По небу быстро неслись, гонимые восточным ветром, большие черные тучи. Море тоже почернело, бешеными порывами налетал ветер.
Отбежав на некоторое расстояние, Дао-цзин уже шагом медленно пошла к школе. Когда девушка подходила к роще, что была недалеко от школы, небо совсем почернело. Начался ливень. Она побежала. Одним духом Дао-цзин домчалась до школы. Она никак не могла найти дверь в свою комнату и только через несколько минут обнаружила, что в темноте ошиблась и вбежала в боковую пристройку храма.
В помещении, куда она попала, помещалась сельская управа. Девушке ничего не оставалось, как переждать дождь здесь. В соседнем зале горел яркий свет. Там слышался стук игральных костей. Тяжело дыша, Дао-цзин стояла в конце коридора и старалась отжать мокрые волосы. Внезапно до нее донесся грубый мужской голос:
- Эй, старина Юй, для чего ты оставил здесь эту девчонку? Смотри, сколько времени уже прошло. Ты не опасаешься, что твоя половина приревнует тебя?
- Гм, эта девица хороша, да к тому же образованная.
- У тебя действительно губа не дура, почтенный Юй!
Громкий хохот, стук игральных костей на миг заглушили шум дождя. Дао-цзин задрожала. Приблизившись к комнате, она через стекло заглянула внутрь и разглядела Юй Цзин-тана, игравшего в мацзян с тремя мужчинами - по виду шэньши.
Один из них, толстяк с большими ушами, в очках в черепаховой оправе, тыча в Юй Цзин-тана большим пальцем, говорил:
- Старина Юй, если тебе не жаль, отдай эту девчонку мне. Я не пожалею за нее мою лавку в городе. Ты не смотри, что у меня уже есть три наложницы: образованной-то у меня еще не было.
Дао-цзин, вздрогнув, сильнее прижалась к стенке и, стиснув зубы, слушала.
- О-о! О-о! Друзья почтенные, перестаньте шутить. Я отнюдь не сластолюбец, - это был голос Юй Цзин-тана; полушутя, полусерьезно директор школы продолжал: - Мы люди свои, и я вам скажу откровенно: начальник уезда Бао уже давно просил меня подыскать ему какую-нибудь красивую студентку, ведь его супруга простая деревенская женщина. Безусловно, жена его не устраивает. Стоило мне увидеть эту девушку, которая разыскивала своего брата, как меня охватила жалость. Потому-то я и оставил ее здесь.
Игра прекратилась. Все повернулись к Юй Цзин-тану, который с увлечением рассказывал:
- Но вот беда - прямо не повезло мне! Почтенный Бао уехал в уезд на совещание и до сих пор его нет, а девушка эта пристает: найди для нее работу, - и все тут! Хорошо, что сейчас такое время - для женщины легко можно найти "дельце", была бы только красива. Ха-ха!..
Толстяк хлопнул Юй Цзин-тана по плечу и, расплывшись в улыбке, сказал:
- Неизвестно еще, захочет ли взять ее господин Бао? - Отдай ее мне. Живем один раз, старость не за горами - так уж лучше семью пό миру пустить, но зато вкусить все прелести жизни!
Дао-цзин выбежала под дождь и бросилась к себе в комнату. Там царил мрак. Как была, в мокрой одежде, она ничком упала на постель и долго лежала, словно в забытьи.
За окном лил дождь, доносился рев моря, грохотал гром. Но Дао-цзин ничего не слышала.
Постепенно она пришла в себя и начала вспоминать, что произошло с ней за эти полмесяца. "Почему люди так жестоки? Я сделала все, что было в моих силах, чтобы вырваться из семьи. Могла ли я ожидать, что попаду в еще более темную, еще более гнилую среду - к кровожадным людям? Как же вообще жить, если ты не желаешь низко пасть? Мир огромен, неужели в нем нет места для одной восемнадцатилетней девушки?"
Глубокой ночью она через силу встала и зажгла лампу. На столе лежали три письма. Дрожащими руками девушка вскрыла одно из них. Письмо было от подруги - Ван Сяо-янь. Дао-цзин прочитала несколько строк:
"…Сообщаю хорошую новость: ты успешно сдала экзамены в педагогический институт. Но должна и огорчить тебя: твоя мать растратила деньги одного господина, по фамилии Ху. Не найдя тебя и не имея возможности расплатиться с ним, она, говорят, скрылась. Дорогая Линь, думаешь ли ты вернуться в Бэйпин? Я считаю, что тебе пока не следует возвращаться…"
"Не следует возвращаться…" - повторила она шепотом.
Второе письмо было от другой подруги - Чэнь Вэй-жу. Она также по поручению Дао-цзин повсюду искала для нее работу, но безрезультатно. Чэнь Вэй-жу писала:
"Дорогая Линь, работу сейчас найти очень трудно! Я обегала множество мест, рассказывала о твоей жизни и о твоих страданиях, но мне отвечали на это лишь насмешками, и даже мой отец теперь настроен против меня… Дао-цзин, дорогая, что ты думаешь делать? Может быть, тебе лучше вернуться? А в Бэйпине что-нибудь придумаем…"
"Вернуться… Что-нибудь придумаем…" При тусклом свете лампы лицо Дао-цзин побледнело еще больше. Она вся дрожала. Отчего? От голода ли, от холода, или оттого, что на нее обрушилось несчастье? С письмами в руке она сидела, не в силах шевельнуться.
Третье письмо лежало на столе, но у нее не хватало смелости распечатать его. Жизнь словно кнутом хлестала ее. Дао-цзин казалось, что все для нее кончено. На ее долю не осталось в мире ни счастья, ни тепла.
А дождь лил все сильнее. Каждая вспышка молнии, рассекавшей мглу неба, сопровождалась оглушительным ударом грома. Рядом, в другой комнате боковой пристройки храма стоял гроб, который какой-то богач заранее приготовил для себя. Близилась полночь, керосин в лампе кончался: последние, бессильные язычки пламени гасли с легким треском. Комната постепенно погружалась во мрак. Наконец стало совершенно темно. Дао-цзин сидела на скамейке, мысли ее путались, голова кружилась. Сверкнула молния, и в ее мгновенном мертвенном свете перед взором девушки предстал черный гроб. Она затрепетала от ужаса, сердце бешено забилось, готовое выпрыгнуть из груди.
- Мама! Мама! Спаси меня!..
Рыдая, она упала без чувств.
Когда Дао-цзин очнулась, сю опять овладел страх. Она, словно обезумев, вскочила и бросилась вон из храма.
Было совсем темно, дул ветер, дождь лил как из ведра. Дао-цзин устремилась к берегу моря.
Черные, как тушь, огромные волны вселяли ужас, но в сознании Дао-цзин они были менее страшны, чем люди, которые окружали ее сейчас.
Прибежав к морю, она, ни минуты не колеблясь, бросилась навстречу бешено клокотавшей волне…
Глава пятая
…Но, подбежав к воде, она почувствовала, как чьи-то теплые руки схватили ее. В то же мгновение она услышала голос:
- Не надо… Не надо так!.. Подумай… можно найти выход… - Говоривший дрожал всем телом. Дождь, казалось, стремился смыть двух людей в море. Человек, остановивший Дао-цзин, крепко обнял ее и, напрягшись, хотел поднять на руки.
Дао-цзин находилась в каком-то оцепенении. Почему она хотела умереть? Кто спас ее?.. Ей все было как-то странно безразлично, однако она инстинктивным движением высвободилась из его объятий и бессильно опустилась на отмель.
- Вернись в школу, смотри, какая гроза, холодно… Вернись, - снова проговорил он над ее ухом.
Голос звучал ласково. Происходившее казалось сном.
Дао-цзин глубоко вздохнула. Девушка постепенно овладела собой. При вспышке молнии она увидела темное, худощавое лицо и горящие глаза.
"Он!" Теплое чувство волной поднялось в ее груди. Заледеневшая душа Дао-цзин откликнулась на человеческую ласку. Желание покончить с собой исчезло, как снег в весенних водах. Она медленно поднялась. Дождь струился по лицу. Дао-цзин почувствовала пронизывающий холод. Собрав последние силы, она поднялась на ноги. Юноша сказал:
- Холодно… Пошли скорее отсюда, простудишься.
Дао-цзин не могла произнести ни слова. Она молча пошла обратно. Дождь стихал.
В комнату Дао-цзин они вошли вместе. Студент принес из соседней комнаты керосиновую лампу. По его уверенным движениям Дао-цзин догадалась, что он бывал в школе. Он осторожно поставил лампу на стол и тихо сказал:
- Переоденься, я выйду.
Странное дело! Дао-цзин стала вдруг послушной, как ребенок. Она быстро переоделась в сухое платье, взяла чайник и с удовольствием отхлебнула несколько глотков чуть теплого чая. Ее спаситель вернулся.
Студенческая форма на нем насквозь промокла, но лицо его светилось радостью. Задержавшись на пороге, он кивнул Дао-цзин и представился:
- Ты меня не знаешь, а я тебя знаю с первых дней, как ты приехала сюда. Тебя зовут Линь Дао-цзин, правильно? А меня Юй Юн-цзэ. Я родом из этой деревни, учусь в Бэйпине, в университете. Юй Цзин-тан - мой двоюродный брат. Дао-цзин… как ты только решилась на такое?..
Речь его была размеренной и гладкой. Дао-цзин сидела понурившись, ослабев после пережитого потрясения. Помолчав, она подняла голову и бросила смущенный взгляд на него.
- Спасибо тебе, если бы не ты… Ведь я потеряла всякий интерес к жизни!.. - она снова опустила голову.
Юй Юн-цзэ поднялся с кресла и, приблизившись к ней, спросил:
- Что с тобой произошло? Расскажи.
За окном тихо шелестел дождь. В комнате горела керосиновая лампа, и от ее света холодная дождливая ночь за окном казалась еще более темной. Решившись, Дао-цзин улыбнулась:
- Конечно, я расскажу тебе обо всем. Мне кажется, что ты вовсе не похож на своего двоюродного брата.