Самолюбив. Правдив. Доверчив. Немного ветрен. Дурному влиянию не поддается.
Внушения и замечания оказывают должное влияние. Со старшими почтителен и внимателен к ним. К порядкам в заведении привык и нарушает их мало. Старается во всем быть исправным. С товарищами сжился, но ни с кем не дружит.
В общем, впечатление производит хорошее, достаточно благовоспитан и в воспитательном отношении затруднений не представляет".
Далее опытный педагог штабс-капитан Пограничный отмечает:
"Особенности характера еще мало выявлены".
На следующий год, в июне 1909 года, о 15-летнем Садовинском Дмитрий Николаевич пишет:
"В характере кадета выяснилась ранее не замеченная черта - честолюбие.
Назначение старшим за столом встретил с видимым удовольствием.
Обязанности старшего и дежурного по роте выполняет с большим старанием и вниманием".
Начав обучение в Сумском кадетском корпусе со средними способностями, кадет Бруно Садовинский, закончил его физически и духовно окрепшим молодым человеком, 18-ти лет, с твердым характером, правдивым, честным, успешно прошедшим курс учения в корпусе:
"Правдив и честен. Дурному влиянию не подвержен.
Очень любит физические занятия. По гимнастике аттестован баллом 12.
Дисциплинирован и педантичен сам. Исполнительный, требует исполнительности от своего взвода. Очень самолюбив и честолюбив.
Прилежен и усидчив. Несмотря на средние способности, успешно прошел курс учения.
С товарищами живет дружно, имеет на них влияние.
За отличное поведение, твердость характера и исполнительность произведен в вице-унтер-офицеры".
(РГАВМФ. Ф. 432. Оп. 2. Д. 1845)
Все это произошло, в том числе, и под влиянием отеческой заботы, любви и воспитательного таланта педагога-воспитателя подполковника Д. Н. Пограничного.
За эту отеческую заботу и любовь кадеты платили своим офицерам такой же любовью.
И еще, не судеб ли морских таинственная вязь связала времена и события и тем самым сохранила записи Д. Н. Пограничного о взрослении и возмужании человека, гражданина, офицера - Бруно-Станислава Адольфовича Садовинского, чтобы сегодня, спустя более ста лет, мы могли живо и зримо представить себе, каким же человеком был герой этой книги.
* * *
В начале ноября с Крайнего Севера, с полярного океана, вместе с ледяными ветрами и метелями, пришла в Архангельск зима. Это не была привычная Садовинскому мягкая финская зима. Шквалистый ветер с морозом и снегом гудел в мачтах судов, наметал сугробы вдоль домов и заносил сараи по самые крыши. В сильные морозы воздух становился розовым, мороз трещал так, что легко разваливал на части тысячелетние гранитные валуны.
Зима в Архангельске не самая суровая. На Севере есть места, где стужа не позволяет даже высунуться из жилья. Вода, вылитая из котелка на снег, до земли не долетает. Вместо воды в снег падают ледышки.
Служба продолжалась. В ноябре 1918 года приказом № 365 от 16.11.18. вр. командующего ФСЛО мичман Б. Садовинский был назначен в роту миноносцев (формируемых морских команд) субалтерн-офицером.
"ПРИКАЗ
Вр. Командующего Флотилией Северного Ледовитого океана от 16 ноября за № 365
Назначаются:
В роту миноносцев (формируемых морских команд)
Лейтенант Михаил ДУХОВИЧ - ротным командиром, Мичманы: Юрий ДОБРЯКОВ
Бруно САДОВИНСКИЙ, Николай СЕДЛЕЦКИЙ, Николай БЕЛЯЕВ, и Константин ГРИБОЕДОВ, Инженер-Механик Мичман Гарри ГОПП и Подпоручик по Адмиралтейству Алексей БОБРОВНИКОВ - все восемь - субалтерн-офицерами роты".
(РГАВМФ. Ф. р-129. Оп. 1. Д. 222. Л. 58)
В соответствии с этим приказом был выпущен приказ начальника всех формируемых морских команд. В журнале приказов командира Архангельского флотского полуэкипажа сохранился приказ начальника всех формируемых морских команд на берегу, которым мичман Б. Садовинский назначался субалтерн-офицером в роту миноносцев (формируемых морских команд). Вместе с ним были назначены и мичмана Беляев, Добряков, Седлецкий, Грибоедов, инженер-механики мичмана Гопп, Гефнер и подпоручик по Адмиралтейству Бобровников.
"Приказ начальника всех формируемых команд флота на берегу от 16 ноября 1918 г. по строевой части № 365.
Назначаются: В роту миноносцев (формируемых морских команд) Лейтенант Михаил Духович - ротным командиром, мичманы: Юрий Добряков, Бруно Садовинский, Николай Седлецкий, Николай Беляев и Константин Грибоедов, инженер-механик лейтенант Генрих Гефнер, инженер-механик мичман Гарри Гопп и подпоручик по Адмиралтейству Алексей Бобровиков - все восемь - субалтерн-офицерами роты.
(РГАВМФ. Ф. р-129. Оп. 1. Д. 222. Л. 48)
Лютый мороз обрушился неожиданно. Сковал реки, сковал корабли, сковал солдат. Фронт на Севере застыл. Запуржило. Всюду снег, снег, снег. И ветер.
В один из зимних дней в Архангельске мичман Садовинский впервые близко увидел упряжку северных оленей. Упряжка состояла из легких нарт и четырех оленей. Олени были совсем маленькие, по пояс среднему человеку. Темная шерсть на спине и загривке и светлая, почти белая на брюхе. Не длинные, корявистые рога и распластанные, как небольшие лыжи, двойные копыта поразили Садовинского. Благодаря этим копытам олени могли бежать по глубокому снегу, почти не проваливаясь. Олени имели спереди широкую грудь, большие черные влажные глаза с густыми ресницами. Широкие влажные ноздри были окутаны инеем.
Небольшого роста, плотные лопари в меховых одеждах стояли рядом с нартами.
Нарты были наполнены кожаными мешками с пушниной. Рядом с лопарями суетилось несколько английских офицеров. Как знал теперь мичман Садовинский, эти люди только числились офицерами в экспедиционных войсках Великобритании, а на самом деле были представителями английских торговых фирм.
Наблюдая действия союзников - англичан, американцев, французов в Архангельске, мичман Б. Садовинский все более убеждался, что эти действия скорее похожи на разграбление очередной колонии, чем на помощь Белому движению в борьбе с большевиками. Садовинского возмущали непоследовательные действия союзников. Он был полон негодования. Бесконтрольное хозяйничанье англичан на Севере вызывало у флотских офицеров недоверие к "бескорыстности" их поведения.
Похожие мысли позже, в своих воспоминания о целях союзников на Севере, изложит мичман А. Гефтер, находившийся в тот же период времени в Мурманске:
"С каждым днем моего пребывания на Мурмане приходится все больше убеждаться в правильности возникшего предположения о цели прибытии англичан. Они прибыли не для помощи русским, а для овладения богатым районом. Для них безразлично, кто такие русские, с которыми они имеют дело, большевики или нет, - и те и другие должны быть под эгидой английской власти".
Не только мичман Б. Садовинский и мичман А. Гефтер возмущались тем, что творится вокруг в Архангельске, в Мурманске и в целом на Севере.
Многие морские офицеры энергично возмущались двуличной политикой союзников и бюрократизмом собственных военных чиновников.
Дни становились все темнее и темнее и почти сливались с ночью. Лишь к двенадцати часам дня становилось чуть светлее от неподнимающегося над горизонтом полярного солнца.
Как-то ночью, когда Бруно возвращался после проверки несения службы караулом своей роты, темное, почти черное небо над головой неожиданно дрогнуло и заколебалось, как занавес, зелено-фиолетовым цветом. Садовинскому на мгновение показалось, что земля поехала у него под ногами. Это похоже на ситуацию, когда, стоя на перроне при начале движения поезда, кажется, что перрон уходит из-под ног. Бруно остановился пораженный. Такого ему еще не приходилось видеть. Он стоял как вкопанный, запрокинув голову и глядя на небо широко раскрытыми глазами.
До этого он не раз видел северное сияние, но оно было слабым, состоящим из зеленоватых полос или свечения, напоминавшего легкие облака.
В это раз все было не так. Будто электрический разряд потряс небо. С одного его края в другой, мощное, как луч прожектора, со страшной быстротой стало переноситься странное трепетание. Зелено-фиолетовые широкие полосы с трепетанием, заходя одна за другую, гаснув и тут же загораясь вновь, пересекали все небо с явственным шорохом и треском.
Снег под ногами Садовинского посветлел и приобрел зеленоватый оттенок.
Казалось, будто какой-то таинственный и могущественный бог Севера куролесил по всему небосводу. Сколько прошло времени, Садовинский не мог бы сказать. Минута или более.
Но вдруг все сразу погасло, и стало еще темнее. После того как глаза привыкли к темноте, Садовинский различил огромное пространство неба, усеянного крупными яркими звездами, серебристый снег вокруг и какой-то неясный туман по вершинам сопок. Бруно оглянулся. Никого вокруг не было. Только ночь и снег.
Кровопролитная Гражданская война в России продолжалась, но мир не рухнул - все было как всегда: 10 декабря 1918 года в Стокгольме произошло вручение Нобелевских премий лауреатам 1918 года в области физики - М. Планк (Германия), в области химии - Ф. Габер (Германия).
Город Архангельск жил полнокровной жизнью некоронованной столицы Севера.
Правление Архангельского общества взаимного кредита приглашало "г.г. членов Общества на чрезвычайное общее собрание, имеющее быть 9-го января будущего года, в 1 час дня в помещении общества (дом Соловецкого подворья)".