- Я слыхал от отца о наших предках-язычниках, Кайы-алпе и Байындыре. Вроде бы они в своих странствиях находили приют в местности Ахлат, когда правил там султан азеров Джеваир... - Эртугрул внезапно замолчал, приметив, что султан задумался... Отчего-то взволновало Эртугрула это раздумье его почтенного собеседника. Юноша сидел с опущенной головой.
Султан заговорил спокойно и уверенно, повелительно:
- "Эртугрул" - верное имя для тебя! Ты и вправду достоин бунчука - "туга" из конского волоса. Я жалую тебе туг, и санджак-стяг, и барабан воинский! Согласен ты сделаться одним из моих полководцев? Дальняя родина дедовских пастбищ осталась далеко позади! Здесь будет земля твоя и твоего народа. Ты ещё молод и нуждаешься в добрых и честных советах. Я буду тебе вместо отца...
- Я согласен! - скоро выговорил Эртугрул. И более ни одним словом не ответил на речь султана.
- Выйдем из шатра и объяви своим воинам!
Султан величественно вышел первым, Эртугрул шёл за ним. Смутное волнение охватило душу. Заметались перед взором внутренним смутные картины, смешиваясь, дробясь, не завершаясь... Вот новая юрта с богатым убранством - золотые и серебряные украшения теперь покорно служат ему, Эртугрулу, не гордясь перед ним своим видом... Вот невеста его сияет радостью глаз, и руки её уже не огрубелые от работы кочевницы, гладят радостно и чуть боязливо мягкие шелка цветные... Хотелось всего этого!.. А если взбунтуются воины его рода? Если не согласятся старики? Но разве он не вождь им? Разве он не возвратил им храбрость? На месте битвы будет погребение павших, и памятные камни следует поставить; но чувство храбрости одушевляет живых!.. Да, он сделается полководцем могучего султана! Но никогда - слугой! Пусть все знают: никогда - слугой!..
Забили барабаны; загремели, взвыли воинские долгие трубы... Собирались множеством воины... Эртугрул поднялся вслед за султаном на невысокий холм, поклонился султану и поцеловал ему руку. Воины Эртугрула смотрели. Гомон стоял ровный, будто ровно гудели дикие пчелы в своём роении...
- Я решил, - начал свою речь молодой полководец; и чувствовал, как идут на язык верные слова. - Я решил перейти вместе со всем родом нашим под крыло милостей султана Алаэддина Кейкубада, сына Кейхюсрева! Довольно бродить нам по землям чужим непрошеными гостями. Мы поселяемся здесь! Отныне в этой стране - наша родина!..
Гомон разносился одобрительный. И вовсе одобрением и восхищением зазвучали голоса, когда по приказанию султана принесли много дорогих подарков - цветную одежду, ткани, оружие, золотую и серебряную посуду... Своими руками султан накинул на плечи Эртугрула пышный красный плащ из дорогой плотной ткани, расшитый плотными золотыми нитями, переливчатыми выпуклыми узорами... Султан объявил, что жалует Эртугрулу и народу Эртугрула местность, называемую Сугют, - чтобы они проводили там зимы; а горы Доманич между Бурсой и Кютхией, и местность Эрмени - жалует Эртугрулу и народу Эртугрула для стоянок летних, чтобы тучнели их овцы и давали много шерсти и молока и приплода...
- Слышали?! - крикнул Эртугрул с холма. - Слышали?! Это теперь наши земли! Мы - хозяева! Мы заслужили наши владения честью и храбростью!..
Началось празднование. Вскинув руки высоко, воины Эртугрула плясали, топая подошвами сапог о землю твёрдую. Чёрные, туго заплетённые косы бились на груди. Уже запели громкие голоса:
Храбрые воины огузов
Отряд за отрядом идут!
Вождь впереди на коне голубом,
небесному волку подобном!
Бьют барабаны и накры-литавры.
Стяг-санджак развернули.
День страшной битвы настал!
Эй, убегайте, трусы; герои-йигиты идут!
Поле битвы головами покрылось,
головы наших врагов саблями срублены,
головы наших врагов катаются в поле!
Скакали орлиные кони, их подковы спадали.
Пёстрыми копьями кололи врагов,
булатными саблями рубили...
После воинственных песен запели другие - о жизни человеческой - сложенные в бесконечном кочевье... Протяжно пели. И созвучия звенели бубенцами...
Кайтабанун майасыны йÿклÿ кодум
Нäрмидÿр майамыдыр аны билсäм
Кара илÿм койунуну йÿклÿ кодум
Кочмыдыр койунмыдыр аны билсäм
Ала гöзлÿ гöрклÿ халалым йÿклÿ кодум
Эркамидÿр кызмыдур аны билсäм...Я оставил верблюдицу свою тяжёлой,
Знать бы мне, самец ли, самка ли родились!
В своей чёрной ограде я оставил овцу тяжёлой.
Знать бы мне, барашек ли, овечка ли родились!
Я оставил свою светлоокую красавицу-жену тяжёлой.
Знать бы мне, мальчик ли, девочка ли родились!..
Песни были прежние, давние, кочевничьи; тянулись-протягивались, уносили сердца в далёкие-далёкие степи, туда, совсем далеко, где на высокой-высокой горе - престол верховного Бога - Неба...
Савук савук суларыны...
Спросишь о холодных-холодных водах –
из них пил мой старший брат.
Как мой старший брат ушёл,
с тех пор я из них не пила.
Спросишь о табунах орлиных коней –
на них ездил мой старший брат.
Как мой старший брат ушёл,
с тех пор я на них не ездила...
Это всё было или не было? Или всё это было придумано после, и даже и много после; когда имена потомков Эртугрула сделались у всех на слуху?.. И самым первым написал свои слова летописец Языджиоглу Али. Написал в ХV-ом столетии, и сочинение его называлось: "Сельджукнаме", а порою называют сочинение это - "Огузнаме". Языджиоглу Али рисовал потомков Эртугрула преемниками прямыми сельджукских султанов; и выводил тех и других от общего легендарного тюркского праотца - Огуза. А уж после хроники Языджиоглу Али пошли и другие писать... И мой любимый Мехмед Нешри в своём "Зерцале мира" (или лучше: "Зеркале..."?)... Кстати, Языджиоглу Али ничего не писал о битве с монголами и о помощи Эртугрула султану... Но, может быть, всё так и было; или почти так и было. Ведь пребывание племени кайы в Восточной Анатолии как раз и совпадает с нашествием туда монголов. А монголов кайы не любили; вроде бы им не за что было любить монголов...
Надо мне вам сказать, что историей Эртугрула и его потомков слишком часто занимаются люди, которые их совсем не любят. Например, Shaw в первом томе "History of the Ottoman Empire and Modern Turkey" пишет вот такое; то есть об Эртугруле и его воинах пишет: "Кочевое племя без корней, продававшее свою службу тому правителю, кто заплатит больше". Но я думаю, Эртугрул не стал бы помогать монголам. И что, историкам за их книги ничего не платят, что ли?! За труды нужно платить. А война, битва - это ведь и есть труд... Вы, мол, презренные, без корней этих самых; а мы-то, мол, в Нью-Йорке, в Лондоне и в Мельбурне, в Софии и в Афинах польём вас грязью хорошенько! Мы хорошие, а вы, потомки Эртугрула, - плохие!.. А ведь никакого Нью-Йорка и никакого такого Мельбурна и в помине ещё не было! А в Лондоне повторяли с почтением имена правителей, внуков и правнуков Эртугрула; и носили тюрбаны - это называлось у современников Шекспира "турецкой модой". А кто знал тогда Афины и Софию? Кто это знал такие городишки на просторах великой державы?!..
Но как появилась великая держава? Это сделал Эртугрул? Да? Не спешите! Я ещё долго буду рассказывать вам; и если у вас достанет терпения читать мои слова написанные, вы всё-всё будете знать...
А "корни" эти самые, пресловутые такие!.. Эка невидаль! Когда прославились потомки Эртугрула, тогда и тьма целая хронистов и летописцев кинулась воспевать их; и такие тут корни сыскались! - на зависть любому королю стран холодной Европы!..
Мехмед Нешри: "Сочинения, хранящие тайны многих знаний, повествуют о происхождении величайшего этого рода от Огуза, сына Кара Хана, происходившего от Булджаса, сына Яфета, который был прекраснейшим сыном пророка Нуха-Ноя, да будет крыло мира над ним! Вот как сделалось это: