- Подорожала, как золото. За герку соли Хорта просит гирду кукурузы.
- Чтобы она ему кремнем поперек горла встала, - зло проговорил Али. - Люди голодают, а он последнее зернышко отбирает у них.
Торгаш паршивый. Сходи все же нарви крапивы, я детей посмотрю.
Освободив быков, Али не спеша направился к детям, которые спали крепким сном: Усман - в люльке, а Умар - в качели под деревом. Али согнал муху с лица старшего сына, бережно укрыл его черкеской, склонился над младшим, Усманом. Ребенок во сне улыбался. Лицо его сияло, щеки порозовели, наверное, что-то хорошее виделось ему во сне. "Что тебя ждет? Будешь ли ты счастлив? Аллах, помоги ему…" Захватив глиняный кувшин, Али направился к роднику. Сполоснул холодной водой ноги, лицо, руки, помолился и вернулся с полным кувшином родниковой воды.
Айза уже хлопотала над обедом. Она выбрала удобное место, расстелила платок для еды.
- Усман, наверное, видит во сне тебя, видишь, как улыбается - сказала Айза.
Али бросил кошму на землю и прилег.
- Мне даже во сне не пришлось увидеть отца. В тот день, когда я родился, его привезли мертвого.
- Не нужно, не вспоминай, - тихо попросила Айза, не глядя на мужа. - Садись и поешь. - Пододвинула к нему миску с натертой сочной крапивой.
Али заметил, что почти всю еду она поставила ближе к нему, оставив себе совсем немного.
- Недосолила я, пожадничала, соли-то на вечер приберегла.
- Ты сама больше ешь, тебе ведь кормить ребенка.
Али к еде не притрагивался.
- Надо позвать Чору, - сказал он.
- Знаю, только что мы им сейчас подадим? Вот вечером сварю галнаш, тогда и позовем.
- Неудобно без них.
Чора и его жена Ковсар продолжали работу. Чора неторопливо шагал по пахоте, чуть позади держалась жена. Чора втыкал кол в мягкую землю - и лунка готова. Ковсар бросала в нее кукурузное зерно и заравнивала землю ногой. Вот так и ходили они один за другим с утра до позднего вечера. Работа сама по себе, может, и не очень трудная, но кропотливая.
Обед у Али был без разносолов. Но ему казалось, что нет ничего вкуснее твердого чурека и сочной крапивы, особенно, если запиваешь их ледяной родниковой водой. Впрочем, таким обедом мог похвастаться каждый, кто был сегодня в поле. Иного обеда никто не мог себе позволить. За исключением разве что Шахби и Хорты, да еще нового старосты Исы. Шахби и Хорта - купцы.
Они сами не пашут, нанимают для этого работников, а вот их-то тоже держат полуголодными.
Поев, Али прилег отдохнуть, Айза помолилась и тоже собралась было присесть, но тут проснулись дети и она подошла к ним.
"Несчастная доля женщины, - думал Али, наблюдая, как жена возится с детьми, - ни днем, ни ночью нет ей покоя".
Умару Айза дала кусок чурека, маленького Усмана стала кормить грудью. Оба успокоились. Усман, обхватив крохотными ручонками белую как снег, с синими, чуть заметными прожилками полную грудь, давился, торопливо глотая материнское молоко. Айза молча глядела на сына и не чувствовала, как капельки пота бегут по ее обветренному лицу. Толстая черная коса, достающая почти до пят, струилась у ее ног, большие темные глаза счастливо улыбались. Впрочем, они улыбались даже и тогда, когда Айза грустила.
"Хорошая жена у меня, - думал Али, - стройная, красивая, работящая. Рядом с ней забываешь о горестях и бедность не так ощущаешь. Сыновья растут. Бык, хотя и один, но в хозяйстве имеется. Здоровье Аллах дал. Чего еще нужно? Хватит. Благодарю тебя, Аллах. Но Арзу… Арзу до сих пор одинок".
- По дороге сюда я встретила Эсет, - донесся до него голос жены.
- Что за Эсет? - спросил Али, удивленный, что она почти угадала его мысли.
- Будто не знаешь. В Гати-Юрте одна Эсет. Другой нет.
- Ты говоришь о жене Гати?
- Шли, говорили о том, о сем, и между прочим вспомнили брата.
- Ей-то какое дело до Арзу?
- Они до сих пор любят друг друга.
- Эсет замужем. Арзу не имеет права ее любить. Каждый человек обязан уважать себя.
- Не надо так…
- Стыд-то какой!
- Легко тебе рассуждать. Ты женился на той, которую любил. Они пожениться не смогли. Разве тебе не жаль их?
- Значит, не суждено было. Да и чем им теперь поможешь?
Усман незаметно уснул. Айза накрыла колыбель своей старой шалью и присела около мужа.
- Она готова на все, и если он…
Да, Али знал, что его старшему брату давно пора обзавестись семьей. Когда б не война… И не потому дожил он до тридцати пяти лет холостяком, что девушки не любили его или он не мог найти себе достойную. Нет. Арзу и Эсет любили друг друга. Люди советовали ему жениться, но Арзу стоял на своем: только после войны. Война ему мешала. Боялся оставить Эсет вдовой. Тем более, что в последние дни войны погиб отец Эсет - Билал…
- Думаю, что Арзу так никогда и не женится.
- Почему? Разве ему не нужна жена?
- Чора мне рассказывал как-то, что Арзу доволен тем, что у меня есть сыновья, которые продолжат наш род. Ему же семья станет лишь помехой. Он дал клятву…
- Клятву? - Айза подняла на мужа испуганные глаза.
- Да. Всю жизнь бороться за свободу народа.
- Аллах, опять война! - воскликнула она со слезами в голосе.-
Хоть бы о детях подумали!
- Мы и думаем о них. - Он вдруг разозлился. - И не твое это дело! Лучше приляг, отдохни. - Али отвернулся и вскоре задремал.
* * *
Али решил вернуться домой пораньше.
- Завтра к обеду закончим, - сказал он жене. - Собирайся. В голосе мужа Айза почувствовала нотки беспокойства и, зная его натуру, внутренним чутьем уловила, что оно вызвано заботой о ней. Айза не умела притворяться, а тем более скрывать свою радость.
- Я не очень устала.
- Нет, пойдем. Возможно, Арзу уже приехал.
Али редко отпускал старшего брата одного, старался всегда быть с ним. Но сегодня Арзу уехал в Шали с Маккалом, и Али беспокоился: власти недолюбливают Арзу, а в некоторых аулах на него косятся богачи. Нет, он обязан быть рядом с братом, кто знает, где может подстеречь его беда.
Как и предчувствовал Али, Арзу дома не оказалось. Тревога все сильнее овладевала им. Он несколько раз обошел двор, осмотрел огород, заглянул в сарай, снова вернулся в дом. Айза, занятая приготовлением ужина, не обращала на него внимания, и он, не найдя, к чему бы приложить руки, решил навестить Чору.
- Пожалуй, схожу к Чоре, приглашу его на ужин, - сказал Али, обернувшись с порога.
- Возвращайся скорее, - предупредила Айза. - Ужин скоро будет готов.
Выйдя на улицу, Али немного успокоился. Солнце давно зашло, и его последние лучи тускло догорали на западе. С гор повеяло прохладой. Вечерний воздух наполняли привычные звуки аула.
Слышался людской говор, блеянье овец, мычанье коров, кто-то кого-то звал, лаяли собаки, носилась шумная ватага мальчишек.
- Продай мне свой участок, зачем он тебе? - услышал вдруг Али чей-то голос во дворе своего соседа Васала и остановился. "Да ведь это юртда… Зачем он здесь?" - удивился Али.
- Не могу, - ответил Васал. - Земля мне и самому нужна. - Что ты с ней будешь делать?
- То, что все люди делают.
- Люди заботятся о ней, пашут, сеют, а твой участок весь бурьяном зарос.
- Я засею.
- Чем? - не отставал Иса. - Надеешься, Аллах поможет?
- Как-нибудь… - обреченно выговорил Васал.
- Да у тебя не то что быка, даже кошки нет, а говоришь
"как-нибудь…"
- Люди помогут.
- Можно подумать, людям других забот мало.
- Нет. Не могу продать.
- Подумай, я дам за него полный мешок кукурузы.
- Пойми, дети мои должны жить. Им нельзя без своей земли. А люди не помогут, что ж… Если в прошлом году не пахал, то и в этом году тоже ничего страшного не случится.
- Тогда верни долг!
- Долг? - голос Васала прозвучал растерянно.
- Да, за тобой мешок кукурузы.
- Мы же договорились, я осенью верну…
- Я не намерен ждать. Или верни долг сейчас, или делай, как хочу я. Одно из двух.
- Ради Бога, Иса! Потерпи до осени! Чем я буду кормить детей?
Они умрут с голоду!
- Может быть, ты мне прикажешь заботиться о них? Не можешь сам прокормить семью, не плоди детей, как поросят.
Встревоженный Али решил зайти во двор к соседу. Заметив его, Иса поспешил удалиться.
- Ассалам алейкум! Добрый вечер, Васал!