- О, Элфи!
- Смотрите… Кто пожаловал к нам!..
Все были так заняты, что не могли подойти к ней и поздороваться. Со всех сторон сыпались приветствия, шутки, вопросы:
- Как дела?
- Вернешься к нам?
- Чья это девочка с тобой?
Дядя Тони красил волосы. Он ничего не говорил, лишь кивнул Элфи головой, подзывая ее к себе. Элфи приблизилась.
- Торопишься куда-нибудь? - спросил он у нее.
- Нет, - ответила Элфи, и какая-то счастливая догадка мелькнула у нее в голове.
И Элфи не обманулась в своей догадке! Дядя Тони хотел, чтобы она сразу приступила к работе. Пусть снимет пальто, найдет халат в косметическом, он висит на вешалке, и причешет тех двух женщин, у которых уже высохли волосы. Когда кончит, пусть становится мыть волосы, потому что Луиза, ясное дело, и до вечера не управится.
- А как Магда? - спросила Элфи.
- Уехала, - ответил дядя Тони. - Из-за своей тещи. Не могла ее больше терпеть. Они в Швеции. Малышку не забудь раздеть, она поиграет здесь. Твоя сестренка?
- Да, конечно, - ответила Элфи.
Она сняла с Дунди шубку, причесала ее. Среди стольких женщин найдется кому присмотреть за девочкой. А там, глядишь, и друзья появятся, потому что многие клиентки приходят с детьми. Да вот и сейчас уже стоит у кассы мальчик. Ему, пожалуй, года два, не больше. Дунди сразу взяла его под свою опеку.
Гудят красные сушилки, синим пламенем горит газ. Только что вымытые под проворными руками Элфи волосы клиентки заблестели. Элфи то и дело поглядывает в зеркало. Оттуда ей виден весь салон, Дунди, бегающая по зеленому резиновому ковру. Ей здесь очень нравится. Она уже успела получить от какой-то тети карамельку. Видит Элфи в зеркале и себя, свои волосы - с них уже сходит краска, а у корней они имеют свой, естественный цвет.
За две прически Элфи получила по форинту. Их она отдаст Мики Кочишу сразу же, как только придет домой.
Затем приступает к мытью волос. Луиза работала рядом с ней. Рассказывала, кто из знакомых уехал. Не только Магда, но и Золи, тот подмастерье, который постоянно вспоминал времена, когда еще были частники. Но Золи все еще в Австрии, писал, что хочет вернуться домой. Хотя он хорошо зарабатывает - ведь женщины везде остаются женщинами, даже в лагере, - но, как он пишет, Будапешт - это все-таки Будапешт.
Из клиенток тоже кое-кто уехал. Но, тем не менее, как видит сама Элфи, дела идут превосходно, лучшего и желать нельзя. Женщины ждут не дождутся, когда наконец смогут ходить с красивыми прическами.
Улыбка не сходит с лица Элфи, ей хочется смеяться. И у нее так и летают обе руки, когда она растирает на головах клиенток мягкую теплую пену. Когда радостно на душе - и дело спорится: волосы клиенток сияют удивительным блеском.
Увлеченная работой, Элфи забыла, что просила бабушку зайти сюда. Ее, правда, очень долго не было - она появилась уже в полдень. Робко осмотрелась, наверное думая, что они с Дунди уже давно ушли домой. Но потом увидела Дунди и Элфи в белом халате, которая как раз снимала зажимы с серебристых тонких волос пожилой женщины. Элфи закивала головой, чтобы она шла к ней, так как сама она, мол, не может отойти.
- Не пойдешь домой? - спросила бабушка.
- Нет… Отведите Дунди.
- Тебе надо бы поесть что-нибудь Ты ведь с собой ничего не взяла.
- Сбегаю в буфет, - ответила Элфи и не без гордости добавила: - Вы же видите, сколько работы…
Бабушка сама не начинала разговора о ее визите к тете Гизи, и Элфи не стала спрашивать. Если бы о чем-нибудь договорились, то бабушка не утерпела бы и все рассказала. Раз она молчит, значит похвастать ей нечем.
- Садитесь, бабушка, я вам вымою и уложу волосы, - предложила она.
- И впрямь, пожалуй, - сказала бабушка, присаживаясь и расстегивая пальто.
- Снимайте пальто. Здесь тепло.
Вот и хорошо. Бабушка сняла пальто и повесила его на вешалку. Краешком глаза она наблюдала за внучкой. От Элфи не ускользнуло, что на сердце у бабушки радостно и спокойно. Она рада, что ее внучка так умело орудует, что ей поручили работу молодого подмастерья, и довольна также тем, что этот молодой подмастерье так хорошо и свободно чувствует себя в салоне. Может вымыть бабушке волосы бесплатно. А почему бы и нет? Разве ее проворные руки не заработают горячей воды и шампуни парикмахерской?..
Даже дядя Тони ненадолго подошел к бабушке - он как раз курил, - поздоровался с ней:
- Как поживаете, тетушка Варади?
- Так себе. Живем помаленьку… Как собака в колодце.
- Что уж вы так? Или стряслось что-нибудь?
- А как же: разве мало горя сейчас? Дочь моя с семьей уехала, а этих двоих бросили здесь…
Элфи, услышав это, покраснела. Все разболтает бабушка! Обязательно все выложит! Словно дяде Тони очень уж интересно. Он слушает только из вежливости и почему-то хмыкает. Теперь бабушку не удержишь! Сейчас расскажет, почему Элфи не ходила так долго в парикмахерскую. Что ее зять, самодур, категорически запретил Элфи, заставил сидеть дома нянькой, хотя она, бабушка, всегда настаивала, чтобы девочка имела специальность.
Вот ведь какая бабушка! Она и дома такая же: все расскажет. Но на этот раз Элфи не особенно возражала: пусть все знают, тем более что сама она вряд ли набралась бы смелости рассказать все дяде Тони. Нет, нет! Сама Элфи, конечно, никогда не рассказала бы. Теперь же он все узнает. Вот и хорошо!
Но бабушка не ограничилась только этим. Увидев телефон-автомат, она взяла в кассе жетон и позвонила отцу Элфи. Полагая, что они теперь тоже работают, бабушка решила поговорить с ним, благо и время у нее есть.
Телефон стоит на прилавке у кассы. И бабушка во всеуслышание еще раз рассказала все, теперь уже отцу. Дочь его здесь, но без единого платья, даже ни одной смены белья и чулок не имеет, потому что дражайшая мамаша все ее вещи увезла с собой. Нет, не умышленно, но это не меняет дела. Пусть отец зайдет завтра к вечеру, приближаются праздники, скоро рождество, не оставаться же его дочери голой.
Теперь уже не один дядя Тони, а вся парикмахерская знала об Элфи все. Сразу же после закрытия парикмахерской дядя Тони вручил Элфи триста сорок форинтов. Сотрудники собрали, чтобы оказать помощь Элфи и ее сестренке. Но это еще не все! Женщины завтра утром принесут платья, ботинки, белье, а у кого есть дети - детские ботинки, платьица. В каждом доме найдутся вещи, без которых можно обойтись. И они еще напишут в Красный Крест. В парикмахерскую ходит сотрудница районного отделения. Через нее они и передадут заявление.
- Можешь не беспокоиться, Элфи! - закончил дядя Тони. - У тебя будет больше одежды, чем прежде!
Взволнованная, растроганная шла она в этот вечер домой. К горлу подкатывал комок: хотелось плакать от счастья, ликовать и вместе с тем провалиться сквозь землю от стыда. И все из-за бабушки. Элфи любит быть заметной, выделяться лишь яркой одеждой, обувью да еще помадой и лаком на ногтях, но не тем, из-за чего она оказалась в центре всеобщего внимания сегодня! Хорошо бы повзрослеть сразу на несколько недель или хотя бы дней, чтобы все это осталось позади…
Мики Кочиш и сегодня катался на санках на площади Ференца Листа. Она сразу же отдала ему два форинта.
- Пойду покупать патроны! - весело крикнул Мики и убежал, даже санки оставил.
- А санки? - крикнула ему вслед Элфи.
- Отвези, пожалуйста, домой, - ответил, не оборачиваясь, Мики и помчался дальше.
Что Элфи оставалось делать? Она взялась за шнурок и потащила санки. Что же тут особенного? В нынешние времена и взрослые ходят с санками. Сообщение все еще не налажено, многие перевозят свой скарб на санках. Женщины ходят в брюках, тяжелых ботинках.
Свернув на свою улицу, она от неожиданности остановилась, не поверила своим ушам: из школы танцев доносилась музыка: "Мой папаша был шутник известный…"
Окна закрыты, но мощные аккорды вырываются на улицу. Прохожие останавливаются у дома, смотрят на освещенные окна.
Элфи тоже остановилась. Неужели… неужели опять танцы?
- Вишь, как им весело! - буркнул какой-то мужчина, проходивший мимо. В голосе его звучали горечь и злоба. Он не остановился, лишь метнул вверх уничтожающий взгляд. - Веселятся, черт бы их побрал!
- Радоваться надо, что уже музыка заиграла, - бросил ему вдогонку кто-то из зевак.
Элфи совершенно забыла о санках, о том, что надо спешить домой: ведь отец уже, наверное, пришел. Снова что-то комом подкатило к горлу и заставило ее подпевать в такт музыке: "Мой папаша был шутник известный…" "Что это я?.." А вдруг прав тот человек, который ругался и говорил с горечью в голосе… Веселиться еще нельзя. Вокруг столько развалин, город еще не залечил ран, и она, Элфи Варга, может быть, никогда больше не увидит свою мать.
Она вздрогнула оттого, что кто-то, усевшись на санки, вдруг сильно дернул за веревку. Она обернулась. Ей широко улыбался Арпад. О, неловкий, косолапый медведь!
- Ну что? Пришел сюда, почуяв запах фиалок? - спросила она у него.
- А ты, как вижу, ходишь кататься на саночках, - смеясь, ответил Арпад.
- Дурень! Домой везу, дети оставили на площади.
- Ты опять у бабушки? - быстро спросил Арпад.
- Да.
- Ваши уехали?
- Уехали.
Больше она ничего не сказала. Пусть Арпад пока думает, что она просто переселилась сюда с улицы Мурани. Ведь она действительно не живет больше там. Ну, а о том, что она успела уже побывать в Дьере, можно пока и умолчать. Это было давно, лучше, чтобы этого вовсе не было.
- А сейчас откуда идешь? - допытывался Арпад. Уж очень он дотошный человек.
- Из парикмахерской. Откуда мне еще идти? - резко ответила Элфи, будто негодуя на него за то, что он даже таких элементарных вещей не знает.