- Тогда мы все поверим в то, что ты истинный пророк! - про-звучал тот же голос, и теперь Иисус увидел, что он принадлежит рослому заводиле, молодому фарисею в черном.
И тут произошло неожиданное. Вместо обычного, мягкого и убедительного ответа Иисус выкрикнул:
- Не будет вам знамения, род лукавый и прелюбодейный! Не будет вам чуда!
Ошеломленные такой резкостью люди попятились.
- Лишь предупреждение получите вы, какое давал пророк Иона. Но Иона проповедовал в Ниневии язычникам, и те, внявши ему, покаялись. Потому в день суда те язычники из Ниневии осудят вас. ибо вам вещал больший пророк, вы же не вняли! - Он обернулся в другую сторону и так же громко возвестил толпе: - И царица Савская точно так же осудит вас, ибо она приходила от пределов земли, дабы внять мудрости Соломона: ныне же здесь тот, кто больше Соломона, но вы не внемлете!
- Ты безумен! - воскликнул тот фарисей, что задал вопрос. - Уж не себя ли ты имеешь в виду? Это ты, что ли, превыше Ионы и Соломона? Что за вздор!
В толпе послышались угрожающие крики, и солдаты Антипы тотчас пришли в движение. Расталкивая людей и охаживая самых ретивых древками копий, они приблизились к Иисусу, и их командир, взяв его за руку, сказал:
- Тебе лучше пойти с нами.
Но Иисус вырвал руку, вперил в него взгляд, и тот, похоже, оцепенел. Несколько долгих мгновений они смотрели друг другу в глаза, после чего командир отступил на шаг.
- Тебя предупредили, - проворчал он и рявкнул, уже обращаясь к толпе: - А ну, разойдись! Живо по своим лачугам! Нечего таскаться следом за этим человеком и приставать к нему с вопросами и дурацкими просьбами о чудесах и знамениях! Такие, как ты, - воин указал пальцем на фарисея, - и создают ему известность. Если 6 вы не лезли к нему и не привлекали внимания, о нем бы скоро забыли!
Фарисей посмотрел на командира с крайним презрением, как будто тот представлял собой гниющую кучу требухи, каковой, впрочем, с точки зрения этого ревнителя благочестия, являлись все солдаты, как римские, так и служившие у Антипы. Однако при всем его высокомерии возражать не отважился и к Иисусу большие приставал.
В оставшиеся дни праздника поля патрулировали солдаты, а Иисус с учениками по большей части сидел в шалаше. Ученики воспользовались этим, чтобы задать ему волнующие их вопросы, отдохнуть и подумать, Мария все время мысленно возвращаюсь к видениям, пытаясь припомнить малейшие подробности, чтобы лучше понять, чего ожидать. Образы и звуки четко запечатлелись в ее сознании - особенно это касалось крови, ее алого цвета и резкого запаха.
Она поймала себя на том, что внимательно наблюдает за Иисусом, стараясь разобраться в том, как он относится к каждому из учеников. Предпочитает ли он Фаддея Иуде? На чьи вопросы ему больше нравится отвечать - Фомы или Петра? Как он говорит с Сусанной? Та все еще оставалась с ними; не выказывал ли ей Иисус особого расположения? Мария пыталась сравнить то, как он разговаривал и держался с каждым из них, с его отношением к матери.
При этом она порицала себя за такие мысли, поскольку считала недостойным всякое соперничество между учениками за благоволение Иисуса. Впрочем, достойное или нет, но оно существовало, а раз так, Мария невольно задавалась вопросом: не отведена ли ей в их содружестве особая роль или же это не более чем игра ее воображения?
"Может, я просто одинокая вдова, которая пытается увидеть нечто желанное для нее там, где ничего подобного нет?" - вновь и вновь спрашивала она себя.
Ответы менялись день ото дня, в зависимости от того, что сказал или сделал Иисус.
То, что я продолжаю оплакивать Иоиля и чувствую себя обездоленной, - это правда. И то, что я не ощущаю свое одиночество когда я рядом с Иисусом, - это тоже правда. Но о чем думает он мне знать не дано. Мы обсуждаем мои видения - вот чем я отличаюсь от прочих, но вполне возможно, что за этим больше ничего не кроется - ничего такого, что бывает между мужчиной и женщиной.
"Узнаю ли я это хоть когда-нибудь? - спрашивала она се-бя, - Осмелюсь ли я узнать?"
После того как праздник подошел к концу, Иисус повел их из Вифсаиды наверх, в холмы. Его мать осталась с ними, и Сусанна тоже. Иоанна и Мария потратили в Вифсаиде часть личных средств, чтобы запастись всем необходимым для предстоящего пути.
По узкой тропе они шли по двое, и Мария порой оказывалась рядом с Иисусом. Быть рядом с ним, беседовать или просто идти молча - это всегда рассматривалось учениками как привилегия. Однажды, когда она отстала, чтобы дать возможность сыновьям Зеведея побеседовать с учителем, ей довелось услышать разговор, после которого муки совести из-за желания занять особое место в сердце Иисуса значительно ослабли.
Иисус подозвал братьев к себе и, когда они заняли место Марии, спросил:
- О чем это вы толковали там, позади?
- Ни о чем особенном, - буркнул Иаков Большой.
Однако Иисус молча смотрел на него, пока тот не пожал плечами и не сказал:
- Да о чем… об Антипе и с чего это его солдатам приспичило за нами следить.
- Но вы спорили, - указал Иисус. - Ты, Иоанн и четверо или пятеро других.
- Мы спорили о том, кто станет самым великим в этом новом Царствии, когда, как ты сказал, все должно перевернуться вверх ногами, - признался наконец Иаков. - Мы с Иоанном… мы хотим попросить у тебя разрешения занять места по обе стороны от тебя. Быть твоими ближайшими помощниками.
Вот как! Выходит, мне, с моими мечтами, до них далеко. Я мечтаю лишь о внимании и расположении Иисуса. А они - о высоком положении, которое займут при нем.
- У них нет на это права, - вмешался подошедший Филипп. - я познакомился с тобой раньше.
- Я тоже был здесь с самого начала, - вступил в разговор Петр.
- Я привел тебя к Иисусу, - поправил его брат. - Я был первым.
- Иисус узрел меня в видении под смоковницей, - заявил Нафанаил. - Я был одним из первых людей, кого он позвал.
Иисус остановился, и все тоже остановились. Пыль, которую они подняли на тропе, теперь окутала их и висела в воздухе, как туман.
- Мои сыновья грома! Вы не знаете, о чем просите, - сказал он Иакову Большому и Иоанну. - Сможете ли вы испить ту чашу, которую предстоит испить мне?
- Сможем, - решительно заявили они.
Иисус покачал головой.
- Вы действительно изопьете из чаши моей, но не в моей власти даровать вам право сидеть справа и слева от меня. Эти места принадлежат тем, для кого они были приготовлены моим Отцом.
- Все равно им не следует строить козни у нас за спиной, - проворчал Петр. - Вынюхивать, лезть вперед…
- Петр! - Иисус возвысил голос. - Все вы! Слушайте! - Он медленно развернулся, чтобы убедиться, что все могут его слышать. - Вы что, хотите быть такими, как Антипа и его солдаты? Как римляне? У них все разделены по чинам и рангам, и высшие помыкают низшими. У вас должно быть наоборот. Самый великий среди вас должен быть слугой, нет, рабом по отношению к остальным. Служить другим, как служу я.
- Рабом? - Петр оскорбленно помотал головой - Рабом? Ты сам говорил, что мы чада Господни, а дети Бога не могуч быть рабами!
- Вы должны быть рабами Царствия Божия, - заявил Иисус нетерпящим возражений тоном. - В Царствии Божием нет места честолюбию!
Иоанн и Иаков, насупившиеся и приунывшие, отстали, уступив место Марии и Иоанне.
- Учитель, - промолвила Мария, - у меня нет никаких амбиций.
Иисус посмотрел на нее столь пристально, словно решил проникнуть в ее сокровенные мысли, после чего сказал:
- Боюсь, это не так, Мария.
Эти слова поразили женщину, как удар грома. Она почувствовала, как ее щеки запылали от стыда.
Иоанна стала рассказывать то, что она знала об Антипе и чего от него, по ее мнению, можно ожидать. Она предупредила, что он способен установить за ними слежку. Отныне Антипа все время будет настороже. Малейшая оплошность, и они кончат также как Иоанн Креститель, - в темнице. А возможно, дело дойдет и до казни.
- Даже Антипа вынужден исполнять какие-то законы, - сказала Мария. - Он не может вот так взять и посадить нас за решетку.
Она была благодарна Иоанне за возможность продолжить разговор с Иисусом, но на более безопасную тему. С этой точки зрения, возможные действия Антипы были куда предпочтительнее ее собственных чувств.
- Он найдет предлог, - вздохнула Иоанна- Я его знаю. Мне известна его изобретательность на сей счет.
- Ты права, Иоанна, - согласился Иисус, - Но мы не будем прятаться от него или менять свои намерения. То, что мы делаем, мы будем делать открыто. А Антипа пусть поступает, как хочет.
- Да! - воскликнул шедший сразу позади Иоанн, и его красивое лицо осветилось воодушевлением. - Давайте будем действовать смело и, если надо, пойдем даже на смерть!
- Если дойдет до этого, Иоанн, - медленно произнес Иисус, - Но нет ничего постыдного в том, чтобы стараться сохранить свою жизнь. Когда меня не станет, я ожидаю, что вы будете избегать преследователей, не отрекаясь от меня.
О чем он говорит? Когда его не станет? Мария вдруг сильно испугалась. Белое одеяние и те его слова: "Это приближается и это ожидает меня…"
- Ты не должен говорить такое! - воскликнула Мария, оттолкнув Иоанна в сторону и вцепившись в Иисуса. - Пожалуйста.
- Мария, Мария. - Он покачал головой. - Чему быть, того не миновать. Мы должны не отворачиваться от неизбежного, а готовиться к нему.
- Но как быть с твоим посланием? Ведь если тебя заставят умолкнуть, многие так его и не услышат, - не унимался Фома.
- Вот почему я должен продолжать проповедовать, продолжать двигаться, пока у меня есть такая возможность. А потом, когда меня не станет, вы будете делать это вместо меня.