За всю истории войны "коты" не встречались с достойным себя противником, а тем более не терпели поражений, подобные разгрому на Церере".
Килрачи, испытывая к остальным расам отвращение, относились к Конфедерации и человечеству с большой опаской и своеобразным уважением. То, что они были фанатиками, отнюдь не делало их безрассудными камикадзе или дураками, хотя нередки были случаи, когда пилоты-килрачи таранили земные шатлы, погибая вместе с врагом. Но на это они шли лишь в самых исключительных случаях: когда не было другого выбора или когда ценой своей жизни они могли нанести серьезнейший урон противнику.
– Я никогда не видел живого килрача, - словно извиняясь, в ответ на вопрос ректора сказал Джеймс. - Но слышал, что они отважные бойцы и превосходные пилоты.
– Это не ответ, - покачал головой Бентаре. Пустив замысловатое колечко дыма к потолку и проследив, как оно растаяло там, он повторил:
– Ты боишься отправляться на "Гетман Хмельницкий"?
– Конечно, мне страшно, - после краткого раздумья ответил Джеймс. - Но ведь в войне можно и победить.
– Но можно и умереть.
– Если килрачи доберутся до Земли, то так или иначе мы все умрем. В наших учебниках по истории написано, что с врагом нужно сражаться там, где есть надежда на победу. Сейчас место боя - там, в Дакоте!
Ректор удивленно вскинул глаза, удивленный таким ответом, а затем на его лице появилась довольная улыбка.
– Да, за словом ты в карман не лезешь. А у тебя есть кто-то здесь, кто тебе дорог? Я имею в виду каких-то родственников или девушку?
– Нет, сэр, - не задумываясь, сказал Джеймс, - у меня никого нет. Родители погибли десять лет назад, а братьев или сестер никогда не было. Что касается девушки - то мы расстаемся: я лечу на "Гетман Хмельницкий", а она поступает в Группу Разведки и Исследований. Может то, что я одинок сыграло какую-то роль в решении ГКСК?
– А может, им понравились твои успехи в пилотаже истребителей. Подумать только: сто пять из ста двадцати, - на этот раз ректор посмотрел на него с искренним восхищением. - Я заканчивал Летную Академию на Церере с меньшим результатом.
– Неужели?
– Угу, - кивнул Бентаре, стряхивая пепел и пододвигая к себе папку с бумагами. - У меня было всего-то сто - сто один. А у тебя сто пять…
– Мне просто везло, - польщенный Джеймс опустил глаза и ковырнул ковер носком, но, почувствовав на себе пристальный взгляд ректора, посмотрел на него как раз вовремя, чтобы заметить ироничную улыбку, пляшущую на губах Бентаре.
– Ну, может, это ты так считаешь, что тебе везло, - с нажимом проговорил ректор, - но, по-моему, ты просто скромничаешь. В бою нет места чистому везению - оно должно сочетаться с определенным мастерством. Или ты делаешь профессионально то, к чему тебя подготовили, или ты погибаешь - вот простая истина, а серединки тут нет. Везение рано или поздно исчерпывается и тогда тебе придется кровью с потом пробивать дорогу вперед. На удачу полагайся лишь раз или два, а лучше всего - не полагайся вообще: твою судьбу творит не кто иной, как ты сам и если ты этого не понимаешь - грош тебе цена и недолго ты продержишься в бою с реальным противником, а не с компьютером. - Поджав губы, адмирал негромко вздохнул. - Впрочем, если тебе интересно мое мнение, ты готов для сражений с килрачами, но все равно обязан пройти обучение на Моторе. Вот почему ты летишь сначала туда, а не прямо на "Гетман Хмельницкий". Ясно?
Ошеломленный этим градом наставлений Джеймс все же сумел почти механически ответить:
– Да, сэр, - тут до него дошел основной смысл речи адмирала. - Сэр, вы действительно считаете, что я способен принимать участие в битвах с килрачами?
– Сражаться может каждый, кто хоть немного освоил управление истребителем, - махнул рукой ректор.