18. В Тайном приказе
Всеволожские, палачи, приказный Дьяк и писарь.
Дьяк.Иван Родионыч, надо тебе сознаваться. Ты сам видишь, я тебя пытать не хотел, я тебе даже слишком много времени дал. - Вот, в последний раз тебя прошу и последний срок тебе даю. У меня тут часов нет, но четверть часа я как-нибудь отмерю, и еще с полчетверти. А потом уже всё.
Дьяк поднимается со своего места и, хлопнув дверью, выходит в соседнее помещение. Там, привалившись к стене, скрестив руки на груди и вытянув перед собой ноги, сидит Кузьма Кузьмич.
Дворцовая передняя. - Большой зал в царских хоромах. Морозов восседает в кресле, все прочие стоят перед ним. Афанасий стоит поодаль и внимательно следит за Морозовым. Тот старается скрыть свое недовольство за подчеркнутой деловитостью.
Морозов(к Филиппу).И больше никого из соучастников своих она не назвала?
Филипп(с каменным лицом).Нет. Больше никого не назвала. Одного только назвала - Федьку Минкина.
Морозов.А кто он таков, Федька Минкин? Там же, в вашей слободе живет?
Филипп(с тем же выражением).Нет, не живет. Ни я, и никто другой ничего о нем не знаем, никогда не слышали.
Морозов(к Филиппу).Твои речи и твой сан, конечно, внушают доверие, но дело это такой великой важности, что придется и о тебе повыяснять, каков ты есть.
Пушкин.Да это сын покойного отца Матфия, протопопа из Успенского. Его тут все знают.
Морозов.А сколько тебе лет?
Филипп.Вчера двадцать пять сравнялось.
Тенишев.Борис Иваныч, он ведь никуда не денется! И его сто раз допросят, и всех, кто там был. Надо Всеволожских из приказа Тайного вызволять, мало ли что случиться может!
Первый князь(не без иронии).А как они оказались в Тайном приказе? Им перед государем ответ держать бы надо. И тебе, Борис Иваныч, их расспросить не мешало бы.
Морозов раздувает ноздри. Чистой приходит ему на помощь.
Чистой.На них доносы были из Касимова, прямо дождем сыпались. Мол, утаили, что девица и раньше была больна. Их туда и взяли, чтобы с одним из доносчиков лицом к лицу свести.
Морозов.А разве их до сих пор не вернули оттуда?
Пушкин.Нет, Борис Иваныч, нет!
Морозов.Так что же ты стоишь, князь Никита, и ты, князь? Бегите туда скорее и Назар Петровича возьмите! - Нет, впрочем, ты, Назар, останься. Надо этих двоих (кивает на Филиппа и служку)еще раз допросить, записать все. Ты их проводишь, куда надо.
Чистой уходит с Филиппом и служкой.
Пушкин, Тенишев и оба князя бросаются к выходу. Афанасий не двигается с места.
Пушкин(оборачиваясь).А ты с нами не идешь, Афанасий Петрович?
Афанасий.Я хочу просить у Бориса Ивановича дозволения переговорить с ним.
Морозов и Афанасий остаются вдвоем.
Морозов.Говори, только коротко. - Ты Всеволожским родня?
Афанасий.Жена моя Евдокии Никитишне сестра родная.
Морозов.Так это ты Афанасий Корионов?
Афанасий.Да.
Морозов.Что ты мне хочешь сказать?
Афанасий(очень спокойно, даже с кротостью).Я о ней хочу сказать, о Евфимии. (Морозов страшно напрягается.)Сам видишь, боярин, не судьба ей быть женою царской. Здесь ли ее испортили, или в Касимове, все равно это случилось. Даже если она выздоровеет сейчас, кто может поручиться, что потом опять не заболеет?
Морозов ошеломлен.
Афанасий(продолжает).А государь очень молод,
совсем еще дитя. Он станет к ней рваться, мало ли, что ему в голову придет…
Морозов.Так что ты сказать хочешь?
Афанасий.Отдай ее лучше домой, так всем лучше и спокойней будет.
Морозов.Ты что, хочешь ее забрать?
Афанасий.Да, хочу забрать.
Морозов(Почти теряя контроль над собой).Так забирай! Забирай сейчас же! (Делает знак стоящему у дверей служителю.)Поди сюда! - Срочно призвать с женской половины четырех женщин, пусть проводят его в спальню девицы. - И нарядить стражников, чтобы вывели его за Кремлевские ворота. Никаких препятствий ни в чем ему не чинить. Это мой приказ.
Морозов поворачивается и уходит. Афанасий остается один.
В Тайном приказе. Кузьма и Дьяк.
Кузьма.Долго ты еще будешь тянуть, Лексеич?
Дьяк.Я не тяну. Я делаю все, что я могу.
Помещение, где томятся Всеволожские, палачи и писарь.
Входит приказный Дьяк.
Дьяк(со вздохом).Иван Родионович, все сроки истекли. Придется тебя с дыбой знакомить. (Палачам)Раздевайте его.
Андрей вскакивает с места и делает шаг к судье.
Андрей.Выслушай меня, сударь. Отец мой человек старый, с ним под пыткой все может случиться. А тебя опять-таки виноватым выставят. - Ты лучше начинай с меня. А тем временем, может, кто и вспомнит о нас.
Дьяк.Ну и крепкий ты, Андрей Иванович, все на что-то надеешься! Уже ночь на дворе. (Палачам)Хорошо, с него начинайте.
Палачи встают.
Первый палач.По правде говоря, начинать надо
с матушки. Женщины завсегда легче сознаются, да и они (кивает на Ивана и Андрея)не станут долго смотреть на это.
Дьяк.А вообще-то верно.
Андрей(Дьяку).Сударь, ты не поднимешь руку на женщину, которую еще вчера государь наш называл своей матерью.
Дьяк(устало).С тебя начнем, с тебя. (Палачам)В колодки его пока не забивайте, еще успеем.
С Андрея снимают верхнюю одежду, оставляют в одной белой рубахе. Руки связывают за спиной, ведут к дыбе, начинают прилаживать веревку, перекинутую через перекладину.
Андрей все время не отрывает взгляда от двери.
Иван Родионович, свесив голову, старается не смотреть
на происходящее.
Евдокия в своем полузабытье начинает ощущать, что Андрея рядом с нею нет. Она открывает глаза, видит страшную картину и с криком ужаса бросается к Андрею.
Евдокия.Что вы делаете? Что это? Почему?
(Бросается на колени перед Дьяком.)Пощади его, сударь! Что он такого сделал?
Дьяк.А ты сознайся во всем, матушка, я вас и отпущу.
Всеволожский.Не смей, Евдокия!
Дверь с шумом открывается. Вбегают Пушкин, Тени-шев, оба князя, сопровождающие их стражники.
19. Спальня Фимы
Фима спит. Настасья тихонько плачет, привалившись у нее в ногах. Настасья поднимает голову на звук отворяемой двери. Входит Афанасий. Пришедшие с ним женщины остаются снаружи.
Настасья.Ты, Афанасий Петрович? А где же отец с матерью? Где Грушенька?
Афанасий.Дома все, дома. Там поговорим. - Я пришел ее забирать. Давай, Настасьюшка, пошевеливайся. На ноги ей побольше чулок натяни и голову укутай. А потом мы ее в одеяло завернем.
Настасья.Что же ее. так вот гонят отсюда?.. Больную совсем. Очнуться не дают.
Афанасий.Никто ее не гонит, я сам попросил, сам хочу ее забрать.
Настасья.А коли ты сам, почему ж не подождать до утра? Глядишь, она к утру в себя придет.
Афанасий.А до утра ее здесь убьют, понятно тебе?
Настасья кидается закутывать Фиму. Потом они вдвоем заворачивают ее в одеяло. Фима посапывает, как спящий ребенок.
Афанасий поднимает ее на руки и выносит.
Афанасий с Фимой на руках направляется к Спасским воротам. Стражники, стараясь попасть ему в шаг, медленно идут рядом. Позади плетется Настасья.
Настасья.Афанасий Петрович, а где же твои сани стоят?
Афанасий.Нет у меня саней, я их домой отправил. - Так донесу.
Стражники-сопровождающие отдают распоряжения страже ворот.
Афанасий с Фимой и Настасья покидают Кремль.
20. В Кремле
Анфиса бежит по узкой Кремлевской улочке к дому Годуновой.
Анфиса стучится у дверей.
Голос за дверью.Кого там несет в такой час? - Кто там?
Анфиса.Это я, Анфиса. Боярыня ваша дома ночует или на Верху осталась?
Служанка(открывая).Дома она, дома. Господи, только прилегла.
Анфису проводят к боярыне Годуновой. Служанка немедленно удаляется, оставляя их вдвоем. Анфиса опускается на колени и ударяет лбом об пол.
Годунова.Что такое?
Анфиса.Матушка Дарья Кирилловна, прикажи меня казнить, я твоей службы недостойна.
Годунова.Что ты несешь? Говори, что случилось?
Анфиса.Весь терем знает, а я последняя узнаю. - Царевну Анну князь Прозоровский присушил, да так, что она аж умом повредилась. Целый месяц не спит, ночами бродит. А сегодня в одном платье на мороз выбегала! С распущенной косой носилась.
Годунова ахает и закрывает лицо рукавом.
Анфиса.Вот это я уже своими глазами видела.