Гнев Перуна
Побег пленного выявили сразу после утреннего завтрака, когда к князю прибежал очень перепуганный челядник.
- Князь, убежал гунн! - воскликнул он.
Известие поразило всех, словно гром.
Князь помрачнел. Гневно затряслась его белая взъерошенная борода.
- Говори толком - как он сумел убежать? Где же был дворовый сторож?
Челядник растерянно пожал плечами.
- Вылез из ямы… А как - кто знает… Не иначе - нечистая сила помогла… Задушил сторожа Одлигу и затащил в конюшню… А там, в яслях, прикрыл соломой - едва нашли его… Вывел за ворота коня, так что ни один пес не гавкнул, - и только его и выдели!..
У старого князя отвисла нижняя челюсть - он не мог понять, как гунн вылез из ямы.
- Действительно, нечистая сила. Колдун какой-то! - прошептал со страхом.
- Отче, мы догоним его! - первым опомнился Черный Вепрь.
- Поздно, по-видимому, - князь сокрушенно покачал головою. - Далеко он уже! Не догонишь!.
- А все же погнаться можно, - подхватил и Радогаст. - Позволь, отче! У беглеца все может случиться: собьется с дороги, конь захромает или сам заболеет - вот и догоним!
- Ладно, езжайте- согласился князь. - И остерегайтесь, потому что тот нечистый дух может сглазить или обернуться вурдалаком…
- Мы заговор знаем, - сказал Радогаст. Тур с отроками тоже поднялся.
- Тогда и мы - в путь!.. Поможем княжичам… Никто лучше Кия не отыщет след… Прощай, князь! Бывай здоровый!.. Потому что мы уже из степи - догоним гунна или нет - повернем прямо домой…
- Езжайте - и пусть вам повезет! - тихо сказал князь и, обняв старейшину, прослезился. - Не знаю, увидимся ли мы еще раз, друже. Такой немощный стал я в последнее время.
- Увидимся! Еще потопчем немного траву, князь! - подбодрил его Тур, хотя, видел, как покачивается тот на тонких, словно палки, ногах, и сам не верил в то, что говорил.
- Э-э, где там! - махнул безнадежно рукой князь и уже сердито прибавил: - Идите! Не теряйте время!
Собирались недолго. Челядники оседлали коней, приторочили к седлам сумки с едой. Полтора десятка дружинников, которые тоже должны были ехать в погоню, уже стояли наготове у ворот. Щек и Хорев присоединились к ним.
Тем временем оба княжича и Тур с Кием пошли осматривать яму.
Яма была глубокая, старая, с поросшими травой и мхом краями. Вокруг нее лежали кучи мусора, сухого хвороста и соломы, в котором копались куры и рылись свиньи.
- Ничего мы здесь не найдем - рассердился Радогаст. - Одно ясно: без помощи нечистой силы гунн вылезти не мог!
- Действительно, без помощи лесовика, черта или какой-то другой нечистой силы из ямы не вылезешь, - согласился Чорный Вепрь. - Если только сам гунн не колдун или вурдалак…
Тем временем пока княжичи обменивались этими словами, Кий заглянул в яму. Глаз у него был цепок и остр. На мусорнике, где все истоптано, переворошенно и перерыто, найти что-то стоящее внимания не просто. А вот внизу…
На сыром глинистом дне ямы, покрытом плесенью и мхом, он сразу заметил небольшую свежую вмятину… Ого! Здесь что-то есть! Будто кто сильно стукнул заостренным колом… А сверху, над краем, обсыпанная земля… Значит…
- Думаю, здесь обошлось без нечистой силы… Гляньте на эти следы! Не свидетельствуют ли они о том, что гунн вылез по жерди, которую кто-то опустил ему в яму? - сказал задумчиво, а, глянув на кучу дров под навесом, вскрикнул: - И вот и она! Смотрите!
Крепкая длинная сучковатая жердь лежала сверху. На ее более толстом наискось срубленном конце желтели крупинки сухой глины.
Это было так неожиданно и вместе с тем так убедительно, что все некоторое время стояли молча. Радогаст хмурил рыжеватые брови и морщил лоб, пытаясь до конца понять обстоятельства, которые по-новому объясняли побег гунна. Тур восторженно смотрел на сына, чувствуя гордость за его ум и смекалку. А Черный Вепрь, бросив быстрый взгляд на следы, оставленные его ночным приключением, вдруг ударил себя кулаком в грудь и громко воскликнул:
- Пусть меня Перун убьет, если все было не так, как говорит Кий! Жердь в глине, на дне ямы след от ее острого конца, земля по краям обсыпана… Только кто же это мог сделать? Неужели кто-то из рабов? У нас есть несколько пленных акацирей - это дело их рук! Вернемся - допросим всех! А теперь не теряя зря время - в путь, в путь! Догоним негодяя - и он все расскажет!
Кий пристально всматривался в его лицо, пока он говорил, и ему показалось, что княжич чем-то смущен и пытается скрыть это смущение. Конечно, если бы не разговор, ничего Кий сейчас не заметил бы, а этот разговор застрял в его голове, как колючка в подошве, и теперь вынуждал относиться к княжичу предвзято. "Гм, неужели он помог гунну убежать? Неужели гуннская кровь так заговорила в нем, что он пошел на прямую измену своему племени? Может кажется мне только? Действительно, пленные акациры, родственники гуннов, могли помочь своему соплеменнику выбраться из ямы, а он уже сам и сторожа задушил, и коня вывел из конюшни…"
Однако Черный Вепрь был невозмутим. Ничего, кроме голоса, не выдавало его взволнованности, и Кий засомневался. "Черт его знает, - подумал он. - Не поймал - не говори, что вор!"
Здесь Черного Вепря поддержал Радогаст.
- Да, время не ждет - трогаемся!
Они быстро пошли к воротам, сели на коней - и небольшой отряд отправился в путь.
* * *
След легко нашли на влажном заиленном берегу Роси. Гунн вплавь перебрался через реку и некоторое время ехал по холмистому возвышению над Днепром, а потом начал забирать вправо и вскоре помчался прямо на юг.
Преследователи гнали коней, не жалея, без отдыха. След то терялся, то опять появлялся в густом степном разнотравье, ведя все дальше и дальше от обжитых поршанских краев. Остались позади зеленые дубравы и рощи, исчезли высокие шпили приднепровских круч, с которых открывалась даль на много поприщ вокруг. Зато началась седая от полыни и ковыля, немного холмистая равнина.
Незаметно выехали в степь.
- Так и к гуннам в лапы можно попасть, - ворчал Тур, вытирая вспотевший лоб.
Радогаст, который был старшим над отрядом, на это ничего не ответил. Ему очень хотелось поймать гунна, и он гнал и гнал коня так, что уже весь взмок от пота и бежал из последних сил.
В полдень они все-таки увидели беглеца. Далеко впереди появилась черная точка, что-то то выныривало на холм, то опять пряталось в долине.
- То Крэк! Мы догоним его! Вперед!
Всадники ударили уставших коней, и те ускорили бег. Ну же, быстрее! Быстрее! Устали, бедные! Уже взмокли спины, из груди вырывается не дыхание, а тяжелый болезненный хрип, но и коню Крэка тоже не легко, он сильный, выносливый, но всякой силе и выносливости есть предел!
Радогаст мчал впереди, за ним - Кий, Щек, Хорев, Черный Вепрь, немного отстали дружинники и совсем отстал старейшина Тур. Не те годы, чтобы гнаться за молодыми!
Крэк, видно, заметил погоню, потому что не останавливался ни на мгновение. Расстояние между ним и преследователями не изменялось, однако преимущество было на стороне последних. Преследователей много и кто-нибудь догонит его. Он это понимал. Спасти его могла только встреча с передовыми гуннскими разъездами.
Преследователи растянулись длинным рядом. У кого были более сильные кони, те вырвались вперед, другие все больше и больше отставали.
В безумном беге никто не заметил, как что-то в степи изменилось. Сначала подул прохладный ветер и перестало печь солнце, потому что его закрыла серая степная мгла. Потом на западе появилась туча, которая быстро росла и вскоре задернула полнеба.
Поляне забеспокоились. И Радогаст, и Черный Вепрь, и Кий, которые вырвались далеко вперед, с тревогой посматривали вверх. Неужели будет гроза?
Гром ударил внезапно - и прокатился эхом над потемневшей степью. Сердца людей задрожали - Перун гневается! Бог молнии и грома идет прямо на них и издалека подает свой грозный голос!
Когда сверкнула зарница и гром во второй раз прогромыхав над землей, Радогаст остановил коня соскочил на землю, встал на колени и протянул вверх руки.
- Перун гневается на нас! Мы прогневили его!
- Это наколдовал тот проклятый гунн! Мы не должны ехать дальше! Перун предостерегает нас от большой беды! - воскликнул Черный Вепрь.
У Кия тоже задрожало сердце. С Перуном не спорят и не шутят! Божий гнев каждое мгновение может упасть на голову того, кто провинился!
Подъехали дружинники, которые отстали.
В это время тучу осветила страшная зарница, и над головами насмерть перепуганных людей треснуло, ударило, громыхнуло так, что задрожала земля. Могучий гром заревел, как десять тысяч туров. Хлынул дождь. Холодные потоки, смешанные с градом, помчались по притихшей степи, примяли, спутали, вытоптали седой ковыль, который волновался под ветром.
Дружинники бросили коней, встали тоже на колени, протянули в мольбах к небу руки, их побледневшие губы зашептали молитвы.
- О, наияснейший Перун! Помилуй нас!
Радогаст непрерывно бил поклоны.
Дрожал Черный Вепрь. Тур тоже бил поклоны, мокрыми седыми волосами касаясь земли. Щек и Хорев прижались друг к другу и ладонями позатыкали уши, чтобы не слышать беспощадных ударов грома. Кий чувствовал, как от страха начинает холодеть под сердцем, но самообладания не терял. Увидев, как разбегаются напуганные кони, схватил поводья и крепко зажал в руке. Посерел от ужаса и Черный Вепрь. В его широко раскрытых глазах мелькали отблески ослепительных зарниц. Левой рукой он держал повод коня, а правую протянул к небу умоляя бога грозы утолить свой гнев.