Герои романа "Сокровища Александра Македонского" ищут накопленные спрятанные прославленным полководцем сокровища по следам сопутствующих этим сокровищам легенд и народных сказок.
Содержание:
Из неоконченного романа - в четырёх книгах 1
Книга первая: - Коконы, сладости, сказки - и - Андрей Вавилыч Чашин 1
Из неоконченного романа
в четырёх книгах
В архиве писателя Всеволода Иванова (1895–1963 гг.) большое количество ненапечатанных при его жизни произведений, которые теперь подготавливаются к изданию.
Среди них шесть законченных романов. Вышли в свет пока только два: "Эдесская святыня" и "Вулкан".
Цикл "фантастических", или, как Всеволод Иванов иногда называл их, "таинственных" рассказов почти целиком опубликован посмертно: рассказы "Сизиф", "Опаловая лента", "Пасмурный лист", "Чудесное происшествие в Тёплом переулке" и "Агасфер".
Имеется несколько непохожих один на другой вариантов незаконченного фантастического романа "Сокровища Александра Македонского".
Над этим романом Всеволод Иванов начал размышлять в военные годы. Место действия первого варианта - Ташкент, где Всеволод Вячеславович провёл около года (с декабря 1941 года по октябрь 1942 г.), работая на Ташкентской киностудии с режиссером Л. Луковым над завершением фильма "Пархоменко". В Ташкенте же Всеволод Иванов закончил до сих пор не опубликованный военный роман "Проспект Ильича".
В основу романа "Сокровища Александра Македонского" положена мысль, что ничто в мире не умирает, что всё беспрестанно возрождается в чём-то другом.
Так, легенды и предания никогда не возникают на пустом месте, а непременно являются следствием каких-то реально происходивших событий, действий реально существовавших людей, их поступков и созданных ими произведений искусства и литературы.
Герои романа "Сокровища Александра Македонского" ищут накопленные спрятанные прославленным полководцем сокровища по следам сопутствующих этим сокровищам легенд и народных сказок.
Форма, выбранная писателем в варианте романа, предлагаемом вниманию читателей "Звезды Востока", романтически-сатирическая. Это обусловлено самим замыслом, объединяющим события, происходившие много веков назад, когда сокровища были завоеваны и спрятаны, - с реальными событиями, происходящими в наши дни, когда сокровища эти отыскиваются.
Финал, развязка романа - намечались писателем по-разному.
Трудно на основании имеющихся набросков определить, какой конец был бы - в результате всех его творческих поисков - избран автором.
По одним наброскам сокровища давно похищены, хотя тайник, где они были спрятаны, и обнаружен ценой неимоверных усилий.
По другим - подлинные сокровища исчезли, но заменены фальсифицированными, и предстоит распутать еще один сложный сюжетный узел, кто фальсифицировал? Когда? Зачем?
Намечался и счастливый конец: сокровища найдены и среди них - предметы, считавшиеся во времена Александра Македонского чудодейственными, обладавшие колдовской силой; современные ученые, исследуя "сокровища", находят научную разгадку "чудесам" и обращают их на благо человечеству.
Работая над каким-либо из своих произведений, Всеволод Вячеславович имел обыкновение делать записи, касающиеся не только данного произведения, но и теории литературы в целом.
Некоторые его записи, как группирующиеся вокруг тех или иных его собственных романов, рассказов, пьес, так и чисто теоретические, объединены в книгу "Из дневников и записных книжек", которая должна выйти в нынешнем году в издательстве "Советский писатель".
Роману "Сокровища Александра Македонского" посвящены многие теоретические записи, часть которых приводим ниже.
"Всякое художественное произведение начинается с тайны, то есть с событий, которые уже совершились до поднятия занавеса, до начала романа или, рассказа. Уголовная тайна или тайна романа приключений - это тайна, которой в сущности окончен уже роман, нам неизвестный. Уголовный или приключенческий фантастический роман - это раскрытие причин и следствий неизвестного нам события.
Сначала описывается преступление, большая ошибка, бедствие, таинственные события вокруг каких-то предметов. Как? Кто? Где? Второе обычно опускается. Причин происшествия несколько, и все они сомнительны. Попытки скрыть эти причины. Две-три или больше версий причин свершенных поступков. Вначале появляются намеки на вскрытие причин этих поступков, которые помогут позже распутать всю картину.
Такова несложная схема того рассказа-романа, который так трудно осуществить.
Раньше это называлось рок. Роковое или, если хотите, божеское, ведшее к гибели, неотвратимому заблуждению, ко всему тому, что носит теперь название бессознательного, неясного мотива, что влечет за собой, изменяет нормальный строй жизни.
Поиски - вот основная нить в приключенческом или детективном романах, будь то поиски сокровищ или поиски убийцы. Разумеется, эти линии поисков могут быть объединены: замечательно у Стивенсона ("Тайна корабля") - искали сокровища, а нашли убийцу.
В начале поисков дается намёк на возможность похищения сокровищ или убийцы, что обычно делается появлением убитого.
Вначале мы видим только следствия неизвестного нам романа, не зная причин. Открытие причин - может дать столь же опасные следствия, как и в таком же романе-событии. Ход раскрытия причин по частям может вызывать и соответствующие следствия, тоже по частям, восстанавливая картину неизвестного романа-события, - но может и не вызывать.
Мне кажется, тайна в романе создается просто. Вы уводите читателя в сторону, предлагая ему лживые объяснения происшедшего случая. Чем объяснения эти правдоподобнее, тем больше у вас шансов, что конец будет убедительным. Даже самый нелепый. Можно, конечно, лицу, открывающему тайну, свершать открытие этой тайны, не давая объяснений, а приберегая их к концу. Но это годится для рассказа, а не для романа.
Волшебника заменил учёный или "миллионер".
Иванушка-дурак, добродушный и неприхотливый, по-прежнему женится на Василисе Прекрасной, а его злые братья остаются в дураках.
По-прежнему есть клады.
По-прежнему человек рвется к счастью и получает его в сказке - полностью.
По-прежнему вознаграждается добро и карается зло. Редко, но зато до конца! Преодолев уйму препятствий, герой, сохранив здоровье и прямую спину, наслаждается жизнью и довольством.
Если думать, что сейчас все счастливы, то это ложь. Но несомненно, что каждому хоть раз выпадает счастье. Умирать редко кому приятно. Но мы думаем, "не мне, а тебе!"- мысль эгоиста. Умереть за родину и её идеалы приятно. А так как войны, - при крупных идеалах, - неизбежны, то это счастье доступно многим. Я не говорю буквально о смерти, а о страданиях, которые, пожалуй, будут тяжелее смерти. Но эти страдания, - после того, как они кончились, - кажутся человеку счастьем.
Фантастический роман привлекателен тем, что он даёт возможность оптимистического показа правды жизни.
Для беллетриста тайны - клад! Но я хочу истины, а не тайны. Я хочу показать психологическое состояние своих героев…
Я предупреждаю читателя, что сюжет моего романа вымышленный. Нынешний читатель часто и к сказке предъявляет требования, чтобы она была "на самом деле". Он согласен верить сказке, т. е. вымыслу, в том только случае, если вымысел существовал, то есть он поверит в несуществующее, если сказать, что оно существовало.
Зачем стыдиться вымысла? Вымысел ради доброй цели не может не нести людям добра".
Среди многих набросков предисловий Всеволода Иванова к "фантастике" есть и такое.
Книга первая:
Коконы, сладости, сказки
и
Андрей Вавилыч Чашин
Сегодня по талону "жиры" выдавали голову копчёного сига, завёртывая её в обрывки какой-то Утопии.
Андрей Вавилыч заметил:
- Все Утопии кажутся мне малосодержательными. Никогда не найдёшь пункта, с которого начинается реальное осуществление указаний по созданию Утопии.
Великая мысль!
Ибо я убеждён, что будь у Андрея Вавилыча точные указания свыше, он даже жизнь своей семьи устроил бы по образцу первосортной Утопии, несмотря на то, что в числе членов его семьи, кроме постоянно ревущих детей семи, девяти и одиннадцатилетнего возраста, имеется бабка, дающая унизительные советы, дядя-инвалид, точащий портсигары из берёзового наплыва, и белёсая тетка, приспособленная к шитью исподнего.
Покажется странным, что я сожалею о запутанной семейной обстановке Андрея Вавилыча. А как не пожалеть? Умным людям всегда желаешь равнобокого счастья. Ведь Андрей Вавилыч так счастлив в общественно-служебной обстановке!
Что такое счастье служебно-общественной обстановки?
Постараюсь дать исчерпывающие объяснения.