Человек упал и забился в конвульсиях, изрыгая невообразимые звуки, а потом дернулся и затих. В тот же миг по склону холма пронесся странный шум, и мирно пасшиеся за мгновение до этого свиньи внезапно заволновались, как бывает с животными, чувствующими приближение землетрясения. Затем нервное хрюканье перешло в истошный визг, и все они разом устремились по склону прямо к обрыву. Когда они пробегали мимо, Марию обдало непривычным, затхлым запахом, и ее чуть не стошнило. Ей запомнились их маленькие, налитые кровью глаза и слюнявые рыла. Не умеряя бега, первые свиньи прыгнули с обрыва вниз, а за ними посыпались новые и новые. Задние ряды, налетая, сталкивали передних; те, что упали на камни, разбивались, свалившиеся в воду бултыхались там, пока сверху их не придавливали другие и они не шли на дно. Мелководье было завалено тушами, некоторые погибли сразу, другие, покалеченные, еще дергались и визжали. Мария увидела, как у Симона, стоявшего рядом, отвисла челюсть.
- Вот твое секретное слово, - сказала она. - Свиньи. По-моему, для тебя это символично.
- Это был всего лишь пароль, - пробормотал он, рассеянно кивая. - Я не имел в виду…
"Жемчуг перед свиньями… - вспомнила Мария. - "Не мечите жемчуг перед свиньями". Может быть, моя семья в Магдале - как эти свиньи, тупые, не способные понять? Они накинулись на меня, как это стадо свиней".
Свиньи продолжали падать с обрыва, истошно визжа. Исцеленный человек неподвижно, как мертвый, лежал у ног Иисуса.
Солнце уже село за холмами, когда последние из свиней бросились вниз. Огромное стадо погибло полностью. Свиные туши грудами лежали на берегу и покачивались на воде.
Мария и Иоанна утирали лоб исцеленного человека мокрыми тряпицами и пытались привести его в чувство. Глаза он наконец открыл, но был очень слаб, настолько, что ему приходилось придерживать голову. Обе женщины помнили эту слабость.
- Ему надо поесть. И прикрыть наготу, - промолвила Мария и вспомнила ту добрую женщину, которая пожертвовала ей свой плащ, когда она была в схожем положении. - Хоть чем-нибудь.
Петр предложил свой плащ, Филипп - лишнюю тунику, Симон снял с себя сандалии. У Андрея нашлось несколько смокв и немного пресного хлеба.
Наконец исцеленный медленно присел, но продолжал пребывать в ошеломлении и, похоже, мало что мог вспомнить. Марии и Иоанне это тоже было знакомо.
- Кто ты? - спросил он наконец, слабо повернув голову.
- Это Иисус, - объяснила Мария. - Святой человек, который обладает властью изгонять демонов. Точно так же он помог мне. И ей. - Она указала на Иоанну.
- Тебя исцелил Господь, - сказал Иисус. До мертвых свиней ему, похоже, не было дела.
Некоторое время человек озирался по сторонам, потом сбивчиво проговорил:
- Ты спас меня.
- Господь спас тебя, - терпеливо повторил Иисус.
- Никто не мог это сделать, - прошептал исцеленный. - Я страдал долгие годы, ко мне призывали множество известных святых людей, и все без толку. - Он с удивлением оглядел себя. - Мне так долго пришлось быть зверем. Одежда! Что за чудо!
Он погладил тунику и плащ, а потом внезапно схватил Иисуса за руку.
- Позволь мне пойти с тобой! Позволь мне остаться с тобой! Я хочу быть вместе с другими твоими последователями!
- Нет, - тихонько промолвил Иисус.
Мария испытала настоящее потрясение. Ведь он же все время принимал тех, кого спасал?!
- Но мое место здесь. Я чувствую это! Я не хочу покидать тебя! До сего времени я…
- Нет.
- Ты не можешь так поступать! Я должен быть с тобой! У меня больше никого нет! - Исцеленный человек заплакал. - Ты не можешь бросить меня, после того как спас!
- Разве у тебя нет семьи? - ласково спросил Иисус.
- Была, - сказал человек. - Но я не знаю… это было так давно… и я так изменился. Того, что было, уже не вернуть.
Иисус посмотрел на него, и Мария почувствовала, что он разрывается между жалостью и долгом. Иисус сочувствовал этому человеку, но он знал, что нужнее и лучше для каждого часто бывает не то, чего ему хочется.
- Верно. Былого не вернешь. Но ты живой свидетель того, что содеял Господь. Поэтому тебе дается задание, и задание трудное: ты должен вернуться домой и рассказать всем о милосердии Господа и о явленном Им чуде.
- Но я не хочу возвращаться домой! Меня не привечали там и раньше и не будут рады теперь!
- Вот почему я сказал, что это трудная задача, - молвил Иисус. - Вернуться к тем, кто смотрит на тебя сверху вниз, только ради того, чтобы свидетельствовать о Господе… Да, дело и вправду нелегкое. Но его возложил на тебя Бог, а не я.
В это время вновь послышались вопли. Новые стада свиней спустились по склону, и животные, увидев мертвые туши, принялись испуганно визжать. За свиньями появились и люди: поднятый демонами и свиньями шум переполошил всю округу. Взорам местных жителей предстала странная картина - множество туш под обрывом и в озере и маленькая группа людей, собравшаяся вокруг Иисуса.
- Что происходит? - требовательно спросил один из них, уставившись сначала на Иисуса, а потом, узнав одержимого, на него. Что тут случилось?
Трудно было сказать, что напугало селянина больше: вид мертвых животных или исцеленного человека.
- Этот человек избавлен от демонов, - заявил Иисус, после чего возложил руки на плечи исцеленному и развернул его лицом к слушателям.
- Иешуа! - воскликнул один из вновь пришедших. - Неужто это правда ты?
- Правда, - сказал одержимый. - Тот самый Иешуа, тот, которого ты знал всю свою жизнь.
Старый знакомец, однако, вместо того чтобы обрадоваться, испуганно отпрянул.
- Это невозможно! Он был безумен годами! Он даже сорвал с себя цепи!
Других местных жителей гораздо больше волновали мертвые свиньи.
- Что все это значит? Кто это учинил? - переговаривались они.
- Демоны, изгнанные из этого человека, вселились в свиней, - пояснил Иисус.
- А кто за них заплатит? - спросил один из людей. - Это же огромный убыток! Сотни драхм. - Он повернулся к Иисусу: - Ты будешь за них платить? Ты?
Иисус удивился.
- Это была плата за избавление вот этого человека, брата твоего. - Он указал на Иешуа.
- Он мне не брат! - заявил распалившийся хозяин животных. - Кто будет платить за свиней? Кто? Кто?!
Иешуа бросил последний умаляющий взгляд на Иисуса. Но Иисус покачал головой.
- Нет, - сказал он. - Ты должен остаться здесь.
- Убирайся отсюда! - заорал на Иисуса кто-то из толпы. Убирайся отсюда! Прочь! И не смей вообще появляться на этих берегах!
Разгневанные люди стали подбирать с земли камни, и Иисусу со спутниками пришлось срочно отступить к покачивавшимся на мелководье лодкам. Уже начинало темнеть. Вцепившись в борт, Мария представила себе, что Иисус и ее мог бы отослать домой как поступил с Иешуа, и у нее едва не подкосились ноги. Оказывается. быть исцеленной еще вовсе не значит оказаться избранной им, как она думала до сих пор. Слова, которые ои произнес в Вифании. а она тогда не обратила на них особого внимания: "Не ты выбираешь меня, но я выбираю тебя"- теперь гремели в ее ушах.
Почему я, а не Иешуа? Марии хотелось настоять на том, чтобы он отправился с ними, но Иисус высказался на сей счет решительно. Может быть, чтобы освободиться по-настоящему, полностью, Иешуа надлежит сделать в Гергесе что-то важное, такое, о чем ведомо только ему самому и Иисусу?
Было уже совсем поздно, когда они благополучно вернулись к тому месту, где разбивали лагерь в предыдущую ночь. Еще одну ночь предстояло провести под открытым небом, но Мария начала привыкать к такому образу жизни и больше не видела в нем ничего странного. Более того, собственный дом, в который всегда можно вернуться, постепенно превращался для нее не более чем в воспоминание.
- У лис есть норы, и у птиц небесных есть гнезда, а Сыну Человеческому негде преклонить голову, - сказал Иисус, когда они располагались на ночлег.
- Учитель, летом оно и ладно, но что мы будем делать зимой? - спросил Петр.
- А вот наступит зима, тогда и посмотрим, - спокойно ответил Иисус, расстилая на земле свой плащ.
Сама мысль о ночевке под открытым небом зимой, когда льют стылые дожди и дуют пронизывающие ветра, заставила Марию поежиться: она почти ощутила на лице колючие ледяные капли.
- Друзья мои, мы… - Неожиданно Иисус остановился и обернулся на какой-то посторонний шум.
Из темноты, покачиваясь, словно они висели в воздухе сами по себе, появились два зажженных фонаря. Потом из мрака выступили державшие их руки, а там и лица: одно оказалось знакомым лицом Иуды, а другое - давешнего набожного красавца.
- Так, Отец мой направил к нам еще двоих, - промолвил Иисус и поднялся на ноги. - Добро пожаловать.
Иуда, явно нервничая, вышел вперед.
- Я не знаю, что именно я буду делать здесь… - начал он.
- Господь знает, - улыбнулся Иисус. - Доверься ему.
Иуда рассмеялся.
- Раньше Он никогда со мной не говорил. Не знаю, с чего бы Ему снизойти до меня теперь.
- Он и с Моисеем раньше не говорил, пока не счел это нужным.
- Я не Моисей.
- Это ведомо Господу, - отрезал Иисус и перенес внимание на спутника Иуды.
- Я нашел твои ответы… удовлетворительными, - сказал тот, - Разумными. Убедительными, - Он помолчал и добавил: - Впечатляющими.
Иисус рассмеялся.
- Мне лестно, что у тебя сложилось такое мнение. Кто ты?
- Меня зовут Фома. Мы хотим присоединиться к вам.
- Ты не знаешь, что это значит.
- Никто из этих людей тоже этого не знал, - снова вступил Иуда, оглядывая спутников Иисуса. - Судя по всему, это просто люди, не упустившие возможности обрести веру.