II
Ночью, лежа рядом с худенькой Жини, Фиц был в крайне угнетенном расположении духа. Сейчас, когда постельные игры кончились, он обнаружил, что скучает по жене. Потом он удрученно подумал, что фон Клук, разумеется, поймет свою ошибку и успеет изменить курс.
Но на следующее утро - была пятница, 4 сентября - к радости защитников Парижа, фон Клук продолжил движение на юго-восток. И генералу Жоффру этого было достаточно. Он отдал приказ Шестой французской армии на следующее утро выйти из Парижа и ударить по армии фон Клука с тыла.
А англичане продолжали бездействовать.
Когда Фиц встретился с Жини "У Альберта", он был в совершенном отчаянии.
- Это наш последний шанс, - объяснял он ей за бокалом шампанского, от которого не испытывал никакого удовольствия. - Если мы сможем задать немцам хорошую трепку - сейчас, когда они измотаны, а их коммуникации растянуты, мы остановим наступление. Но если эта контратака окажется неудачной, Париж падет.
Она слушала его, сидя на высоком барном стуле. Скрестив длинные ноги в шелестящих шелковых чулках, она спросила:
- Ну а почему ты так мрачен?
- Да потому что в такое время англичане бездействуют! Если Париж падет, мы не переживем позора.
- Тогда пусть генерал Жоффр потребует от сэра Джона, чтобы англичане вступили в бой. Поговори с Жоффром сам.
- Он не примет английского майора. К тому же он наверняка решит, что эта какая-то уловка сэра Джона. А у меня будут большие неприятности, хотя нельзя сказать, что меня это волнует.
- Тогда поговори с кем-то из его советников.
- Это сложно. Я не могу заявиться во французский штаб и сообщить, что англичане их предали.
- Но ты можешь шепнуть пару слов генералу Лурсо - так, что никто об этом и не узнает. Вон он сидит!
Фиц проследил за ее взглядом и увидел француза лет шестидесяти, в цивильном платье, сидящего за столиком с молодой женщиной в красном.
- Он очень славный, - добавила Жини.
- Ты с ним знакома?
- Да, но ему больше понравилась Лизетт.
Фиц колебался. Снова он собирался действовать в обход своего начальства. Впрочем, сейчас не время быть деликатным. Решалась судьба Парижа. Надо попытаться сделать все возможное.
- Представь меня, - попросил он.
- Подходи через минутку.
Жини изящно соскользнула со стула и пошла через комнату, чуть покачивая бедрами в ритме рэгтайма, что наигрывали на пианино, к столику, за которым сидел генерал. Она поцеловала его в губы, улыбнулась его собеседнице и села. Начался разговор, лица собеседников стали серьезными, и через несколько секунд Жини махнула Фицу рукой.
Лурсо встал, и мужчины обменялись рукопожатием.
- Для меня большая честь познакомиться с вами, - сказал Фиц.
- Не годится говорить о делах в таком месте, - сказал генерал, - но Жини уверяет, что то, о чем вы хотите говорить, очень срочно.
- Именно так, господин генерал, - подтвердил Фиц и сел.
III
На следующий день Фиц отправился в Мелен, город в двадцати пяти милях к юго-востоку от Парижа, и узнал, что в экспедиционных войсках ничего не изменилось.
Может быть, его информацию не передали Жоффру. Или передали, но Жоффр решил, что ничего не сможет сделать.
Фиц вошел в Во-ле-Пениль, величественный замок Людовика XV, в котором располагался штаб сэра Джона, и в вестибюле столкнулся с полковником Хервеем.
- Сэр, не будет ли мне позволено спросить, почему, когда наши союзники начинают контрнаступление, мы в нем не участвуем? - спросил Фиц со всей возможной учтивостью.
- Нет, не будет! - отрезал Хервей.
- Но французы считают, - настойчиво продолжал Фиц, сдерживая гнев, - что у них и немцев силы примерно равны, и даже небольшой перевес может очень помочь.
- Ну еще бы, конечно считают!
Хервей презрительно рассмеялся - так, словно французы не имели права требовать помощи от союзников. Фиц почувствовал, что теряет над собой контроль.
- Из-за нашей нерешительности Париж уже мог пасть!
- Как вы смеете употреблять такие выражения, майор!
- Нас послали сюда спасать Францию. Может, именно сейчас состоится решающая битва! - вскричал Фиц, уже не в силах говорить спокойно. - Если Париж падет, и вся Франция вместе с ним, то, вернувшись домой, чем мы оправдаем свое бездействие?
Не отвечая, Хервей смотрел мимо Фица. Обернувшись, Фиц увидел тяжелую, медлительную фигуру во французской форме: черный мундир, не застегнутый на широком торсе, плохо сидевшие красные брюки, тугие чулки и красная с золотом генеральская фуражка, надвинутая низко на лоб. Из-под черно-седых бровей на Фица и Хервея быстро глянули бесцветные глаза. Фиц узнал генерала Жоффра.
Когда генерал в сопровождении свиты прошел мимо, Хервей спросил:
- Это ваших рук дело?
Фицу показалось недостойным лгать.
- Возможно.
- Мы еще поговорим, - сказал Хервей и поспешил за Жоффром.
Сэр Джон принимал Жоффра в маленькой комнатке в присутствии нескольких офицеров, но Фиц в их число не попал. Он ждал в офицерской столовой, гадая, что скажет Жоффр и сможет ли он заставить сэра Джона принять участие в контрнаступлении.
Ответ он узнал через два часа от лейтенанта Мюррея.
- Говорят, Жоффр перепробовал все способы, - сказал Мюррей. - Он умолял, плакал, говорил, что англичане вовеки не смоют позора. И добился своего. Завтра выступаем на север.
Фиц улыбнулся.
Минуту спустя к нему подошел полковник Хервей. Фиц вежливо встал.
- Это переходит все границы! - сказал Хервей. - Генерал Лурсо рассказал мне, что вы сделали, - он хотел таким образом вас поощрить.
- Не стану отрицать своего участия, - ответил Фиц. - Судя по результату разговора, я поступил правильно.
- Ну так вот что я вам скажу, Фицгерберт, - сказал Хервей, понизив голос. - Вы проявили нелояльность, с этого дня ваше имя будет в черном списке, и прощения не ждите! Повышения вам не видать, даже если война будет идти год. Как были майором, так майором и останетесь до конца своих дней!
- Благодарю за откровенность, полковник, - сказал Фиц. - Но я стал военным, чтобы побеждать в битвах, а не получать звания.
IV
Наступление сэра Джона в воскресенье было таким осторожным, что Фиц сгорал со стыда, но все же, к его облегчению, этого оказалось достаточно, чтобы вынудить фон Клука послать им навстречу войска, необходимые в другом месте. Теперь немцы сражались на два фронта - западный и южный, чего опасается любой командир.
Утром в понедельник Фиц проснулся в замке, - он спал на полу, завернувшись в одеяло. Он был полон надежд. Позавтракав в офицерской столовой, он с нетерпением ждал возвращения самолетов разведки с утреннего вылета. Война - это то бешеный натиск, то полное бездействие. Рядом с замком находилась старая церковь, говорили, что ее построили еще в 1000 году, и Фиц пошел на нее посмотреть - но он никогда не понимал, что люди находят в старых церквах.
Разведчики давали отчет о выполненном задании в величественном зале с видом на парк. В пышной обстановке XVIII века офицеры сидели на походных стульях за дешевым дощатым столом. У сэра Джона выдавались вперед подбородок и рот, так что казалось, что под длинными, как у моржа, седыми усами он постоянно прячет гримасу уязвленной гордости.
Летчики сообщили, что англичанам путь открыт, а немецкие колонны уходят на север.
Фиц ликовал. Контратака союзников была неожиданной, и немцев, похоже, удалось застать врасплох. Конечно, они скоро перегруппируются, но пока им приходится тяжко.
Он ждал, что сэр Джон прикажет форсировать наступление, но, к его разочарованию, командующий просто подтвердил поставленные ранее задачи.
Фиц перевел на французский разведданные и сел в машину. Двадцать пять миль до Парижа он мчался быстро, как только мог - все движение шло в обратную сторону. Из города шел сплошной поток грузовиков, автомобилей и телег. Битком набитые людьми и заваленные багажом, они двигались на юг, спасаясь от германских войск.
В Париже он задержался, пропуская войска темнокожих алжирцев, направлявшихся с одного вокзала на другой. Офицеры у них ехали верхом на мулах и носили ярко-красные одеяния. Парижанки протягивали солдатам цветы и угощали фруктами, а владельцы кафе выносили им прохладительные напитки.
Далее Фиц без затруднений добрался до Дома инвалидов и отнес разведданные в штаб. Английская разведка снова подтвердила то, что уже было известно французам. Некоторые германские части отступали.
- Мы должны продолжить наступление! - сказал старый генерал. - Где англичане?
Фиц подошел к карте и показал английские позиции и намеченные на сегодня цели.
- Этого мало! - сердито воскликнул Галлиени. - Вы должны продвинуться дальше! Нам необходимо, чтобы вы наступали, тогда фон Клук не сможет укрепить фланг. Когда вы перейдете Марну?
Фиц был согласен с каждым словом в язвительной речи Галлиени, но признаться в этом не мог, поэтому он просто сказал:
- Я приложу все усилия, чтобы убедить в этом сэра Джона.
Но Галлиени уже думал, как компенсировать медлительность англичан.
- Мы сегодня же укрепим армию Манури на реке Урк Седьмой дивизией Четвертого корпуса, - решительно сказал он.
- Господин генерал, - заметил Дюпюи, - мы не успеем перевезти сегодня всех, у нас недостаточно поездов.
- Перевозите на автомобилях, - сказал Галлиени.
- На автомобилях?! - ошеломленно взглянул на него Дюпюи. - Где же нам взять столько автомобилей?
- Возьмите такси!
Все в комнате замерли. Не сошел ли генерал с ума?