Фиц быстро перевел документ на французский и переписал своим четким наклонным почерком на листок голубой бумаги "Рица". Каждое утро английские самолеты облетали германские позиции и отмечали, в каком направлении перемещаются вражеские войска. А дело Фица было как можно скорее доставить эту информацию генералу Галлиени.
Когда Фиц проходил через вестибюль, его окликнул портье: Фицу звонили по телефону.
- Фиц, это ты? - услышал он знакомый голос. Искаженный и едва слышный, но, к его изумлению, это был голос его сестры Мод.
- Как тебе это удалось?! - спросил он. Звонить из Лондона в Париж могли только члены правительства и военные.
- Я звоню из военного министерства, из кабинета Джонни Ремарка.
- Я рад тебя слышать, - сказал Фиц. - Как ты?
- Все ужасно беспокоятся, - сказала она. - Сначала газеты печатали только хорошие новости. Но те, кто знает географию, видели, что после каждой победы доблестных французских войск немцы продвигались еще на полсотни миль вглубь Франции. А в воскресенье "Таймс" напечатала специальный выпуск. Ну разве не странно? Ежедневные газеты пишут сплошное вранье, а когда решают напечатать правду, приходится делать спецвыпуск.
Она пыталась быть остроумной и язвительной, но Фиц слышал в ее голосе страх.
- И что написано в спецвыпуске?
- Там сказано: армия в беспорядке отступает. Асквит в ярости. Теперь все ждут, что Париж вот-вот падет… - Она не сдержалась и всхлипнула. - Фиц, что с тобой будет?
Соврать он не мог.
- Не знаю. Правительство переехало в Бордо. Сэра Джона Френча отчитали, но он по-прежнему здесь.
- Сэр Джон пожаловался в военное министерство, что Китченер приехал в Париж в форме фельдмаршала, а это нарушение этикета, потому что раз он министр, то, следовательно, лицо гражданское.
- Господи боже! В такое время он думает об этикете! Почему его не сняли?
- Джонни говорит - это бы выглядело признанием нашего поражения.
- А как будет выглядеть, если Париж займут немцы?
- Ах, Фиц! - Мод разрыдалась. - А как же ребенок, твое дитя, которое должно скоро появиться на свет?
- Как там Би? - спросил Фиц виновато, вспомнив, где провел ночь.
Мод шмыгнула носом и вздохнула, успокаиваясь.
- Би выглядит прекрасно. У нее уже нет этих мучительных приступов утренней тошноты.
- Скажи, что я по ней скучаю.
В телефоне затрещало, и на несколько секунд в их разговор ворвался другой голос. Это значило, что их могут разъединить в любую секунду. Потом снова заговорила Мод.
- Фиц, когда это кончится? - печально спросила она.
- В ближайшие несколько дней, - ответил он. - Так или иначе.
- Пожалуйста, будь осторожен!
Разговор прервался.
Фиц положил трубку, дал портье чаевые и вышел на Вандомскую площадь.
Он сел в автомобиль. Разговор с Мод расстроил его. Фиц был готов умереть за свою страну и надеялся, что сможет встретить смерть мужественно, но ему хотелось взглянуть на свое дитя. Он никогда еще не был отцом - и хотел увидеть своего ребенка, хотел наблюдать, как он учится и растет, помогать ему взрослеть… И ему была непереносима мысль, что его ребенок может вырасти без отца.
Он переехал через Сену к комплексу армейских зданий, который называли Дом инвалидов. Галлиени расположил свой штаб в ближайшей школе - лицее Виктора Дюруи, скрытом за деревьями. Вход бдительно охраняли часовые в ярко-синих мундирах, красных брюках и красных кепи - насколько лучше они смотрелись, чем англичане в своей грязно-зеленой форме! Французы еще не поняли, что теперь, когда появились точные современные винтовки, солдату нужно сливаться с пейзажем.
Часовые хорошо знали Фица, и он беспрепятственно вошел в здание. Когда-то здесь была школа для девочек - на стенах висели нарисованные цветы и зверушки, на классных досках, убранных в угол, еще виднелись спряжения французских глаголов. Винтовки часовых и сапоги офицеров, казалось, оскорбляли память утраченного изящества.
Фиц направился прямиком к бывшей учительской. Едва войдя, почувствовал атмосферу всеобщего волнения. На стене висела большая карта центральной Франции, на которой булавками было отмечено расположение армий. Галлиени был высок, худ и держался очень прямо, несмотря на рак простаты, из-за которого в феврале ему пришлось оставить службу. Теперь он вновь был в форме и, воинственно поблескивая пенсне, разглядывал карту.
Фиц отдал честь, потом, по французскому обычаю, пожал руку своему коллеге с французской стороны майору Дюпюи и шепотом спросил, что происходит.
- Гадаем о намерениях фон Клука, - сказал Дюпюи.
У Галлиени была эскадрилья из девяти старых самолетов, с помощью которых он следил за вражеской армией. Ближайшей к Парижу сейчас была Первая армия под командованием генерала фон Клука.
- Из чего вы исходите? - спросил Фиц.
- У нас две сводки, - Дюпюи указал на карту. - Наша военная разведка сообщает, что фон Клук направляется на юго-восток, к реке Марне.
Это подтверждало данные английской разведки. Таким образом, Первая армия должна была пройти на восток мимо Парижа. А поскольку фон Клук командовал правым крылом, это означало, что вся их армия пройдет мимо города. Неужели Париж спасется?
- И еще у нас есть данные конной разведки, которые тоже это подтверждают, - продолжал Дюпюи.
Фиц задумчиво кивнул.
- Немецкая стратегия предполагает сначала разбить неприятельскую армию, а уже потом захватывать города.
- Но неужели вы не видите?! - взволнованно воскликнул Дюпюи. - Они подставляют нам фланг!
Фиц об этом и не подумал. Все его мысли были о судьбе Парижа. Сейчас он понял, что Дюпюи прав, и как раз в этом причина всеобщего воодушевления. Если права разведка, фон Клук совершил классическую ошибку: фланг армии более уязвим, чем фронт. Удар в неприкрытый фланг - все равно что нож в спину.
Как мог фон Клук допустить подобную ошибку? Должно быть, он считает, что французы слабы и не способны на контрнаступление.
В таком случае, он ошибается.
- Ваше высокопревосходительство, я полагаю, вас это заинтересует, - обратился Фиц к генералу, подавая ему конверт. - Это данные, полученные нашей разведкой сегодня утром.
- Отлично! - радостно воскликнул Галлиени.
Фиц подошел к карте.
- Вы позволите?
Генерал кивком изъявил согласие. Англичан не жаловали, но разведчикам были рады всегда.
Сверяясь с английским оригиналом, Фиц сказал:
- Наши утверждают, что армия фон Клука здесь, - он вколол в карту новую булавку, - и движется в этом направлении.
Это подтверждало заключения французов.
В комнате стало тихо.
- Значит, так и есть, - тихо сказал Дюпюи. - Они подставляют фланг.
Глаза генерала Галлиени блеснули из-за пенсне.
- Что ж, - сказал он, - самое время ударить.