- Ты знал, что совершаешь ошибку, и знал, каким будет наказание. Даже суд тебе не потребуется.
Уверенный, что суд вынесет наказание, может быть, даже более жестокое, управитель зашелся в стенаниях.
- Я плохо поступил, это правда, но это не для личного блага! Благодаря рабочим Абидоса была быстро сделана запруда и углублены каналы.
- В таком случае, я заменю наказание: ты и твои подчиненные послужите рабочими на строительстве храма до его окончания.
Каждая жрица и каждый жрец выполнили свои ритуальные обязанности таким образом, чтобы храм Осириса стал схож с небесным сводом, освещающим все лица. Рамзес освятил золотую статую, изображавшую его отца, и справил вместе с Нефертари церемониал подношения Законам Маат. Двери из ливанского кедра, покрытые электрумом, пол, покрытый серебром, гранитные пороги, разноцветные барельефы превращали храм в место, словно из другого мира, где божественные силы проявлялись во всей своей мощи. На алтарях стояли цветы, вазы с благовониями и пищей, предназначенной Незримому.
Сокровищница была заполнена золотом, серебром, царским льном, праздничным маслом, ладаном, вином, медом и мазями; в хлевах стояли тучные быки, коровы и крепкие телята, в закромах хранилось зерно лучшего качества. Как об этом гласили иероглифы: "Фараон множит для бога все земное".
В речи, произнесенной перед знатью провинции, собранной в приемном зале дворца Абидоса, Рамзес объявил, что корабли, поля, живность, ослы и все другие богатства, принадлежавшие храму, не могут быть отняты ни под каким предлогом. Что касается хранителей полей, птицеловов, рыбаков, землепашцев и другого персонала, прикрепленного к владению Осириса, чтобы сделать его процветающим, то никто из них не может быть отозван для выполнения какой-либо работы в другом месте.
Любой, нарушивший этот указ, понесет телесное наказание, будет освобожден от всех должностей и приговорен ко многим годам каторги.
Под присмотром Рамзеса работы продвигались быстро; обряды освящали изваяния богов, зло было наказано, и храм наполнялся силой Маат.
Нефертари проводила счастливые дни. Это пребывание в Абидосе предоставило ей неожиданный случай исполнить мечту своей молодости: жить рядом с богами, склоняться перед их красотой и проникать в их секреты, совершая ритуалы.
Когда приблизился момент, чтобы закрыть двери храма на ночь, Рамзеса с ней не было. Царица отправилась на поиски и обнаружила его в помещении, посвященном памяти предков, где он разглядывал список фараонов, которые предшествовали ему, начиная со времен первой династии. Запечатленные в иероглифах их имена всегда будут в памяти людей; имя Рамзеса Великого последует за именем его отца.
- Как быть достойным этих великих людей? - спросил себя царь громким голосом. - Должностные преступления, глупость, ложь... Удастся ли фараонам когда-нибудь вырвать эти пороки из сердца людей?
- Не удастся, - ответила Нефертари, - но все они будут вести эту борьбу, заранее проигранную, и лишь немногие добьются победы.
- Если даже священная территория Абидоса не уважалась, стоит ли вообще принимать указы?
- Ты отчаялся, Рамзес?
- Поэтому я пришел посоветоваться со своими предками.
- Они могут тебе дать только один совет: извлекать пользу из испытаний, чтобы усилить свое могущество.
- Нам так хорошо в этом храме, здесь царит мир, который мне не удается установить в невежественном мире.
- Моя обязанность - оторвать тебя от соблазна, даже если я говорю вопреки моему самому дорогому желанию.
Рамзес заключил царицу в объятия.
- Без тебя мои действия - только бессмысленные жесты. Через две недели состоятся таинства Осириса. Мы будем присутствовать при совершении этих ритуалов, у меня есть к тебе предложение: и решать тебе.
Вооруженная палками, издавая отчаянные вопли, толпа бесчинствующих напала на процессию. В маске бога-шакала, "открывателя дорог", жрец Абидоса прогнал нападавших, произнеся слова проклятия, чтобы изгнать темные существа с лодки Осириса.
Посвященные в таинство помогали "открывателю дорог" и разгоняли тех, кто восстал против света.
Процессия возобновила свой путь к острову Первого Утра, где Рамзес в образе Осириса, раненного братом, возлежал на ложе. Воды Нила окружали этот главный холм, которого достигли, используя мостик, две божественные сестры Исида и Нефтида.
Остров находился в сердце колоссального сооружения, состоявшего из десяти монолитных столбов, поддерживающих потолок, достойный времен пирамид. Тайное святилище Осириса заканчивалось комнатой, где хранился саркофаг бога.
Нефертари играла роль Исиды, супруги Осириса, а Красавица Изэт изображала Нефтиду, чье имя означало "хранительница храма". Сестра Исиды помогала Осирису во время ритуалов, которые выводили бога из покоев смерти.
Нефертари согласилась с предложением Рамзеса; ей показалось желательным участие Изэт в ритуале.
Две женщины преклонили колени, Нефертари в голове ложа, Красавица Изэт - в ногах; кувшин со свежей водой - в правой руке, круглый хлеб в левой; они прочитали длинные и трогательные литании, необходимые для того, чтобы заставить забурлить новую энергию в венах неподвижного тела.
Их голоса соединились в единой мелодии под покровительством богини неба, чье огромное тело, населенное звездами, простиралось над ложем воскресения.
На исходе долгой ночи Осирис воскрес. И он произнес слова, которые произносили все его предшественники, совершая те же таинства: "Чтобы мне был дан свет на небе, созидательная сила на земле, справедливость голоса в царстве потустороннего мира и способность путешествовать во главе звезд; чтобы я мог схватить носовую веревку на лодке ночи и кормовую - в лодке дня".
ГЛАВА 32
Урхи-Тешшуб был в ярости.
Гадание другого прорицателя в храме бога грозы закончилось тем же результатом: мрачные предсказания, запрещение предпринимать наступление. Большинство воинов были настолько суеверны, что Урхи-Тешшуб не мог идти дальше. И ни один жрец не в состоянии указать дату, когда предсказание станет благоприятным.
Хотя лекари двора оказались не способны улучшить состояние Муваттали, император не соглашался умирать. По правде говоря, эта долгая агония была на руку Урхи-Тешшубу: никто не обвинит его в убийстве. Лекари определили, что император страдает от сердечного приступа и хвалили преданность сына, который каждый день наносил визит больному. Урхи-Тешшуб был недоволен отсутствием Хаттусили, тот словно бы насмехался над здоровьем своего брата.
Когда он столкнулся с благородной и гордой Путухепой, супругой Хаттусили, сын императора не преминул съязвить.
- Где прячется ваш муж?
- Хаттусили находится в провинции по приказу императора.
- Мой отец мне об этом не говорил.
- По мнению лекарей, Муваттали не сможет больше произнести ни слова.
- Вы неплохо осведомлены.
- Однако вы запретили посещать покои императора и присвоили себе одному право ходить туда.
- Муваттали нуждается в отдыхе.
- Все мы желаем, чтобы он поскорее вернулся к своим обязанностям.
- Конечно, но представьте себе, что эта болезнь продлится еще долго. Нужно будет принять решение.
- Без Хаттусили это невозможно.
- Заставьте его вернуться во дворец.
- Это приказ или совет?
- Как вам нравится, Путухепа.
Путухепа покинула столицу ночью в сопровождении нескольких охранников, еще раз удостоверившись, что Урхи-Тешшуб не послал за ней соглядатаев.
При виде мрачной крепости, где скрывался Хаттусили, она задрожала; не захватил ли отряд ее мужа в плен, чтобы расположить к себе главнокомандующего. В этом случае ее жизнь, так же, как и жизнь Хаттусили, окончилась бы самым жестоким образом за этими серыми стенами.
У Путухепы не было желания умирать. Она чувствовала в себе силы послужить империи, хотела пережить еще много жарких лет, еще тысячи раз преодолеть дикие тропы Анатолии и увидеть Хаттусили владыкой хеттов. Если бы существовал шанс, каким бы маленьким он ни был, победить Урхи-Тешшуба, она ухватилась бы за него обеими руками.
Встреча воинов крепости успокоила жрицу; она была сразу же проведена в центральную башню в покои коменданта.
Хаттусили вышел ей навстречу, они обнялись.
- Урхи-Тешшуб уже властвует в столице.
- Здесь мы в безопасности; все воины этого отряда его ненавидят. Многие из них испытали на себе несправедливость и жестокость Урхи-Тешшуба. Путухепа заметила присутствие человека, сидевшего перед очагом.
- Кто это? - спросила она тихим голосом.
- Аша, верховный сановник Фараона и чрезвычайный посол.
- Он здесь!
- Он - может быть, и есть наш шанс.
- Но... что предлагает он?
- Мир.
Хаттусили был поражен. Темно-карие глаза его супруги засияли, как если бы их озарил внутренний свет.
- Мир с Египтом, - повторила она. - Мы знаем, что это невозможно!
- Не должны ли мы использовать этого неожиданного союзника в наших интересах?
Путухепа отстранила Хаттусили и подошла к Аша. Дипломат поднялся и приветствовал красавицу-хеттку.
- Извините меня, Аша, я должна была поприветствовать вас раньше.
- Кто не поймет радости встречи супругов?
- Вы очень рискуете, находясь здесь.
- Я рассчитывал направиться в столицу, но Хаттусили убедил меня дождаться вашего прибытия.
- О болезни императора вам уже известно?
- Я постараюсь все же поговорить с ним.
- Бесполезно, он умирает: империя принадлежит Урхи-Тешшубу.
- Я приехал, чтобы предложить мир, и я его добьюсь.