Уже год, с высадки в Кардиффе, он каждый день говорил по-английски, и речь его постепенно стала более беглой. Американцы утверждали, что у него британский акцент, а некоторые фразы, выученные им в Эйбрауэне, были им незнакомы. Но он уже почти всегда мог сказать все, что ему требовалось, и девушки, слыша непривычные валлийские ласковые слова, расцветали.
Без нескольких минут шесть, когда он почти закончил дневную работу, на конюшню зашел его приятель Ник с сигаретой в зубах.
- Марка "Фатима", - сказал он, выдыхая дым с преувеличенным удовольствием. - Турецкий табак, просто прекрасный.
Полное имя Ника было Николай Давидович Фомек, но здесь его называли Ник Форман. Иногда в Левкиных карточных махинациях он играл роль, которую раньше выполняли Спиря и Рис Прайс, но в основном воровал.
- Почем? - спросил Левка.
- В магазинах жестянка с сотней сигарет идет по пятьдесят центов. Я тебе отдам по десять. Легко продашь по четвертаку.
Левка знал, что "Фатима" - популярная марка. Ее несложно продать за полцены. Он оглядел конюшню. Старшего конюха видно не было.
- Идет.
- Сколько возьмешь? У меня целый грузовик.
В кармане у Левки лежал доллар.
- Давай двадцать, - сказал он. - Один доллар сейчас, второй - после.
- Я в долг не даю.
Левка улыбнулся и положил руку Нику на плечо.
- Ладно тебе, мне-то ты можешь доверять! Мы же друзья, нет?
- Хорошо, двадцать. Сейчас принесу.
Левка нашел в углу старый мешок для корма. Ник вернулся с двадцатью высокими жестяными банками, на крышке которых была изображена женщина в парандже. Левка убрал сигареты в мешок и отдал доллар Нику.
- Всегда приятно протянуть руку помощи приятелю из России, - сказал Ник и неторопливо пошел прочь.
Левка почистил и убрал щетку и нож для копыт. В пять минут седьмого попрощался со старшим конюхом и пошел к Ферст Уорд. Он чувствовал, что выглядит подозрительно - с мешком из-под овса на людной улице, и задумался, что сказать, если его остановит коп и спросит, что в мешке. Но это его не очень беспокоило: обычно ему легко удавалось выкрутиться.
Он направился в большой паб "Ирландский бродяга". Протолкался через толпу, взял кружку пива и половину жадно выпил. Потом сел рядом с компанией рабочих, говоривших на смеси польского и английского. Немного погодя спросил:
- Тут кто-нибудь курит "Фатиму"?
Лысый здоровяк в кожаном фартуке сказал:
- Ну, я курю "Фатиму" время от времени.
- Хочешь купить коробку за полцены? За сотню сигарет - двадцать пять центов.
- А что с ними не так?
- Просто кто-то их потерял, а кто-то другой нашел.
- Звучит сомнительно.
- А знаешь что? Давай так: клади деньги на стол. Я их не возьму, пока ты не скажешь.
Все вокруг заинтересовались. Лысый порылся в кармане и достал четвертак. Левка достал и протянул ему банку с сигаретами. Лысый открыл ее. Он вынул маленький сложенный прямоугольничек и развернул: это была фотография.
- Ух ты, даже карточка бейсболиста есть! - сказал он. Он сунул одну сигарету в рот и зажег. - Ладно, забирай свой четвертак, - сказал он Левке.
- И почем? - спросил сосед. Левка сказал, и тот купил две банки.
Левка был доволен: и часа не прошло, как два доллара превратились в пять. На работе, чтобы получить три доллара, надо было вкалывать полтора дня. Может, завтра стоит купить у Ника еще ворованных сигарет…
Он заказал еще пива, выпил и вышел из паба, оставив пустой мешок на полу. Выйдя на улицу, повернул к району Лавджой, где жили русские, а также много итальянцев и поляков. Можно по дороге купить бифштекс и дома пожарить с картошкой. Или приударить за Марго и пойти с ней на танцы. Или купить новый костюм.
Нужно отложить эти деньги на билет Григорию, мелькнула мысль, но он вдруг понял, что не сделает этого. Три доллара - капля в море. Ему нужно много денег. Тогда он пошлет Григорию сразу всю сумму, прежде чем возникнет искушение эти деньги потратить.
Левка очнулся от своих размышлений, когда его похлопали по плечу.
Сердце екнуло в предчувствии расплаты. Он обернулся, почти не сомневаясь, что сейчас увидит полицейского. Но остановил его не коп. Перед ним стоял парень крепкого сложения, в комбинезоне, с перебитым носом и угрюмым взглядом. Левка подобрался: такой человек мог подойти лишь с одной целью.
- Тебя кто послал торговать куревом в "Ирландского бродягу"? - сказал парень.
- Да я просто хотел выручить пару баксов, - сказал Левка, примирительно улыбнувшись. - Надеюсь, я никого не обидел?
- Тебя послал Ники Форман? Я слыхал, он взял грузовик сигарет?
Левка не собирался делиться такой информацией с незнакомцем.
- Никакого Формана я не знаю, - сказал он все так же дружелюбно.
- А что "Ирландский бродяга" принадлежит мистеру В., ты тоже не знаешь?
Левка начал закипать. "Мистер В." - это Джозеф Вялов. Оставив примирительный тон, он отрезал:
- Таблички вешайте!
- В его пабах нельзя ничего продавать без его разрешения!
- Ну не знал я… - пожал плечами Левка.
- Теперь знаешь. А это - чтобы лучше запомнил! - сказал парень, замахиваясь.
Левка был готов к удару и резко отступил. Рука бандита ушла в пустоту, и он качнулся, потеряв равновесие. Левка шагнул вперед и ударил его по голени. Кулак вообще не самое лучшее оружие, ему не сравниться в ногой в тяжелом сапоге. Левка ударил изо всех сил, но сломать ногу не получилось. Бандит взревел от ярости, снова махнул кулаком - и снова мимо.
Метить в лицо такому противнику было бессмысленно: наверняка оно уже потеряло всякую чувствительность. Левка ударил в пах. Тот обеими руками потянулся к ушибленному месту, и, наклонившись вперед, стал хватать ртом воздух. Левка ударил его под дых. Парень, не в состоянии вдохнуть, открыл и закрыл рот, как рыба на берегу. Левка шагнул вбок и сделал подсечку - бандит упал на спину. Левка точным, хорошо рассчитанным движением ударил его ногой по коленной чашечке, чтобы тот, когда встанет, не смог двигаться быстро.
Тяжело дыша, сказал:
- Передай мистеру В., что надо быть повежливей.
И пошел прочь.
За спиной он услышал:
- Эй, Илья, что у тебя тут за хрень?
Через два поворота отдышался. "Черт с ним, с Вяловым, - подумал он. - Этот гад меня обманул. И он меня не запугает".
Никто в "Ирландском бродяге" Левку не знал. Может быть, Вялов и разозлится, но сделать-то все равно ничего не сможет.
Левка приободрился. "Я уложил такого бугая, а на мне ни царапины!" - подумал он.
И еще у него был полный карман денег. По дороге домой он купил два бифштекса и бутылку джина.
Он жил на улице кирпичных развалюх с крошечными квартирками. Соседка, Марго, сидела на своем крыльце и подпиливала ногти. Это была красивая черноволосая русская девчонка лет девятнадцати, с чувственной улыбкой. Она работала официанткой, но мечтала когда-нибудь стать певицей. Пару раз он угощал ее в пабе и один раз поцеловал - и она охотно ответила.
- Привет, детка!
- Это кто здесь детка?
- А что ты делаешь сегодня вечером?
- Иду на свидание.
Левка не очень-то поверил. Будь ей и нечего делать вечером - все равно она никогда бы в том не призналась.
- Бросай своего дружка, - сказал он. - У него наверняка воняет изо рта.
Она улыбнулась.
- Ты даже не знаешь, с кем у меня свидание!
- Иди лучше ко мне! - Он помахал свертком. - Я буду жарить бифштексы.
- Я подумаю.
- Лед захвати! - сказал он и вошел домой.
По американским стандартам у него была дешевая квартирка, но Левке она казалась просторной и роскошной. Она состояла из комнаты, одновременно спальни и гостиной, и кухни, с водопроводом и электрическим освещением, и все это в его личном распоряжении! В Петербурге в такой квартире жили бы человек десять, а то и больше.
Он снял куртку, засучил рукава и вымыл руки и лицо в раковине на кухне. Он надеялся, что Марго все же придет. Ему нравились такие, всегда готовые веселиться, развлекаться - и не особенно задумываться о будущем. Он почистил и нарезал на тонкие ломтики несколько картофелин, потом поставил на конфорку сковороду и бросил на нее кусок сала. Пока жарилась картошка, пришла Марго с кувшином колотого льда. Она занялась приготовлением напитков: налила джин, добавила сахар.
Левка взял свой стакан, отпил и легонько поцеловал ее в губы.
- Как вкусно! - сказал он.
- Какой ты прыткий! - сказала она, но не всерьез. Он начал подумывать, не получится ли уже сегодня затащить ее в постель.
Когда он начал жарить бифштексы, Марго сказала:
- Мало кто из парней умеет готовить.
- Моего отца не стало, когда мне было шесть, а матери - когда мне было одиннадцать, - сказал Левка. - Мы жили вдвоем с братом и привыкли делать все сами. Хотя, конечно, бифштексов в России мы не видели.
Она стала расспрашивать его о брате, и пока они ели, он рассказал ей свою жизнь. На большинство девчонок эта история двух сирот, оставшихся без мамы, работавших на металлургическом заводе, чтобы выжить, и спавших посменно в бараке, производила сильное впечатление. О такой детали, как брошенная им беременная подружка, он, конечно, умолчал.
По второму стакану джина они выпили уже в комнате. Когда начали третий, за окнами темнело, а Марго сидела у Левки на коленях. В паузе между глотками он ее поцеловал. Она раскрыла губы навстречу его языку, и он положил руку ей на грудь.
В этот миг дверь распахнулась.
Марго завизжала.
Вошли трое. Марго вскочила с Левкиных колен, все еще крича.