- У вас по-иному. А я владимирский. За боярином жил. Только пустил это я ненароком красного петуха, спалил дом боярский, и вижу тут: не будет мне больше жизни хорошей от того боярина. В леса. А как Степан Тимофеевич по земле по русской шел да бой держал, я в его войско мужицкое. Незадача вышла, одолели нас. Самого-то Степана Тимофеевича изменщики выдали, с бою не взяли, руки коротки. Сказнили его посередь самой Москвы, на самой Красной площади. Ну, война кончилась - куда же мне? К боярину своему опять землю пахать? А вдруг да не примет? Ни к чему я ему… Я сюда, мощам угодников святых Зосимы и Савватия поклониться. Грехи замолить. А одним ухом слыхал: бои тут идут. Погляжу- думаю. Авось дело какое выпадет. Только, бывает, ночью не спится, думаю. В деревню бы свою. Хоть и никого там у меня теперь. Мальчонка оставался. Пятнадцать ему было. Боярин наш взял да приказал на конюшне его попотчевать. Как я ушел. Тот не стерпел кнута, помер. А жена с горя извелась, по сыну плакавши. Никого, говорю, там теперь у меня. Только бы с боярином и свидеться.
Рассказчик сощурил глаза, они стали узкие, жесткие.
- Сидим мы здесь за стенами крепкими, монастырскими, каменными, - продолжал он. - И думается: а вдруг бы перехлестнуло через стены? Пробирался я сюда, сколько прошел. Земля-то не в покое. Степан Тимофеевич от полудня шел. А как с полуночи что зашумит? Чего хитрого? Тогда - правды в поле поискать, саблей помахать.
- Правды можно и ближе искать, - хмуро сказал Федор. - В молитве и послушании. Вот здесь.
- А что ты здесь, Федор, не ошибиться - Савинов, делаешь?
- Богу молюсь.
- А еще чем не занимаешься? Приметил я - из пищали стреляешь да из мушкета.
- Стреляю, - нахмурясь ответил Федка. - Обитель божью обороняю.
- А в кого твои пули летят?
- Известно в кого. В противников истинной веры.
- А кто они?
- Известно кто. От Москвы присланы.
- А кто в Москве?
- Известно кто. Царь.
- Ну, Федор Савинов, дело бы для тебя нашлось и в другом месте. Разобрался бы.
Слушавший внимательно этот разговор Иван Косой смеялся:
- До той точки мы с Федкой уже доходили.
Семь с половиной лет стояли за свое Соловки. И кто скажет, как дело пошло бы дальше. Весь крестьянский Север следил за бунтующей обителью, слухом о соловецком "сидении" полнилась вся русская земля. В Поморье всюду бродили старцы - выходцы соловецкие и распространяли слухи о царе-гонителе, о духовниках и гражданских властях - слугах антихристовых, и о героях соловецких. Жители Поморья слушали эти речи и готовы были к восстанию против правительства. Но - изменой взяли Соловецкий монастырь.
Случился среди восставших предатель. Он указал, как проникнуть в монастырь. Царские войска ворвались в монастырские стены. Пощады не было.
Защитник Соловецкой обители Федор Савинов в день падения ее был в отлучке.
Еще по весне из Соловков вышел на рыбный промысел из монастыря отряд чернецов и бельцов. Среди вышедших был и Федка. А начиная с лета царские войска так обложили монастырь, что пройти в него обратно было уже невозможно.
Вот после того как пал стоявший против царских войск Соловецкий монастырь, и ушел в леса замаливавший свой грех трудник Федор. Ушел на много лет. Будто сгинул. В родной деревне его считали убитым. А он однажды объявился, пришел из дальнего скита. Но недолго пробыл в деревне. Опять пропал. Так и всю жизнь потом. Придет ненадолго, недобро оглядится вокруг, поспорит да и опять сгинет. Кругом были никониане. В отцовском доме он был будто чужой, к работе душа у него не лежала, его за то попрекали. Немил делался отчий дом. А потом умерли отец и мать, братья и сестры. Новые хозяева, внуки да правнуки отцовские, за дело взялись. Все реже и реже заглядывал в родную деревню дичавший и старевший странник.
- Прост ты, Иван, прост, - ответил Шубному дед Федор. - Глазу у тебя хватает только что вокруг себя обвести. А дале не видишь. Если мученого дело на земле самое важное, то не вольготно ли от того мучителю. Так говоришь. А мучителю-то где быть? Расплата-то ему какая?
- Ад ему. Только ад не соскучится ли ждавши?
- Смешлив ты, Иван. А может, от смеха и не все увидишь. Так вот на трудный твой вопрос ответ. Почему это я вроде чужим потом. В обители святой трудился. А как кончилось там все, кровью мучеников ее обагрили, так душа к трудам боле и не лежала. Да и нужны ли те труды?
Дед поднял глаза на Шубного, а потом еще раз спросил:
- Нужны ли?
И строго прибавил:
- То число знаешь?
- Знаю…
- Вот и знай. Когда антихристову царству на земле конец? Вон Михайло объяснит все еще лучше моего. Ивану-то, верно, известно, - обратился к Михайле дед, - что ты в старую веру, истинную, ушел. Поясни ему про то число - от истинной веры.
- Что пояснять? Сказал уж: сам знаю. Да ведь ошибались уже с тем числом.
Мало что ошибались. Михайло тебе пояснит. Ну-ка.
- Ошибались, дедушка…
- Что?
Еще до раскола, начавшегося в пятидесятых годах XVII века, шумел и волновался русский крестьянский мир. Невмоготу было мужику. Он и бунтовал, и присматривался к приметам, к знамениям, в чем-то, наугад, сослепу, ища избавления. Зло торжествует в мире - в этом все время беспрестанно и горько убеждался крестьянин. В 1649 году было издано "Соборное уложение" царя Алексея Михайловича, окончательно закрепостившее русского крестьянина. Горе свалилось на мужика. А тут наступил моровой 1654 год, в некоторых местах в этом году чума истребила целые деревни. Вслед за тем пошли голодовки 1655–1656 годов. Как раз в эту пору Никон вершил свою реформу, в это время были разосланы первые новопечатные книги. И горе, и суеверие, и мысль о бунте против бояр и помещиков - все сплелось в голове мужика. Случайно ли все совпало? Нет… А тут еще звезда хвостатая на небе объявилась. Знамение…
Зло торжествует в мире. Жадно слушали проповедников, которые говорили: род христианский наказуется за то, что многие пошли по следам "волка Никона". А кто он, Никон? Проповедники утверждали: антихрист. Ведь давно уже, когда Никону далеко еще было до патриаршества и когда, он, кстати, жил в Соловецком монастыре, один умудренный старец видел черного змия, который оплелся вокруг шеи Никона: "Змия черна и зело велика, около выи его оплетшася".
Зло торжествует в мире.
Но должен же прийти его царству конец?
Тогда умудренные в писании и стали высчитывать, когда тот год наступит.
Было выведено число: 1669.
В этом году наступит кончина мира.
В страдные для народа годы - моровой и голодные - проповедовал протопоп Аввакум. Эта проповедь длилась до страшного конца Аввакумова. Протопоп "кричал" против царя, патриарха Никона, против властей - он, Аввакум, защитник старого благочестия. Слуга дьявола не только Никон, но и царь. И к Аввакумовой проповеди, к речам о старой вере мужик прислушивался еще и каким-то вторым слухом. Власти, царь… Царь, от которого вышли всякие "кабалы" и "мучительства".
А кончина мира что такое?
Погибнет царство антихристово. А бессмертные души людей переселятся в другой мир. И там воздастся по заслугам. Кто попадет в рай? Тот, кто трудился и скорбел на земле. "Толстобрюхим" в нем не быть. Не быть в нем и царю! Аввакум так грозил Алексею Михайловичу, которому прямой путь "во ад кромешной": "А мучитель ревет в жупеле огня. На вось тебе столовые, долгие и бесконечные пироги, и меды сладкие, и водка процеженная, с зеленым вином! А есть ли под тобою, Максимиян, перина пуховая и возглавие? И евнухи опахивают твое здоровье, чтобы мухи не кусали великого государя? Бедной, бедной, безумное царишко!.. Ну, сквозь землю пропадай… Полно християн тех мучить, давно тебя ждет матица огня!"
В челобитной новому царю Федору Алексеевичу Аввакум писал о покойном Алексее Михайловиче: "Бог судит между мною и царем Алексеем. В муках он сидит, слышал я от спаса".
Ответом на эту челобитную и было распоряжение царя Федора: сжечь Аввакума и его соузников - "за великие на царский дом хулы".
Когда наступил 1669 год и конец миру не пришел, стали опять высчитывать по старым книгам. И решили: просто ошибка при подсчете вышла. Антихрист придет в 1699 году, кончина миру наступит в 1702. Подошел и этот срок. И ожидавшим конца мира казалось: как будто получается.
Хорошо запомнившие царя Алексея Аввакумовы последователи с тревогой присматривались к царю Петру.
Вернувшись в 1698 году из заграничного путешествия - куда отправился прежде всего он? Святыням поклониться стопы направил? Нет. Отправился он прямо к Анне Моне. В ее доме и был устроен пир в честь приезда царя.
Приехал царь, святыням не поклонился. Настоящий царь пропал без вести в "Стеклянном государстве" - пополз слух. А вместо него воцарился ожидаемый антихрист. И число сходилось…
Царь Петр еще больше утверждался в своих неслыханных новшествах. И тогда было решено. Вовсе он не пропадал в "Стеклянном государстве", не вместо него явился антихрист. Он сам - антихрист.
Кончина мира должна была наступить через три года после прихода антихриста. Прошли назначенные три года. Конца мира не было. Тогда среди так невзлюбивших Петра раскольников пошли самые разные толки. Всякий по-своему объяснял.