- Влатко, милый, не уходи из меня, не уходи… еще, еще мгновение… Влатко… Ох, как хорошо!..
Он оторвался от нее и, как подкошенный, завалился на бок в постель. Лиля, потрясенная случившимся и еще переживая испытанное наслаждение, прилегла рядом и кинулась его гладить и целовать:
- Влатко, Влатко, ты на меня не сердишься? Скажи, не сердишься?
Он приоткрыл один глаз и с трудом промычал:
- За что?
- За то, что я сопротивлялась тебе, боялась, не хотела. А ты такой хороший, мне так под конец стало сладко… Не сердись, Влатко, я всегда буду послушной, делай со мной, что хочешь…
В ответ раздался его резкий храп.
* * *
Лиля не спала всю ночь, лежать вдвоем на узкой кровати с раскинувшимся громадным Влатко было тесно. Она сидела на стуле возле окна и все думала: что случилось с ним, потому он так изменился?
Когда он проснулся, она заискивающе и вопросительно посмотрела на него.
- Почему ты так смотришь? - удивился он.
- Я совсем не узнавала тебя вчера.
- А что случилось?
- Ты что, не помнишь?
- Не помню, ничего не помню.
- Ты не помнишь, что ты делал со мной?
- Что я делал?
- Ты как будто озверел, накинулся на меня сзади, заставлял меня стоять на четвереньках и буквально насиловал меня.
- Я это делал?! Не может быть…
- Ты думаешь, что я это выдумала?
- Ей богу, не помню. Наверное, дома во мне опять проснулись прежние привычки. Но если так, ты прости меня. Можешь меня простить?
- Влатко, ведь мы любим друг друга?
- Конечно, любим, глупенькая ты.
- Я так испугалась, ты просто был невменяем.
- Да, наверное, был, был как все дикие албанцы. Ничего не помню.
- Влатко, а кто были эти люди?
- Какие люди?
- Ну, за столом с нами.
- Вот они-то и есть дикие албанцы. Это все дальняя родня. Из моей семьи никого в живых не осталось, всех расстреляли или замучили, потому что я был партизаном. А это дальние…
- Я так и подумала. Влатко, а где мы будем жить? Здесь? - Она посмотрела на узкую кровать.
- Нет, не здесь, это комната моих родственников. Я сегодня должен узнать, где мне дадут квартиру.
Услыхав, что это не их жилье, Лиля облегченно вздохнула.
* * *
Влатко с утра пошел представляться премьер-министру Энверу Ходже, а Лиля скучала и не отходила от окна, ждала, когда появится муж.
Наконец он пришел, возбужденный, радостный:
- Ходжа встретил меня тепло, даже обнял. Он сказал, что я могу потратить часть первых дней на обустройство и велел предоставить нам с тобой временное жилье в гостинице.
Тут же появился вчерашний коротышка-шофер с пышными усами, они с Влатко погрузили вещи в старенький "опель" и поехали в гостиницу.
Ехали по большому бульвару, Лиля всматривалась в город, а Влатко объяснял:
- Современную Тирану отстроили в 1920 году итальянские архитекторы. Хотя мы получили независимость в 1912-м, Муссолини рассчитывал присоединить нас к себе. Фашистам это не удалось, но они успели проложить широкий бульвар для военных парадов, построили отели, театр, здание музея и красиво оформили большую площадь. Многое, правда, погибло от землетрясений и в битве за освобождение в 1944 году. Вот мы проезжаем мост Табакеве XVIII века, мечеть Этем Бея, а это сорокаметровая башня с часами, за ней находится могила Сулеймана Паши Баргийни, который и основал город в 1614 году. А вот наша гордость - конный памятник великому воину Албании Скандербегу, устанавливать его нам помогали русские архитекторы и скульпторы. А вот и наш университет, я буду читать в нем лекции по русской литературе.
- Влатко, ты будешь профессором университета? Как интересно!
- Наверное, со временем и профессором.
"Опель", пыхтя, чихая и выпуская едкий дым, подкатил к большой гостинице. Им дали номер "люкс" - две комнаты на втором этаже. Как только Влатко с другом перетащили все вещи, Лиля кинулась в ванную:
- Ой, я так хочу вымыться с дороги!
Потом она высушила волосы, а Влатко тоже принял душ и сказал:
- Теперь пойдем в ресторан, мне выдали правительственные талоны.
Их провели в отдельную комнату для высокого начальства.
Влатко ворчал:
- Начались привилегии. Не люблю я этого.
Но Лиле понравилось, что они на особом положении. Ее здоровый аппетит переборол все, и она быстро съела, что заказали. Еда показалась ей намного лучше вчерашней:
- Как вкусно!
Влатко улыбнулся:
- Ну да, конечно, голод - самый лучший повар.
Сразу после обеда он опять ушел на работу, а Лиля сладко отсыпалась на большой кровати, устав от избытка впечатлений.
* * *
Через неделю Влатко как сотруднику совета министров дали трехкомнатную квартиру в пятиэтажке советского типа. Они радовались квартире, но он расстраивался, что столько привилегий: ордер на мебель по низкой цене, продукты из распределителя.
Влатко целыми днями пропадал на работе, а Лиля раскладывала вещи, переставляла мебель, перевешивала занавески, наводила уют - это была ее первая квартира! Устав возиться, она писала родителям, с восторгом описывала квартиру. Первый раз выйдя в магазин, Лиля сразу заметила, что снабжение намного бедней, чем в России. С горечью вспоминала она богатый рынок, который видела в Югославии.
На улицах и в магазинах ее окружали непривычно одетые бородатые мужчины, которые неприязненно косились на Лилю, потому что она ходила с непокрытой головой. А женщин на улицах почти совсем не было.
Она спросила Влатко об этом, и он объяснил:
- Это все наши магометане. А женщины у нас всегда были забитыми и бесправными. Тебе тоже лучше не показываться на улицах одной. В балканских странах еще сохранилось много средневековых традиций. Наши народы долгое время были под турками, над ними довлело смешение религиозных традиций. Например, в Косово на свадьбах есть странный обычай - до неузнаваемости раскрашивать лицо невесты, идущей под венец, чтобы сохранить от "дурного сглаза". Они достигли большого совершенства в этом искусстве раскрашивания. После церемонии лицо невесты должна омывать семья жениха. Что ты на это скажешь?
- Как все странно и непонятно в вашей Албании! - воскликнула Лиля.
- Это теперь и твоя Албания, - ухмыльнулся Влатко. - Есть поговорка: когда ты в Риме, делай все, как римляне. Надо тебе привыкать к албанским правилам и традициям.
Как ни был Влатко занят, книги по полкам он расставлял сам и принес большой портрет лорда Байрона, нарядного красавца с тонкими усиками, в албанском костюме:
- Смотри, какой Байрон красивый в нашем национальном костюме, выглядит как настоящий албанец. Понятно, что женщины его сильно любили.
Лиля хотела повесить портрет в спальне, но Влатко повесил в столовой:
- В нашей спальне может быть только один красивый мужчина - это я.
- У тебя магометанские наклонности, - рассмеялась Лиля.
Влатко понимал, что Лиле, одной, непривычно, одиноко и нелегко, а потому решил:
- Надо найти тебе помощницу для домашних дел. Я попрошу моего друга, который нас привез, съездить в горы и привезти прислугу. Он мне во всем поможет, мастер обделывать всякие делишки.
В кланах Северной Албании принят пятисотлетний свод законов, он называется Канун. Одно из правил Кануна гласит: если в семье погибает отец или старшие братья, то молодая девственница дает клятву безбрачия, одевается в мужской наряд, носит белую мужскую шапочку келеше и всю жизнь выполняет только мужскую работу, считаясь в обществе мужчиной. Через несколько дней шофер привел к ним такую девушку-мужчину и объяснил ситуацию Влатко. Выслушав его, Влатко сказал:
- Лилечка, он привез тебе помощницу.
Лиля удивленно смотрела на небольшого, как ей показалось, смущенного мальчика в белой вязаной шапке.
Влатко уточнил:
- Это девушка, но она дала обет одеваться и вести себя как мужчина. Тебе с ней будет веселей, ты легче привыкнешь ко всему албанскому. И по улицам лучше ходи только с ней.
Звали девушку-мальчика по-мужски - Зареем, производное от Заремы, ее прежнего имени.
23. Семен Гинзбург на целине
Семен получил указание ехать в Кокчетав и организовывать там совнархоз, сдал дела министерства и сказал Августе дома:
- Все, Авочка, кончилась моя жизнь строителя. Знаешь, перед отъездом мне хотелось бы попрощаться с друзьями молодости, с которыми вместе начинал строить. Давай тряхнем стариной, устроим "Авочкин салон", как в тридцатые годы, когда мы были молодыми. Вот именно.
Августа рассмеялась:
- Я смеюсь, потому что хотела предложить то же самое. Мы всегда думаем одинаково.
- Это же и есть самое главное в нашей жизни - мы думаем одинаково. - И Семен поцеловал жену.
Веселая и остроумная, Августа любила повторять знакомым:
- Говорят, что браки совершаются на небесах. Очевидно, чтобы соединить нас с Сеней, на небесах решили, что необходимо сделать революцию в России, иначе мы никогда бы не встретились, он еврей из бедной семьи, член партии, я русская дворянка, из семьи терских казаков, разоренных и разогнанных большевиками. Не может же быть, чтобы на небесах просто недосмотрели, когда евреи стали жениться на русских.
А Семен добавлял, смеясь:
- Ее предки, казаки, били моих предков, евреев. А теперь мы одна семья, и Авочка меня не бьет. Я под ее влиянием обрусел, а она научилась готовить еврейские блюда и любит моих друзей евреев. Она даже сердится, когда я рассказываю анекдоты, высмеивающие евреев. Вот именно.