- У меня новости, Катюша. - Он снял китель, повесил его на спинку стула, перед зеркалом причесал чуб. - Во-первых, к нам в Генштаб вернулся маршал Шапошников, и я этому весьма рад.
- Что во-вторых? - Катя обожгла его чарующим взглядом.
- Ты даже не поверишь. - Он присел к столу. - Ставка возложила на меня сразу две должности: я стал начальником Оперативного управления и заместителем начальника Генштаба!
- Тебе будет тяжело...
- Ещё бы! - воскликнул он. - Но я справлюсь!
- Хочешь есть?
- Я сыт, Катюша. У нас в Генштабе хороший буфет, есть даже горячие сосиски. Я съел сразу две порции...
Пробудился Василевский рано утром от чьего-то прикосновения. Открыл глаза - сын! Он вертел в руках косолапого мишку.
- Мама, папка проснулся! - крикнул Игорёк.
Пока жена готовила завтрак, он прочёл сыну сказку.
- Папка, ты обещал сводить меня в цирк, там, говорят, есть рыжая лошадка, которая танцует. Я хочу посмотреть её. - Он так ласково посмотрел отцу в глаза, что у того дрогнуло сердце. К детям, своим ли, чужим, у него была слабость.
- Постараюсь сходить с тобой в цирк, сынок. Если же буду занят по службе, принесу билеты и ты пойдёшь с мамой.
- Ура! - воскликнул Игорь и, обхватив отца ручонками, поцеловал его в щёку.
Василевский наносил на оперативную карту линию фронтов. Он так увлёкся, что не сразу услышал стук в дверь.
- Входите!
Это был дежурный с узла связи Генштаба, худощавый, невысокого роста кареглазый капитан. Он принёс донесение Военного совета Южного фронта и, вручив его Василевскому, сказал:
- Срочное и секретное. Разрешите идти?..
Шифрограмма была короткой, но тревожной. "Военные действия на Днестре показали, что немецкое население стреляло из окопов и огородов по отходящим нашим войскам, - читал про себя Александр Михайлович, ощущая в душе холодок. - Установлено также, что наступающие фашистско-немецкие войска в немецкой деревне 1 августа 1941 года встречались хлебом-солью. На территории фронта имеется масса населённых пунктов с немецким населением. Просим дать указание местным органам власти о немедленном выселении неблагонадёжных элементов". Документ подписали члены Военного совета Южного фронта Тюленев, Запорожец и Романов.
Василевский огорчённо вздохнул: донесение надо срочно доложить Верховному, а маршал Шапошников уехал к заместителю председателя ГКО Молотову решать ряд неотложных вопросов. Что же делать? "Доложу Сталину сам", - решил Александр Михайлович. На его звонок ответил генерал Поскрёбышев.
- Александр Николаевич, у меня срочное донесение товарищу Сталину. Он на месте?
- Завтракает, но вы подъезжайте!..
Сталин прочёл документ и туго свёл брови к переносице.
- Подлецы! - вырвалось у него. - Бьют наших людей в спину, как это делают предатели. - Он взял ручку и наискосок на листке написал резолюцию: "Товарищу Берия. Надо выселить с треском. И. Cm.". Вернул листок Василевскому: - Отдайте Поскрёбышеву.
Александр Михайлович хотел было взять листок, но Сталин вдруг спохватился:
- Нет, мы сделаем по-другому. - Он вызвал Поскрёбышева. - Где Берия? Он ещё не пришёл? Разыщите его!
Не успел Поскрёбышев выйти, как в дверях появился нарком внутренних дел. Сталин напустился на него:
- Сколько тебя ждать, Лаврентий? Садись за стол и прочти. - Сталин отдал ему листок.
Берия прочёл.
- Я сейчас же отдам приказ, Иосиф. Там мои люди уже работают. Прифронтовую полосу Южного фронта мы очистим от предателей.
- О том и речь. - Сталин закурил трубку. - Я знаю, что немало лиц немецкой национальности проживает в городе Москве и в Московской области. Как ты, Лаврентий, думаешь решить этот вопрос? Прифронтовая полоса.
- Большая колония немцев проживает и в Ростовской области, недавно мне об этом говорил маршал Будённый, - подал голос Василевский.
- Вот-вот, ещё и Ростовская область, - подхватил вождь. - Вот что, Лаврентий, - продолжал Сталин, - подготовь по этому вопросу проект постановления Государственного Комитета Обороны. Надо немедленно выселить всех немцев из столицы и Московской области, а также из Ростовской области. Руководство переселением возложить на НКВД СССР. У вас, надеюсь, эти люди на учёте?
- Почти все, - подтвердил Берия. - Куда их будем переселять?
- В Казахскую ССР. Там у нас председатель СНК Казахской Республики товарищ Ундасынов, секретарь КП(б) Казахстана товарищ Скворцов, так? Вот и возложить на них организацию приёма, расселения и хозяйственного устройства переселяемых. Железнодорожный транспорт выделит Каганович, я переговорю с ним. Питание переселенцев в пути в пунктах, которые определят работники НКВД, возложить на Наркомторг Союза ССР. Словом, Лаврентий, всё продумай до мелочей. Не забудь и о медицинском обеспечении. Надо тебе уложиться в две недели. Срок достаточный?
- Постараюсь успеть в срок, - ответил Берия.
- Людей для охраны эшелонов и вообще для проведения операции у тебя хватит? Если что, товарищ Василевский вам поможет. Как вы? - Сталин посмотрел на нового заместителя начальника Генштаба.
- Я решу эту проблему, - ответил Василевский.
- Хорошо, Александр Михайлович, мы всё подсчитаем, потом, если потребуется, я дам вам знать, - подал голос Берия.
(Государственный Комитет Обороны постановил переселить из Москвы и Московской области 8617 и из Ростовской области 21 400 немцев в Казахскую ССР. Как позже Берия докладывал Сталину, "никаких происшествий в связи с переселением не зарегистрировано, правда, 10 человек скрылись, приняты меры к их розыску". - А.3.).
Вернувшись в Генштаб, Василевский зашёл в кабинет к маршалу Шапошникову и доложил ему о беседе с Верховным. Борис Михайлович похвалил его за то, что сразу же отнёс донесение Сталину.
- Генерал армии Тюленев уже звонил мне и спрашивал, приняты ли Ставкой меры по его шифрограмме. - Шапошников закурил. - Надо бы ему лучше воевать, а не делать запросы. - Он подошёл к карте. - Меня крайне тревожит юго-западное направление. Давайте вместе подумаем, как помочь маршалу Будённому, а уж потом я доложу Верховному. Да, вам звонил Жуков. Просил перезвонить ему.
- Он готовит операцию в районе Ельнинского выступа, я полагаю, что у него она получится, - сказал Василевский.
- Дай-то Бог! - отозвался Шапошников. - Удача Жукова была бы кстати...
Август в Москве выдался жаркий. Солнце нещадно палило, и, хотя над столицей стали реже появляться вражеские самолёты, всё в городе напоминало о грозящей опасности. Василевскому тоже было жарко: Шапошников до предела загрузил его работой, требовал досконально отслеживать ситуацию на фронтах, чтобы в любой момент доложить о ней Верховному. "Сталин не терпит расчёты на глазок, ему нужны точные данные", - предупреждал Шапошников.
- Сами понимаете, голубчик, что на основе наших докладов Верховный принимает нужные решения. - Маршал сделал паузу. - Я уже не говорю о разработке проектов директив и приказов Ставки. Тут важны не только чёткость формулировок, необходимые расчёты, но и дельные предложения, которые подчас могли бы иметь стратегическое значение. Я, ваш начальник, - продолжал Шапошников, - могу простить вам ошибку, но Верховный вряд ли. Не забыли, как он отчитывал маршала Тимошенко?..
В ту недавнюю ночь наши войска оставили Смоленск. Сталин был в гневе. Он вызвал маршала Тимошенко в Ставку и учинил ему разнос.
- Вы кто - командующий фронтом или размазня? - гаркнул Верховный. - Ставка не намерена прощать вам такие проколы! Мы спросим с вас по всей строгости, как в своё время спросили с генерала армии Павлова. Сегодня вы сдали врагу Смоленск, а завтра Москву?! - Вождь помахал пальцем перед носом маршала. - Не выйдет, товарищ Тимошенко!
Маршал стоял перед Верховным навытяжку, ощущая, как колотилось в груди сердце. Наконец Хозяин умолк, и Тимошенко заговорил. Он сказал, что фронт не успел создать прочную оборону, войска действовали на широком участке от Индрицы до Речицы; в среднем на каждую дивизию приходилась полоса фронта шириной до тридцати километров, и сражаться в таких невыгодных условиях тяжело. Говорил Тимошенко твёрдо, но нет-нет, да и срывался у него голос.
- Но главное - войска и вооружение, - подчеркнул Тимошенко. - Их у меня было меньше, чем у немцев. По людям и артиллерии - в два раза, по танкам - в четыре!
- Считать силы врага вы научились, - упрекнул его Сталин. - А воевать не умеете! Вы же заверяли Ставку, что Смоленск не отдадите, что костьми ляжете, но враг не пройдёт. А что вышло на деле? Грош цена вашему слову, товарищ Тимошенко!..
Потрясённый случившимся, Тимошенко зашёл к начальнику Генштаба Жукову. Вместе с генералом Василевским Георгий Константинович готовил директиву. Не стесняясь, маршал поведал ему о том, какой нагоняй получил в Ставке.
- Наверное, Верховный снимет меня с Западного фронта, - подытожил он в конце.
- Никто тебя не снимет, Семён Константинович! - успокоил его Жуков. - Давай лучше подумаем, какими резервами усилить твой фронт. Ну-ка, Александр, - кивнул он Василевскому, - что у нас есть в запасе? Загляни в свой талмуд...
Предчувствие не обмануло маршала Тимошенко. Вскоре Жукова и его Верховный вызвал к себе. За столом сидели члены Политбюро. Сталин, хмурый, стоял посреди комнаты с трубкой в руке. Он даже не поздоровался с пришедшими, а с ходу заявил: