Рацион питания матросов на линкоре "Полтава" в июне - декабре 1916 года был следующим: "Понедельник: завтрак - хлеб, масло, чай, сахар; обед - щи; ужин - рисовая каша. Вторник: завтрак - хлеб, масло, чай, сахар; обед - рыбный суп, гречневая каша; ужин - грибная похлебка. Воскресенье: завтрак - хлеб, масло, чай, сахар; обед - рассольник, компот; ужин - макароны".
Хорошая пища, красивая форменная одежда и наличие сравнительно больших карманных денег позволяли многим матросам за время службы не только получить образование и специальность, но и приобрести внешний лоск и апломб. Самыми "богатыми" из нижних чинов были машинисты, окончившие по первому разряду курс машинной школы по классу машинных унтер-офицеров самостоятельного управления. К маю 1917 года жалованье специалистов из нижних чинов доходило до 60 рублей, а с учетом морского довольствия и более. При экономном расходовании денег нижний чин, после отбытия срочной службы, мог вернуться домой довольно состоятельным человеком.
Среди матросов кораблей, стоящих в Гельсингфорсе, сильно развились франтовство, любовь к увеселениям и танцам. Они считали себя выше солдат и всячески старались это подчеркнуть. Другое дело, что матросы линейных кораблей не имели закалки и спаянности экипажей в боевой обстановке, как говорится, "не хлебнули соленой купели".
Да и близость большого города, с его портовой вольницей, скоплением мастеровых судоремонтных заводов и мастерских, торговцев разного рода, отнюдь не способствовала укреплению дисциплины нижних чинов линкоров.
* * *
По традиции в первых числах января нового 1917 года на миноносцы пришел приказ начальника 9-го дивизиона о повышении в звании за усердие в службе отличившихся в 1916 году нижних чинов экипажей миноносцев. На эсминце "Расторопном" таких матросов было 9 человек.
Командир, старший лейтенант Балас, приказал построить экипаж после завтрака в помещении казармы "Сернес". Он объявил о приказе начальника дивизиона. Пока командир говорил, мичман Садовинский обводил взглядом строй матросов.
"Все такие разные и вместе с тем в строю такие единые - экипаж", - мелькнуло в мыслях Бруно.
"Вот матрос 2-й статьи Петр Сиполь - толковый, грамотный матрос, - взгляд мичмана скользил дальше по матросским лицам. - Вот машинист 2-й статьи Ковалев - был отмечен механиком за отличную работу при аварийном ремонте лопнувшей трубы главного питания кочегарных донок в начале ноября прошлого года".
- Мичман Садовинский, зачитайте приказ, - обратился командир к Садовинскому.
Бруно начал зачитывать, в части касающейся матросов "Расторопного":
"ПРИКАЗ
Начальника 9-го Дивизиона эскадренных миноносцев Балтийского моря
эск. мин. "Громящий" 1-го января 1917 г.
№ 1
Нижепоименованные нижние чины, по представлению командиров, производятся и повышаются в высшие статьи и звания достойные по своему поведению и усердию к службе с 1 января 1917 года.
……….
Эскадренный миноносец "Расторопный".
Машин. 2 ст. Иван Алексеев КОВАЛЕВ в машин. 1 статьи
Машин. 2 ст. Кирилл Степанов КОМАЕВ в машин. 1 статьи
Машин. 2 ст. Афанасий Степанов РОМАНОВ в машин. 1 статьи
Машин. 2 ст. Антон Иванов ПАВЛОВСКИЙ в машин. 1 статьи
Матр. 2 ст. Иван Илларионов МИХАЙЛОВ в матр. 1 статьи
Матр. 2 ст. Михаил Васильев МИТЯЕВ в матр. 1 статьи
Матр. 2 ст. Илья Николаев КРЫЛОВ в матр. 1 статьи
Матр. 2 ст. Петр Петров СИПОЛЬ в матр. 1 статьи
Матр. 2 ст. Адольф Госифов ОСТРОВСКИЙ в матр. 1 статьи
……….
Подписал: Капитан 1-го ранга Ружек".
(РГАВМФ. Ф. 481. Оп. 1. Д. 25. Л. 1)
После каждой прозвучавшей фамилии строй чуть слышно гудел, как бы оценивая, достоин ли названный матрос этого повышения. Поощренные матросы ходили в экипаже "Расторопного" именинниками, принимали поздравления товарищей и перешивали новые лычки.
Штаб начальника Минной обороны Балтийского моря всегда использовал зимний период для организации занятий с офицерами и нижними чинами на дивизионах и отрядах Минной обороны.
Мичман Садовинский ценил любую возможность учиться и считал важным для себя постоянно приобретать новые знания по своей специальности. Особенно у опытных дивизионных специалистов, каковыми были флагманские офицеры Минной дивизии. Текущий опыт войны флагманскими специалистами тщательно обобщался, и лучшей возможности ознакомиться с этим опытом и усвоить его, чем занятия в зимний период, не было.
6 января 1917 года командир эсминца "Расторопный" старший лейтенант А. И. Балас получил циркуляр Штаба Минной обороны с планами занятий офицеров и матросов по специальностям. Миноносец ремонтировался, но штаб требовал присутствия офицеров и матросов на занятиях.
Командир вызвал мичмана Б. Садовинского и передал ему циркуляр штаба. Бруно стал читать:
"Циркуляр № 17 от 6 января 1917 г.
Штаб по приказанию начальника Минной обороны, объявляет порядок и схемы повторительных занятий с офицерами и нижними чинами на Дивизионах и Отрядах Обороны, каковые Начальник Минной обороны приказал начать с 9 января с/г.
I. По минному делу
г. г. Офицеры
Занятия с г. г. офицерами проводятся:
а) с вахтенными начальниками 7, 8, 9 Дивизионов эскадренных миноносцев - по решению задач по минной стрельбе, по минам заграждения и противолодочным средствам.
Занятия ведутся: по минам заграждения, противолодочным средствам и минной стрельбе в Школе Минной обороны (в Порту около торпедных мастерских).
Время распределяется следующим образом: Суббота с 13 до 15 ¼ час. (…)
III. По Артиллерии
г. г. Офицеры
Занятия с г. г. офицерами на приборе Длусского будут проводиться в помещении школы кондукторов на Казарменной ул. № 21. (…)
Подписал: Начальник Штаба капитан 1-го ранга Зеленой 2".
(РГАВМФ. Ф. 481. Оп. 1. Д. 85)
- Бруно Адольфович, примите к исполнению, но не в ущерб ремонту, - откомментировал циркуляр штаба командир.
- Есть! - ответил мичман.
Какое короткое и емкое слово - флотское "Есть!". Сказанное офицером или матросом, сказанное 90 лет назад или сегодня, оно одинаково исчерпывающе служит в любой ситуации. На флоте на все дается один четкий ответ - "Есть!". И недаром гласит флотская мудрость: "Вовремя ответить "Есть!" - уже сделать полдела".
18 января, во вторник, 1917 года на миноносец "Расторопный", после временного прикомандирования с эскадренного миноносца "Видный", возвратился мичман М. М. Воронин.
В Российском государственном архиве ВМФ сохранился приказ Начальника 9-го дивизиона капитана 1-го ранга Ружека о переводе мичмана Воронина обратно на "Расторопный":
"ПРИКАЗ
Начальника 9-го Дивизиона эскадренных миноносцев
Балтийского моря
эск. мин. "Громящий" 18-го января 1917 г.
№ 15
Мичман Воронин (эск. мин. "Видный") возвращается на эскадренный миноносец "Расторопный".
Подписал: Капитан 1-го ранга Ружек".
(РГАВМФ. Ф. 481. Оп. 1. Д. 23)
Встретившись, друзья Бруно и Михаил долго просидели в кают-компании за разговорами о событиях, произошедших с ними в последние два месяца. Свидетель жизни флота в Гельсингфорсе зимой, в начале 1917 года, капитан 2-го ранга Г. Граф вспоминал: "С января нового года начался зимний период с его обычной жизнью: отпусками, ремонтами, занятиями и тому подобными зимними развлечениями. В этом году все как-то старались бесшабашно веселиться. В последние месяцы это стало носить даже какой-то дикий отпечаток, будто людям было нечего терять впереди, и они, махнув на все рукой, торопились забыться".
30 января 1917 года мичману Бруно Садовинскому стукнуло 23 года. Был понедельник, стоял трескучий мороз, настроения веселиться не было никакого. Мичман Воронин оставался за командира, который по служебным делам отбыл с корабля. Инженер-механик мичман Гуляев и мичман Воронин за обедом поздравили Бруно, они немного выпили, и настроение пропало совсем. Только после того, как команда вернулась с завода в казармы "Сернес", мичман Садовинский выбрался в город.
Ирина ждала его дома. В квартире было тихо.
- Мама уехала в Петербург, - сказала Ирина, перехватив его немой вопрос, и поправилась: - В Петроград. Никак не могу привыкнуть, а папа на службе.
Когда они вошли в гостиную, Ирина заставила его стать посреди комнаты.
- Я приготовила тебе подарок, - улыбнулась она. - Отвернись.
Бруно повиновался. Ирина взяла его за плечи, повернула к себе и надела ему на шею тесемку с золотым образком Николая Чудотворца.
- Пусть он оберегает и сохраняет тебя на этой войне, - тихо произнесла она, и в глазах ее заблестели слезы. Образок был в виде иконки, изображающей Николая Мирликийского Чудотворца, обрамленной рушником с надписью в нижней части "Спаси и сохрани". На обороте было выгравировано: "Святителю отче Николае, моли Бога о мне". Бруно поцеловал образок и поцеловал Ирину.