь.
- Пожалуй, нет, - ответил тот. - Знаете, Наталья Семеновна, в роте всякое может случиться. Вдруг да украдут из тумбочки книгу…Что я тогда буду делать?
- Ну, ладно, - с облегчением сказала Бабурина. - Тогда я запишу на вас Бальзака, - обратилась она к Зайцеву.
- Да, запишите, - ответил Иван и приготовился ждать.
В это время неожиданно погас свет. - Господи, что случилось? - послышался голос Бабуриной. - Никак пробки перегорели?
- Судя по всему, дело так и обстоит, - ответил ей голос Шорника. - Вон, посмотрите в окно: в других домах горит свет!
- Ой, ой, не щипайтесь! - взвизгнула вдруг библиотекарша. - Что ты, Вацлав, ведь мы же не одни?!
Тут Зайцев понял, что Шорник решил воспользоваться темнотой, благо, что в библиотеке кроме них никого не было.
- Ай! - заорала вдруг Бабурина. - Ты что, обалдел?!
Послышался треск, а затем с грохотом опрокинулся стул. Постепенно Зайцев стал различать в темноте силуэты. Убедившись, что Шорник серьезно занялся Натальей Семеновной, он собрался уже выйти из библиотеки, как вдруг Бабурина оттолкнула Шорника и бысто пошла к выходу. - Я схожу к Прохоренко, электрику! - сказала она резким голосом. - Пусть он посмотрит пробки. Подождите! - И библиотекарша вышла.