- Ты же, на мой взгляд, можешь сражаться и выжить в сражение. Но, - добродушные нотки исчезли из его голоса, - не очень-то обольщайся: килрачи не тот противник, которого можно недооценивать. Они дьявольски быстро адаптируются ко всем нашим выдумкам и, как ты сам заметил, они прекрасные бойцы. Ты должен научиться уважать их, а не презирать.
– Уважать?! - ничего подобного Джеймс не слышал за всю свою жизнь и уж меньше всего рассчитывал услышать от адмирала, пусть бывшего, Конфедерации. - Уважать килрачей, стремящихся уничтожить нас? Как вы можете такое говорить, сэр?
– А вот так, - с насмешкой ответил Бентаре. Он сдул со стола крошки табака, достал новую сигарету и нарочито медленно прикурил. - Если бы ты только знал, сколько молодых ребят погибало из-за того, что не могли заставить себя уважать килрачей. Да и разве одни молодые? Ведь и пилоты постарше делали эту ошибку и что же? - я сам видел, как корабли таких воинов разносило в куски вместе с ними. Знаешь ли ты, почему мы не можем победить килрачей в глубоком космосе, хотя наши пилоты не уступают ихним? Технологический уровень в военной сфере более-менее ровный, в развитие военной структуры вкладываются громадные средства, а мы все топчемся на тех границах, куда отбросили их после Цереры. Почему на Фито-12 не смогли отразить атаку их дивизий - ведь там килрачи не применили почти ничего нового, там были все те же крейсера и истребители, те, с которыми мы столько лет дрались, дрались - и часто побеждали? Почему двенадцать лет назад Гордоп пал, буквально сметенный их внезапным нападением? Почему мы теряем одну за другими базы и системы, а сами не в силах нанести им хоть какого-то существенного урона? - Бентаре говорил все быстрее и быстрее, глотая окончания слов в волнении, а Джеймс, как зачарованный, сидел и слушал. - А все потому, что мы не можем научить наших солдат уважать противника. Все они, как ты, - широким жестом он ткнул погасшей сигарой в сторону юноши, - представляют себе килрачей, как недостойных их бластера созданий, в то время, как сами "коты" не испытывают иллюзий по поводу наших способностей. Как раз они-то уважают нас и готовы к нашим выдумкам. А мы? А мы просто не можем поверить, что килрачи способны достойно ответить на наши контратаки и "блестящие планы". Точно так же было на Церере: килрачи не смогли поверить, что мы дадим им отпор и были в шоке, когда наш флот начал громить их корабли. Если бы они были готовы к такому повороту событий, то боюсь, мой юный друг, ни тебя, ни меня здесь бы не было. Понимаешь?
– Да, но, - пробормотал окончательно сбитый с толка Джеймс, - уважать килрачей?.. - осекшись, он все видом показал как "приятна" ему такая идея.
Некоторое время Бентаре разглядывал его с ироничной улыбкой, словно какую-то редкость. Когда его слова рассекли тишину, в них не было тех страстных ноток, которые звучали минуту назад.
– Ты поймешь это, прослужив в глубоком космосе пару лет. Я же говорил тебе - я был таким же самонадеянным и глуповатым юнцом с радужными надеждами, впервые попав в армию. Тогда я тоже не считал килрачей за противника, думал, что вот-вот сотрем их в порошок и заживем, как жили до войны, - перегнувшись через весь стол, ректор приблизил свое лицо к Джеймсу. - Как видишь, теперь я изменился. Надеюсь, ты не думаешь, что это старческий маразм?
– Сэр?
– Ладно, ладно, - добродушно бросил Бентаре, откидываясь на спинку кресла. С некоторым недоумением он заметил, что сигара потухла и, заново раскурив ее, прищурился, рассматривая освещаемое последними лучами заходящего солнца лицо Джеймса. - Лучше скажи, как остальные отнеслись к твоему диплому?
Пожав плечами, Джеймс вновь пережил моменты, последовавшие за вручением диплома и по завершению церемонии.