Вдова отшатнулась, как будто ее ударили, ее сухонькое личико сморщилось, а черные глаза гневно сверкнули.
- Как ты смеешь так разговаривать со мной? Уходите сейчас же! Убирайтесь!
Мария встала и подошла к ней.
- Пожалуйста, позволь этой бедной женщине отдохнуть у те6я до утра, - попросила она. - Ты можешь наказывать нас, если тебе угодно, но пожалей ее. - Глядя на ожесточенное лицо вдовы, Мария добавила: - Ради любви к Господу нашему, будь милосердна.
Вдова нахмурилась и отступила.
- Здесь есть немного воды и еды. Ешьте, пейте и спите, но утром вы должны уйти. - Она повернулась к ним спиной и прошествовала в другую комнату, захлопнув за собой дверь.
- Она боится, что подумают о ней люди, - в первый раз за все время слабым голосом сказала Сусанна. - Ей приходится все время быть осторожной. Приютить вас двоих, а потом еще и меня… она проявляет большое великодушие. - Мария и Иоанн с трудом разбирали ее слова. - Я не знаю, кто вы, но я вам очень благодарна.
Эти часы, проведенные в доме вдовы, они посвятили заботе о Сусанне. Мария и Иоанн рассказали ей о себе и об учителе, за которым следовали.
- Я не знаю, имею ли я право приглашать кого-то присоединиться к нам. Только Иисус может сделать это. Но если хочешь, ты можешь пойти с нами и познакомиться с ним. Ведь именно ему ты обязана своим исцелением, - сказала Мария.
- Если мой муж позволит мне… - робко проговорила Сусанна.
На Марию произвело неприятное впечатление то, что муж Сусанны был намного старше ее и, кажется, имел привычку постоянно кричать и командовать. Сусанна, должно быть, вышла за него, когда была совсем юной.
- Хочешь поесть? - спросила Мария.
Сочные виноградные ягоды, полные живительного нектара, пришлись бы как раз кстати, но у вдовы не было винограда, а у Марии с Иоанном - денег, чтобы его купить. Кроме того, сегодня Шаббат, когда нельзя ничего покупать или продавать. Мария потянулась и внимательно осмотрела тарелку, чтобы выяснить, что на ней есть.
- Сушеную фиговую лепешку?
Сусанна покачала головой.
- Хлеб?
Хотя хлеб был таким же сухим и жестким, как фиговая лепешка, он сгодился. Они отломили несколько маленьких кусочков и дали их Сусанне, потом вручили ей чашку сильно разбавленного кислого, розоватого вина.
Сусанна снова откинулась на постель.
- Мне так легко, когда их нет, - пробормотала она. - Я чувствую себя невесомой, того и гляди взлечу.
С этими словами она уснула.
Позже, уже ночью, снаружи послышались голоса. Люди требовали впустить их, чтобы поговорить, но вдова так и не вышла из своей запертой комнаты, и они отступились. Сусанна мирно спала, Иоанн наконец перестал ворочаться на своем тюфяке, а Мария вдруг вспомнила слова исцеленной, потому что и сама ощутила необычайную легкость.
Душевный гнет, тяготивший ее после смерти Иоиля, был сброшен. Выступив в качестве целительницы и изгнав бесов, она избавилась и от собственных теней. Окрыленная, Мария вдруг ощутила, как Господь поднимает ее на своей ладони, почувствовала Его дуновение, услышала, как Он шепотом произносит ее имя.
- Мария, - сказал Он. - Мария.
Задолго до того, как забрезжил рассвет, Мария проснулась. Ей казалось, что она вовсе не смыкала глаз. Она лежала на подстилке, но ее воспоминание о том, как она летала, вознесясь высоко над землей, как Бог поддерживал ее и она вращалась в воздухе, не было сновидением.
Ночью она видела ослепительную небесную грань облаков такой. какой видят ее духовные создания, и там она мельком заметила сияющие лица других… кто это был?., люди? ангелы? Некоторых Мария почти узнала, но черты их были преображены, и испускали лучистое сияние.
Разумеется, там был Иисус, но и другие лица, напоминавшие Петра и Иакова Большого, и незнакомый мужчина, облаченный в римскую тогу, и мать Иисуса и его брат Иаков, возраст которого почему-то не изменился, и ее нынешний спутник Иоанн в виде древнего старца. Там находилось множество людей в странных нарядах - человек с длинной бородой, которая сбегала ему на грудь наподобие водопада, и темными, узкими глазами, облаченный в черное одеяние с белым воротником с двумя зубцами и женщина, вся одетая в металл. И повсюду сиял неземной свет столь золотистый, что пред ним померкло бы и чистое золото, а внизу было море сияющих сапфиров.
Мария не столько проснулась, сколько скользнула вниз в комнату, дивясь тому, что увидела, лелея ощущение теплых крыл Господа, прикрывающих ее сверху, со всеми ее слабостями и недостатками, и любящего ее, несмотря на них.
Когда они поднялись и стали готовиться к уходу, окружающая реальность еще долго казалась Марии сном, а вот прошедший сон - истинной реальностью. Ибо по сравнению даже с мимолетным отблеском Господней славы все окружающее блекло.
Дверь в комнату вдовы упорно оставалась закрытой, но Мария с Иоанном написали ей короткую записку с благодарностью. И тут Сусанна обратилась к ним со словами:
- Я должна пойти с вами. Я должна увидеть Иисуса!
- Но твой муж… - начал Иоанн.
- Напиши записку и ему! - попросила женщина. - Все письменные принадлежности у тебя под рукой. Напиши и оставь здесь - вдова передаст.
- А достаточно ли ты окрепла? - заботливо спросила ее Мария. - Наш путь будет не из легких. И пройдет немало дней, прежде чем мы снова встретимся с Иисусом.
- Чтобы искать Иисуса, сил у меня хватит. Но вот для встречи с мужем и соседями их недостаточно.
"Она чувствует то же, что и я когда-то", - подумала Мария.
- Мы поможем тебе, - пообещала она.
С первыми утренними лучами, когда свежий ветерок, гуляя по безлюдным улицам, обдувал дома и уносился вниз, к озеру, они покинули пробуждавшийся Хоразин.
Но на окраине Иоанн повернулся и принялся нарочито отряхивать свои сандалии.
- Я отряхиваю с моих ног пыль…
- Иоанн! - воскликнула Мария.
- Они отвергли нас! Они отвергли учение! - Он высоко поднял правую ступню и сильно потряс ею.
Мария схватила его за руку.
- Они не отвергли нас. Многие слушали. Сусанна была исцелена. А если большинство и не прониклось посланием, то ведь в этом есть и наша вина. Значит, мы не смогли донести его до них.
- Они не предоставили нам возможности. - Красивое лицо Иоанна омрачилось гневом.
- Может быть, мы проявили недостаточно усердия, - возразила Мария. - Не думаю, что Иисус ждет от нас осуждения тех, кто нас не услышал.
- Я не согласен. - Иоанн снова встряхнул ногой, но уже не так резко.
И тут Сусанна, тихонько стоявшая рядом с ним, спросила:
- А почему бы вам просто не следовать словам или пожеланиям Иисуса?
Иоанн опустил ногу, казалось, он изумлен и озадачен.
- Хороший вопрос. Вообще-то именно так мы и стараемся поступать. Трудность в том, что мы, наверное, по-разному его слышим.
- А разве он говорит не доходчиво?
- Говорит он доходчиво и с каждым, - попыталась объяснить Мария, - Но иногда кажется, что мы все слышим разные слова.
- Вот оно что. - Лицо Сусанны вытянулось, - Значит, идти его путем нелегко, да?
Глава 40
Дражайший брат мой, Сильван!
Если бы ты знал, как мне хочется поговорить с тобой! Время, проведенное нами вместе в Капернауме, было драгоценно, но оно должно стать началом, а не концом. Спасибо за твои слова, спасибо, что приехал, благодарю тебя от всего сердца!
Эти строки я пишу, забравшись в пещеру. Да, в самую настоящую пещеру, высоко в горах. Когда мы спустимся, я найду человека, которого попрошу отнести послание тебе.
После нашего с тобой расставания мы получили ужасное известие о смерти Иоанна Крестителя. Узнав об этом, Иисус почувствовал себя обязанным продолжить его дело и, разбив нас, своих учеников, на пары, отправил проповедовать. Мне в спутники достался Иоанн, сын Зеведея. Напутствуя нас, Иисус сказал: "Там, куда я вас посылаю, вы окажетесь овцами среди волков. Следовательно, будьте мудры, как змеи, и просты, как голуби". И знаешь что еще? Мы не должны были ничего брать с собой. Как это нелегко, оказаться в положении попрошайки. Но не беспокойся, деньги, полученные от тебя, я не выбросила. Они в надежном месте и дожидаются надлежащего использования.
Теперь нас трое, ибо в Хоразине к нам присоединилась еще одна женщина. Как и я, она была одержима. Как и я, она была замужем. Как и я, она ушла, чтобы увидеть Иисуса. Что предпримет ее муж, мы не знаем, но, скорее всего, он поведет себя так же, как Иоиль. Ей трудно поверить в то, что она действительно свободна, и именно по этой по этой причине ей нужно некоторое время пожить отдельно. Может быть - это было бы чудом- может быть, ее муж поймет.
Отшельник, который живет в этой пещере, дал нам с Иоанном письменные принадлежности, и потому Иоанн тоже пишет. Он вообще не такой, как я думала раньше. У него изменчивый характер, ты уже знаешь, но ему присуща мечтательность. Он сказал нам даже, что раньше любил плохую погоду, поскольку тогда ему не надо было ловить рыбу и появлялась возможность остаться и помечтать.
Иоанну нравится сочинять истории, просто для самого себя, и он записывал их, чтобы не забыть. Узнавши об этом, я посоветовала ему начать записывать все, что происходило и будет происходить с нами, начиная с нашей встречи с Иисусом. Он сказал на это, что, может быть, когда-нибудь этим и займется, но сейчас поручение Иисуса не оставляет времени на такие занятия. Увы, боюсь, что, когда появится свободное время, многое уже забудется.
Но я отклонилась от темы. Видишь, Силъван, я увлекаюсь - точно так же, как когда мы беседуем при встрече.