В группу людей, о которой Василевскому говорил Сталин, входили маршал Ворошилов, член ГКО Маленков и заместитель командующего ВВС Красной Армии генерал Новиков. С ними летел и Власов. Под вечер они прибыли в штаб фронта, где их встретил Мерецков.
Власов был высок ростом, сутулый, в очках, лицо узкое, с длинным острым носом. Он шагнул к Мерецкову и, приложив руку к шапке-ушанке, доложил:
- Товарищ генерал армии, генерал-лейтенант Власов прибыл в ваше распоряжение!
"Голос писклявый, как у барышни!" - подумал Мерецков.
- Ну что ж, хорошо, теперь у меня есть заместитель. - Он пожал Власову руку. - Правда, я просил Ставку дать мне из резерва сотню танков или армию, а прислали генерала. Но, видно, стоящий генерал, если им заменили целую армию. Ну, а если шутки отбросить в сторону, то маловато у меня войск и оружия, - озабоченно добавил он.
- У кого их больше? - бросил реплику Маленков, грузный, с полным, усталым от полёта лицом. - Ты, Кирилл Афанасьевич, обещал товарищу Сталину сокрушить врага, так что старайся...
"Что вы-то понимаете в нашем военном деле!" - едва не вырвалось у Мерецкова, но он сдержал себя, сухо пообещав:
- Будем воевать лучше, товарищ Маленков...
Разговор на Военном совете фронта шёл по большому счету. Мерецкову было ясно одно - необходимо во что бы то ни стало захватить Любань, но прежде очистить коммуникации 2-й Ударной армии.
Вскоре снова разгорелись упорные бои. Весеннее солнце днём припекало, снег таял, вода порой стояла по колено, но бойцы пробивались вперёд. Оборону немцев удалось наконец смять, и их войска были отброшены на несколько километров. Во 2-ю Ударную армию пошли машины с боеприпасами и продовольствием. Мерецков был рад такому успеху. Теперь все силы на подготовку наступления на Любань!
Но случилось то, что Мерецков никак не ожидал: 23 апреля решением Ставки Волховский фронт был ликвидирован, а его войска переданы командующему Ленинградским фронтом генералу Хозину. В тот же день Мерецков позвонил в Генштаб Василевскому.
- Послушай, Александр, кто мне подложил такую свинью? - кричал он в трубку. - Грубейшая ошибка, и она может нам дорого обойтись! Я сейчас же буду телеграфировать товарищу Сталину, я...
- Он так решил, Сталин, - остудил пыл Мерецкова Василевский. - А ножку тебе подставил генерал Хозин: он предложил Верховному эту комбинацию.
- Я догадывался. Что мне делать?
- Выполнять приказ! - ответил Василевский. - А приедешь сюда, поговорим подробнее...
Мерецков остался без фронта, он чувствовал себя так, словно его высекли на виду у всех. Тревожное чувство не покинуло Мерецкова и в Ставке, куда его вызвал Сталин. В кабинете вождя находились Маленков и генерал Василевский.
- Доложите нам, товарищ Мерецков, как дела на фронте? - произнёс Верховный, раскуривая трубку.
- Я подойду к карте, если можно...
Говорил Мерецков веско, убедительно, показывал на карте все те места, где проходили тяжёлые бои. А когда сказал, что в полосе Волховского фронта немцы имели больше сил, чем он, Сталин усмехнулся:
- Ваш намёк я понял. Да, у нас было меньше сил, никто не станет отрицать. Но не было этих сил и в Ставке, чтобы помочь вам, хотя товарищ Василевский докладывал мне о вашей просьбе. Но Любань вы так и не взяли?
- Не хватило войск и оружия.
- Зачем тогда наступали? - ехидно спросил Сталин. - Или для вас наступление что-то вроде военной игры?
- Освободить Любань я считал делом своей чести, но немцы бросили на этот участок новые силы.
- Свою честь надо воплощать в конкретные цели, - хмуро оборвал его Верховный. Он помолчал. - Скажите, может 2-я Ударная армия выстоять в боях, там ведь теперь другой командующий - генерал Власов?
- Не сможет! - резко возразил Мерецков. - Власов не тот командарм, который сумел бы одолеть врага. Я им недоволен. Полтора месяца Власов был моим заместителем, но почти ничего не сделал для укрепления фронта.
Сталин покосился на Маленкова, курировавшего кадры военных.
- Кто писал боевую характеристику на Власова? Жуков?
- Он, Иосиф Виссарионович, а маршал Шапошников подписал директиву о назначении его заместителем Мерецкова, - пояснил Маленков.
Сталин загасил трубку.
- У меня больше вопросов нет, товарищ Мерецков. Теперь что касается вашей дальнейшей службы. Ставка назначила вас заместителем главкома западного направления генерала армии Жукова.
- Я готов принять эту должность! - повеселевшим голосом ответил Мерецков и, глядя на вождя, добавил: - У меня такое чувство, что я снова вернусь в Ленинград!..
- Где вы были? - спросил Мерецкова Василевский, когда тот зашёл к нему. - Я давно вас жду! Час назад я переговорил с Жуковым, и он доволен, что вы идёте к нему. - И без всякого перехода Василевский сказал: - И всё же зря ликвидировали Волховский фронт, и я сожалею, что Сталин доверился генералу Хозину.
- Ты так считаешь, Александр?
- Когда вы от него ушли, он долго молчал, а потом, глядя на меня, спросил: мол, может, прав Мерецков.
- Ладно, посмотрим, как пойдут у Хозина дела, - вздохнул Мерецков.
Выехал он на Западный фронт ранним утром. Солнце ещё не взошло, в густо-синем небе холодно мерцали звёзды. После беседы с Василевским у Кирилла Афанасьевича полегчало на душе.
Жуков встретил его крепким рукопожатием.
- Значит, в нашем полку прибыло? - подмигнул он. - Рад, что тебя направили ко мне, хотя с решением Ставки ликвидировать Волховский фронт я не согласен. Василевский тоже возражал, но Сталин, закусив удила, поддержал Хозина, и тут уж ничего не попишешь.
- Я уверен, что у Хозина ничего не выйдет!
- Ты заявил об этом Верховному?
- Нет... - Мерецков отвёл глаза в сторону.
- То есть промолчал? - вскинул брови Жуков, отчего его лицо стало суровым, каким-то холодным.
- Вот именно, промолчал, а теперь жалею. Понимаешь, Верховный был не в духе, а когда он не в духе, ему лучше не возражать. А тут ещё Маленков бросил реплику в мой адрес.
- Маленков - профан в военном деле, а пытается что-то доказать! - Жуков бросил взгляд в тусклое окно, затем подошёл к карте и что-то стал разглядывать на ней. Потом снова заговорил: - Генерал Хозин человек смелый, но порой действует не сжатым кулаком, а растопыренными пальцами. Сколько у него теперь в руках армий? Девять! Да ещё три отдельных корпуса и две группы войск. Сил много, как бы не сорвался.
Жуков добрался до Москвы быстро. В приёмной Верховного он встретил Василевского. Они пожали друг другу руки.
- Ты сюда? - спросил Жуков.
- Да, мне тоже велено послушать твой доклад.
- Заходите, товарищи! - узнали они голос Сталина.
Жуков чётко доложил обстановку на Западном фронте. Ожидал вопросов, но Верховный спросил его о Мерецкове:
- Он прибыл в ваше подчинение?
- Прибыл, - ответил Жуков. - Я побеседовал с ним, дал ему задание. Сейчас он инспектирует 31-ю Ударную армию генерала Пуркаева и 4-ю Ударную генерала Курасова.
- Это хорошо, что вы с ходу включили его в дело, - одобрил Сталин.
- Да, но Мерецков просит дать ему армию. Он сказал мне, что благодарен вам за оказанное доверие. Но ему хочется командовать армией, чтобы проверить себя, на что способен.
- А меня попросить об этом не решился? - усмехнулся Сталин. - Ну и хитрец! Ваше мнение?
- Полагаю, просьбу Мерецкова надо уважить.
- А что скажет Генштаб?
- Я бы тоже дал Мерецкову армию, - ответил Василевский.
- Пусть вступает в командование 33-й армией, что сражалась под Вязьмой, хотя и позволила немцам окружить себя.
- Эта армия, товарищ Сталин, числится на бумаге, там и командовать пока некем, - возразил Жуков. - Она вышла из окружения с большими потерями.
- Ничего, Мерецков эту армию воссоздаст, у него в этом деле большой опыт. Так ему и передайте. А приказ о его назначении подготовит товарищ Василевский, и я подпишу его.
Мерецков, став командующим 33-й армией, с головой ушёл в работу, заверил Жукова, что армия "вновь обретает крылья". Два месяца он сколачивал дивизии. И вдруг в начале июня Мерецкова вызвали в Ставку. Невольно подумал: "Что могло случиться?" Позвонил Василевскому в Генштаб, хотел что-либо выяснить, но тот ответил:
- Приезжай, Кирилл Афанасьевич, и всё узнаешь!
Сталин встретил его приветливо, похвалил за то, что, по словам Жукова, он "воссоздал 33-ю армию", а потом заявил:
- Мы допустили большую ошибку, когда объединили Волховский фронт с Ленинградским. Генерал Хозин крепко нас подвёл. На слова был щедр, а на деле - пустозвон. Хотя он и сидел на Волховском направлении, дело вёл плохо. Ставка потребовала от него отвести 2-ю Ударную армию - он этого не сделал, и немцам удалось окружить его.
У Мерецкова защемило в груди: то, о чём он предостерегал Сталина, случилось. Не спас армию генерал Власов, скорее загубил её. Удивило Мерецкова и то, что Верховный признал свою ошибку.
- Что мне надлежит делать? - спросил Мерецков.
- Ставка поручает вам и Василевскому немедленно вылететь на Волховский фронт и во что бы то ни стало вызволить из окружения 2-ю Ударную армию! - сказал Сталин. - Директиву о восстановлении Волховского фронта позже получите. Вам следует по прибытии на место вступить в командование фронтом. Вы всё поняли?
Мерецков, обуреваемый волнением от того, что истина восторжествовала и его фронт восстановлен, горячо заговорил:
- Товарищ Сталин, я влюблён в свой фронт, как в красивую женщину, и рад до слёз, что его вернули к жизни...
Сталин ответил с нажимом: