- Молчите… Хорошо, что нас никто не слышит. Да, здесь источник всех бед! Но мы с вами бессильны что-либо сделать…
Они помолчали, думая каждый о своем, хотя, в сущности, об одном и том же.
- Про испанцев ничего не слышно?
- Пока нет.
- Не стоило бы им вмешиваться в наши дела. Дайте мне знать, как только они появятся.
- Ступайте, Монморанси, вы сегодня устали. О новостях я сразу же извещу вас.
Коннетабль поклонился и вышел.
- Крийон! - тотчас же позвала Екатерина, едва за ним закрылась дверь.
Верный телохранитель тут же возник перед ней, как сказочный джинн.
- Крийон, отправьте кого-нибудь за Рене! Хочу его видеть немедленно! И пусть захватит свой саквояж с инструментами, он знает, о чем я говорю.
- Слушаюсь, ваше величество.
- Ступай, и позови ко мне мадемуазель де Лимейль.
Через несколько минут Николь де Лимейль, старшая сестра Изабеллы, предстала перед очи королевы-матери.
- Вот что, Николь, - проговорила Екатерина, делая знак рукой, подзывал фрейлину поближе. - Беги на кухню, распорядись, чтобы принесли сюда корзину яблок. Самых спелых, самых крупных и сочных. Если таких не окажется, пусть сходят за ними на рынок. И без промедления - они нужны мне сегодня, сейчас же, сию минуту! Ты меня поняла?
- О да, мадам, - не без удивления ответила Николь.
- Поторопись, девочка. Потом придешь ко мне.
Фрейлина ушла, а Екатерина спокойно уселась на диван, в полном удовлетворении откинулась на спинку и с блуждающей улыбкой на губах принялась размышлять.
Глава 6
Так ли сладок запретный плод?
В полдень 25 октября к воротам Сен-Дени подъехала груженая доверху телега. Поклажа была прикрыто широким куском грубой пестрой материи.
- Куда тебя несет, убирайся отсюда! - закричала стража на женщину в крестьянской одежде, правившую мулом.
- Да разве вам не нужны продукты, олухи вы этакие? - отозвалась крестьянка. - Или вы сыты святым духом? Неужто я не накормлю своих братьев, радеющих о защите истинной веры христовой?
- А, это другое дело, - добродушно протянул один из солдат. - А ну, покажи, что везешь!
И он сдернул материю.
На телеге было полно всякого добра: морковь, лук, репа, зелень, сыр, мясо, птица, груши и сливы. Все это было разложено по корзинам.
- Вот это да, вот чего нам не хватает, - загалдели стражники.
- И ты что же, собираешься это все здесь продавать? Вряд ли кто купит, у кого нынче есть деньги?
- Мне не нужны деньги от моих братьев по вере, - заявила женщина. - Я привезла все это, чтобы вы не умерли с голоду и у вас достало сил разбить головы этим папистам.
- Уж с этим мы справимся, будь спокойна. Давай-ка мы набьем свои карманы тем, что у тебя есть, раз за это не надо платить.
И стражники всей гурьбой бросились к телеге.
- Наверное, у тебя большой сад и огород? - спрашивал кто-то. - И ты собиралась все это везти в Париж?
- Собиралась, но как только узнала, что наш принц объявил войну папистам и укрылся здесь, сразу же поехала сюда. Сама-то я одинока, живу с дочерью, а муж мой, упокой господь его душу, погиб в битве под Руаном, когда город осаждали католики.
Солдаты тем временем брали с повозки кто, сколько мог и, слушая болтовню торговки, понимающе кивали головами.
- А теперь проезжай, добрая женщина, и накорми других, - расступились они в стороны. - Да не забудь остановиться у дома старшины, где сидят наши вожди, и оставить самое лучшее для них.
- Уж об этом я позабочусь, - заулыбалась женщина. - А как проехать к дому старшины?
Ей объяснили дорогу, и через несколько минут ее повозка остановилась на площади, прямо против дверей нужного дома. Хозяйка живо скинула покрывало с телеги и закричала на всю площадь: - А ну, подходите, храбрые мои солдаты! Все, что здесь есть - все ваше! Ешьте на здоровье и знайте, что народ Франции помнит о вас, доблестных защитниках истинной веры.
Ее тут же обступили солдаты, которых было полно на площади; расхваливая бесплатное угощение, они начали хватать все подряд и тут же съедать. Чувствовалась нехватка продуктов питания в лагере.
Телега быстро опустела уже на добрых две трети, когда один из солдат спросил:
- А это что у тебя там, на самом дне? Какая-то корзина, накрытая тряпкой.
- Яблочки. Что, хороши? Но не для тебя, куда руки тянешь? Это для господина адмирала и для нашего принца. Таких яблок не едал, думаю, даже сам король. Хочешь еще раз взглянуть?
И она снова, как в первый раз, убрала кусок ткани, прикрывавший корзину. Солдаты, обступившие телегу, восхищенно заахали, качая головами и глотая слюну. Яблоки действительно были как на подбор: огромные, спелые, сочные - они так и просились в рот.
- Дай же нам хоть несколько штук, - попросил солдат.
- Еще чего! - вскричала хозяйка. - Для вас я, что ли, их выбирала? Ты лучше, солдат, сходи-ка вон туда, - она указала рукой на дом старшины, - и позови кого-нибудь из слуг. Пусть отнесут на стол адмиралу, ведь это я для них приготовила. Солдат, ворча, постучал в двери; из дома вышел человек, они перемолвились, после чего взглянул на телегу, кивнул и скрылся. Через минуту из дверей вышла служанка и прямиком направилась к повозке. Поглядела, заулыбалась и протянула руку к корзине:
- Действительно, такие не стыдно будет нашему принцу на стол поставить. Спасибо тебе, добрая женщина. Сколько я тебе должна?
- За это денег не беру, я ведь протестантка. Пусть кушают на здоровье, завтра я привезу еще.
Внезапно она заторопилась:
- Поеду. Телега-то моя уже пуста, всё разобрали. Обратный путь длинный.
- Езжай с Богом.
- Да, чуть не забыла, - крикнула крестьянка вслед девушке: - Ты уж сама-то не трогай, не бери грех на душу, их всего-то там дюжина штук. Неси сразу господам!
Служанка кивнула, подошла к дверям и вдруг остановилась. Что-то не понравилось ей в поведении крестьянки: вороватый взгляд, излишняя торопливость или, может, что-то еще? Да и не похожа она как будто на простолюдинку. Но чем? Походкой? Движениями?.. Чем же?
Она обернулась. Телега быстро удалялась по направлению к воротам. Стражники распахнули их - мгновение - и повозка скрылась из вида.
Девушка вздохнула, видно, неладное ей лишь почудилось. И вошла в дом с корзиной.
Адмирал, сидя за столом, был занят перепиской: перо скрипело в его руке, и листки один за другим ложились рядом. Конде за другим столом рассматривал план местности, начертанный на большом листе бумаги неизвестным художником. Д'Андело не было, он вместе с Ла Ну осматривал укрепления и проверял посты.
В дверь постучали. Вошел караульный солдат.
- Для ваших милостей, - с гордостью произнес он, ставя корзину на пол, возле стола, где стоял принц.
По комнате сразу же распространился аромат яблоневого сада.
Колиньи поднял голову. Конде повернулся:
- Что это? Яблоки?
- Да, ваше высочество, - широко заулыбался солдат. - Только для вас.
- Откуда?
- Какая-то крестьянка привезла на телеге. Всех накормила, а эти вот, - он указал глазами на корзину, - специально оставила для вас.
- Всех, говоришь? - повторил Конде и взял яблоко, самое большое. - Значит, не отравленные, и с хрустом надкусил сочный плод, да так, что сок брызнул в стороны. Солдат с умилением наблюдал, с каким наслаждением принц Конде ест яблоко.
- Великолепно! - воскликнул Конде и снова вонзил зубы в яблоко. - Просто замечательно! Эти плоды из садов Помоны! Ступай, солдат, ты сделал доброе дело, давно не едал я такой вкусноты. Возьми себе пару яблок: тебе и твоему товарищу.
Караульный смутился, не решаясь запустить руку в корзину.
Конде угадал его состояние, улыбнулся, достал два яблока и протянул их солдату. Тот, сияя от счастья, прижал их к груди, с бесконечной любовью поглядел на принца и вышел. Теперь он, не задумываясь, с восторгом отдаст за него жизнь…
- А вы, адмирал? - спросил Конде, возвращаясь к прерванному занятию. - Неужели не любите фрукты? Честно говоря, я успел проголодаться: завтрак нынче был ранним и не особо плотным.
- К черту яблоки, - отмахнулся Колиньи и снова склонился над своей писаниной. - Мне нужно закончить послание к кардиналу де Безу.
- Ну, как хотите, - пожал плечами Конде, продолжая уминать яблоко.
В эту минуту в комнату, будто вихрь, ворвался человек: весь взъерошенный, глаза готовы выскочить из орбит не то от страха, не то от нервного потрясения, руки и губы трясутся. Это был Ле Лон, личный медик принца.
Конде удивленно воззрился на него:
- Что случилось, Ле Лон? У вас такой вид, будто минуту тому назад получили известие, что папа Пий V повесился.
- Монсеньор!.. - вскричал доктор, увидя в руке Конде яблоко. Подбежал к принцу, и вырвал у него огрызок.
- В чем дело, Ле Лон? - непонимающим взглядом глядел на него Конде. - Вероятно, вы голодны? Что ж, я с удовольствием поделюсь с вами, загляните в корзину; там, по-моему, осталось и на вашу долю.
- Кто съел эту половину? - воскликнул Ле Лон, брезгливо держа огрызок яблока.
- Я, собственной персоной, - равнодушно сообщил принц.
- Вам не пришло в голову, что это яблоко может быть отравлено?! Почему вы не позвали меня? Ведь я столько раз вас предупреждал!..
Колиньи побледнел, выронил перо и поднялся из-за стола.
- А вы, господин адмирал, - повернулся к нему Ле Лон, - вы тоже пробовали?!.
- Я… - произнес адмирал и уставился на Конде. - Я - нет.
- Хорошо хоть так.
- С чего вы взяли? - глухо спросил принц, бледнея.