Дао-цзин обернулась: она почувствовала на себе его горячий взгляд. Стараясь скрыть свое смущение, она поспешно нагнулась за полевым цветком, росшим у дороги. Спустя мгновение, когда она выпрямилась, Юй Юн-цзэ уже, как обычно, спокойно улыбался. Поглядев в сторону станции, он сказал:
- Иди домой, поезд сейчас придет.
- Нет, я уйду, когда ты поедешь! - Дао-цзин тряхнула головой и по-детски улыбнулась ему.
В последние оставшиеся до отъезда минуты они спешили наговориться:
- После моего отъезда, что бы ни говорил Цзин-тан, будь терпелива. Он ничего не сможет тебе сделать, потому что… - Юн-цзэ посмотрел на нее внимательно и улыбнулся. - Я сказал ему, что мы стали хорошими друзьями… Скажи, разве это не так?
- Друзья или не друзья, какое это имеет для него значение?
- Очень большое: он будет заботиться о тебе!
- Я не ребенок и сумею прожить без его забот!
Опасаясь, что девушка рассердится, он ласково взглянул ей в глаза и тихо сказал:
- Дао-цзин, не волнуйся, ты ведь знаешь… в эти дни я так беспокоился о тебе… Ради тебя. Но хватит об этом! Таково наше общество! Ведь недаром говорится: "Есть у тебя при императорском дворе свой человек - ты легко сможешь стать чиновником"… Цзин-тан знает, что мы друзья. Ты больше ни о чем не беспокойся, все будет хорошо.
Опустив голову, Дао-цзин ответила:
- Лучше умереть с голоду, чем заискивать перед ним!
Пришел поезд. Взяв свои вещи, Юй Юн-цзэ поднялся в вагон. Дао-цзин осталась на платформе. Поверх шумной, суетливой толпы она видела затуманенное грустью лицо Юй Юн-цзэ, стоявшего в тамбуре вагона. Поезд тронулся. Юноша, не отрываясь, смотрел на Дао-цзин. Глаза его были неподвижны и печальны.
Поезд ушел, толпа рассеялась, а Дао-цзин все еще стояла на платформе…
Глава шестая
Дао-цзин начала работать учительницей в янчжуанской начальной школе. Мечта ее осуществилась: она сама зарабатывала себе на жизнь. Постепенно девушка успокоилась, у нее появился интерес к работе, она полюбила учеников. Единственно, что ее угнетало, - это частые встречи с Юй Цзин-таном. Стоило Дао-цзин увидеть его узкое, желтое лицо с часто мигающими глазками и хитрой улыбкой, как у нее появлялось чувство отвращения.
От своих учеников Дао-цзин узнала, что ее двоюродный брат Чжан Вэнь-цин, выражавший недовольство по поводу того, как относился директор к учителям, был изгнан им из школы. Директор был одновременно крупным помещиком и шэньши и пользовался значительным влиянием в уезде. За глаза его называли "Улыбающимся тигром". С Дао-цзин он держался корректно и вежливо. Как-то встретив ее, он, сокрушенно покачивая головой, сказал:
- О-о, госпожа Линь, я вам сочувствую - приходится так много работать! К тому же в нашей школе все так примитивно. Но что поделаешь - нужно терпеть, терпеть!..
Не испытывая желания с ним разговаривать, Дао-цзин холодно поклонилась. Но с лица Юй Цзин-тана не сходила улыбка. Глядя на Дао-цзин прищуренными глазами и непрестанно покачивая головой, он продолжал вздыхать:
- О-о! Да-да!
В эту минуту он действительно был очень похож на улыбающегося тигра.
Однажды Дао-цзин случайно столкнулась с ним на ступенях лестницы, ведущей в храм. Кивнув девушке головой и наклоняясь к ней, он ехидно улыбнулся:
- Госпожа Линь, поздравляю вас! Умерла жена Юн-цзэ. Вам очень везет, но советую не торопиться…
- Что? - резко спросила Дао-цзин, отступая на шаг и с гневом глядя прямо ему в лицо. - Я не понимаю, о чем вы говорите!
- О-о, о-о, ничего, ничего особенного… Жена Юн-цзэ только что скончалась. Старая телега, стоявшая на дороге, теперь убрана. У нас в деревне такой обычай: больная жена еще дышит, а сваха уже тут как тут… О-о, о-о!.. Ничего, ничего…
Юй Цзин-тан, не переставая улыбаться, удалился.
Вернувшись к себе в комнату, Дао-цзин с мрачным выражением лица села за стол и надолго задумалась.
Через два дня после уроков в учительскую вошел Юй Цзин-тан с пачкой писем в руке и подошел прямо к Дао-цзин, которая просматривала в это время газеты.
- Госпожа Линь, вам опять письма! Скоро почтовая контора, вероятно, переедет к нам в школу, посмотрите, какая пачка!
Не дожидаясь, пока Дао-цзин встанет, он поднял письма над головой и, поглядывая на других учителей, захихикал:
- Вся деревня не получает столько писем, сколько одна госпожа Линь! - Он вдруг часто заморгал и серьезным тоном закончил: - Госпожа Линь, я должен предупредить вас, в деревне уже давно идут разговоры… Вы понимаете? Учительница должна особенно строго охранять свою репутацию, быть осторожной в отношениях с мужчинами…
Дао-цзин резко вырвала письма из рук Юй Цзин-тана и гневно перебила его:
- Господин директор! Я приехала сюда, чтобы работать, а не слушать ваши рассуждения о том, как должна вести себя женщина. Я учительница, и у меня есть свои права!.. - Сказав это, она, не оглядываясь, ушла в свою комнату и там бросилась на кровать, укрывшись с головой одеялом.
Успокоилась Дао-цзин лишь вечером, когда принесли лампу. Подкрутив повыше фитиль, она взяла в руки пачку писем. Все десять были от Юй Юн-цзэ. Студент сгорал от любви и ежедневно писал ей от одного до трех писем с самыми горячими выражениями своих чувств. Корреспонденция доставлялась в деревню один раз в несколько дней. Поэтому почтальон каждый раз привозил целую пачку писем, адресованных Линь Дао-цзин.
Юй Юн-цзэ разрушил все планы Юй Цзин-тана, который не только собирался "поднести" Дао-цзин начальнику уезда в качестве "приятного подарка", но и сам был не прочь завладеть ею в случае, если бы тот отказался. Неудивительно, что он был так зол на брата, ловко выхватившего у него чуть ли не изо рта лакомый кусочек, который, как он считал, уже почти можно было "отведать". Однако Юй Цзин-тан опасался ссориться с отцом Юй Юн-цзэ и с ним самим: все-таки он студент, а студент для деревенских жителей человек очень уважаемый, который может впоследствии стать большим чиновником. Поэтому Юй Цзин-тану оставалось лишь затаить злобу на Дао-цзин. Решив, что девушка все равно у него в руках, он стал досаждать ей мелкими придирками.
При тусклом свете керосиновой лампы Дао-цзин одно за другим проглотила бесконечные любовные излияния Юй Юн-цзэ, и постепенно ее лицо просветлело. Горячее чувство согрело ее душу, и она позабыла дневную усталость и свои огорчения.
Прочитав письма, Дао-цзин тут же взялась за кисточку, чтобы ответить Юн-цзэ.
Даже по одному небольшому отрывку ее ответного письма можно видеть, насколько глубоко и серьезно было ее отношение к Юй Юн-цзэ и как отличалось ее чувство от переживаний какой-нибудь наивной девочки.
"…Юн-цзэ, я ненавижу общество, которое меня окружает, - мне хочется уничтожить его! Но, как мотылек, попавший в паутину, я не могу вырваться из этого страшного мира… Семья угнетала меня, и я бежала из нее. Общество же оказалось не лучше семьи, в нем царит ядовитый смрад разложения. Твой двоюродный брат оказался таким же подлецом, как и мой отец, - на устах у него слова о человеколюбии и добродетели, а в душе он негодяй и развратник! Я испытываю сейчас то же, что и одинокий верблюд, шагающий с тяжелой ношей по бесконечной пустыне невзгод… Юн-цзэ, когда же, наконец, покажется долгожданный оазис? Когда увижу я желанный, сладостный источник?..
Ты укоряешь меня за мою холодность к тебе. Сегодня я говорю тебе: я люблю тебя, очень люблю… Ты знаешь, как тяжело сейчас у меня на душе, я не могу больше переносить оскорбления, я хочу убежать отсюда… Но куда?.. Я очень, очень тебя люблю…"