Заиграли музыканты. В моем представлении, музыка помогала душе Германика приготовиться к загробной жизни. Сильные мира сего один за другим преклоняли колена перед погребальным костром, поднимались и воздавали хвалу почившему военачальнику и государственному мужу. Юлия и Друзилла рыдали, Агриппина кусала губы, Друз и Нерон, без кровинки на лице, стояли, прижав к бокам стиснутые кулаки, Калигула тихо сидел, погруженный в свои мысли.
Речи закончились. Агриппина в сопровождении почетного караула медленно подошла к гробу. Она нежно в последний раз провела руками по лицу мужа и пальцами раздвинула его губы. Я видела, как она положила небольшую золотую монету ему под язык. Она понадобится Германику, чтобы заплатить паромщику, который будет перевозить его через реку Стикс.
Агриппина отошла назад, а Сентий, новый назначенный наместник, поджег погребальный костер. Я инстинктивно отпрянула, когда языки пламени взметнулись высоко вверх. Ударили барабаны и зазвучали трубы. Дети Германика ближе подошли к пылающему костру и сделали щедрые дары, бросив в огонь пищу и одежду. Кто знает, может быть, это понадобится душе, покинувшей тело, в новой жизни? Когда погаснет огонь, место кремации польют вином. Прах соберут в урну. Видеть все это я больше не могла.
- У Германика есть много общего с Александром, - сказал мне Пилат. - Оба - великие и многообещающие деятели, оба ушли из жизни молодыми, оба стали жертвами предательства на чужой земле.
Я посмотрела на собравшуюся толпу, многие плакали.
- Если бы он с самого начала занял решительную позицию в отношении Пизона... Одна хорошая знакомая моей матери - она сейчас на Хиосе - написала ей, что Пизон сделал благодарственные жертвоприношения, когда до него дошла весть о смерти Германика. А Планцина! Она сняла траур, носимый по сестре, и надела красный наряд. Как тебе это нравится?
- Дальше ехать некуда! - возмутилась я.
В этот момент я увидела отца, протискивавшегося сквозь толпу. Подойдя к нам, он сказал:
- Пизон в донесении Тиберию обвинил Германика в измене. - Потом он взял Пилата за локоть и добавил: - Есть еще одна новость. Пизон собирает войска для наступления. Он намеревается завладеть Сирией. Готовьтесь к обороне.
Глава 14
Все дороги ведут в Рим
В последующие недели мама и Агриппина менялись буквально у меня на глазах. Эти две женщины стали совершенно непохожими на самих себя. Агриппина, мертвенно-бледная, сидела молча, погруженная в свои мысли. А мать носилась туда-сюда с подушками, компрессами, настойками, стараясь предупредить малейшее желание или прихоть вдовы. Безвозвратная потеря, пережитая Агриппиной, устранила прежние расхождения между ними, подлинные и мнимые.
В апартаментах Агриппины мама заняла одно почти всегда пустовавшее помещение, куда поставили ткацкий станок. Вряд ли Агриппина когда-либо занималась ткачеством. Но ей, кажется, пришлось по душе это дело. Руки ее будут заняты, и мысли, вероятно, тоже. Сейчас, когда Пилат и отец вели войну с Пизо-ном, нам ничего не оставалось, как придумать для себя какое-нибудь занятие. Мы решили вместе воспроизвести классическую сцену из "Энеиды". Рабы принялись усердно чесать для нас шерсть. От этого мы, не переставая, чихали, но вскоре комнату подмели и приготовили для нас. Солнце радостно светило в широкие окна, и мы начали прясть пряжу.
Когда мама набрасывала эскизы, я предложила:
- А если нам изобразить встречу Энея с отцом в подземном мире?
Друзилле понравилась эта идея. Они с Юлией приходили каждый день в течение недели.
Из большого количества шерсти мы напряли серебристые нити, они должны были создать расплывчатый фон. Основу мы закрепили на станке и натянули ее снизу грузами. Когда свивали и наматывали уточную нить, у Друзиллы и Юлии энтузиазм иссяк. Для девушек, даже находящихся в трауре, осенний сезон представлял много соблазнов.
Мама показала Агриппине, как связывать первую верхнюю нить ткани, для чего требовалось ловко сложить вдвое уточную нить, образовав петлю, и затем продеть в нее пару нитей основы. К удивлению, Агриппина хорошо справлялась с этой операцией. Какое-то время она работала тихо, молча, с бесстрастным выражением лица, а мама и я занимались другим делом.
- Конечно, это невозможно, - вдруг произнесла Агриппина, не обращаясь к кому-либо конкретно. - Я вроде утопающего, хватающегося за соломинку. Вам не кажется?
- Ты о чем, дорогая? - тихо спросила мама, отложив челнок.
Агриппина смотрела на маму непривычно пристальны м взглядом.
- Мы действительно можем встретиться со своими любимыми где-нибудь в ином мире?
Мама молчала, раздумывая.
- Все эти годы, когда Марк участвовал в сражениях, я молилась, чтобы так оно и случилось.
- На этот счет у меня нет никаких сомнений, - сказала я. - Исида обещает.
- Только не надо снова про Исиду, - одернула меня мама.
- Исида обещает вечную жизнь?- Агриппина с любопытством посмотрела на меня.
- Да, и я верю ей.
- Для своего возраста ты слишком самоуверенна.
Мама усмехнулась:
- Вот и я думала так многие годы назад, когда Клавдия начала задавать вопросы вроде: во что ты веришь, почему ты поклоняешься Юноне? - Она покачала головой. - Такие мысли не приходили мне в голову, когда я была девочкой, впрочем, - она с любовью посмотрела на меня, - Клавдия всегда отличалась от других. Я почти не обращала внимания на ее, как мне казалось, пустые фантазии. А потом - на тебе - среди ночи она отправилась в какой-то странный храм.
- Не может быть! - Агриппина перестала связывать уточную нить и в изумлении посмотрела на меня.
- Это - только начало, моя дорогая. Взбалмошная девчонка еше рисковала жизнью, чтобы стать последовательницей египетского культа.
- Египетского культа? Вот те раз! Я не имела ни малейшего представления. Ты мне ничего не говорила.
Мама натянула нити для того, чтобы получилась ровная ткань.111
- О таком не говорят даже в семье. Марк пришел в ярость. Из всех чужих богов ей вздумалось выбрать Исиду. - Мама оторвалась от работы. - Это все дела, связанные с Клеопатрой.
Агриппина кивнула:
- Германик ненавидел ее всей душой. Он обожал свою бабушку и часто осуждал Антония за то, что тот причинил ей боль, не говоря уже об унижении. - Она снова взяла нитки и, машинально перебирая их пальцами, посмотрела на меня: - А что Пилат думает о твоем поклонении Исиде?
- Он обычно говорит, что его ничто не удивляет в этом мире и жизнь полна необъяснимых явлений, которым нельзя дать логического толкования. - Я замолчала в нерешительности. - Его потешил мой рассказ, и сомневаюсь, что он отнесся к нему очень серьезно. Да и ко мне он относится, кажется, не очень серьезно.
- Каждая молодая пара должна притереться, - успокоила меня Агриппина.
- И вы притирались? - усомнилась я.
Агриппина задумалась.
- Не так долго, - наконец сказала она. - Наши семьи поддерживали теплые отношения. Я - внучка Августа, Германик - внук его сестры. Возможно, мы полюбили друг друга еще в детстве. И нас воспитывали с мыслью о будущем Рима. Само собой разумеется, мы должны были пожениться, - она заговорила почти шепотом, - и со временем править. Но эти грандиозные надежды развеялись как туман.
Мне показалось, она вот-вот заплачет. Мама быстро изменила направление разговора:
- Нам с твоим отцом тоже довелось пережить трудности. Он мог бы взять в жены любую офицерскую дочь, она больше, чем я, подходила для армейской жизни, но... - она взяла новый моток пряжи, привязала конец нити к предыдущей и начала наматывать ее,- у меня тоже хватало соискателей моей руки. Отцу понравился один молодой сенатор - ты должна его помнить, Агриппина, - однако я не желала и слышать о нем. Я решила: либо Марк, либо никто другой. Я нужна ему, вот только не мешало бы сгладить его острые углы. - Мама взяла моток алой пряжи, предназначавшийся для плаща Энея, и стала рассеянно рассматривать его. - Вы с Пилатом тоже очень разные. Должно быть, твои странности и привлекают его. Ты красива - Агриппина согласится со мной, поскольку это не просто материнская гордость, - но у Пилата было из кого выбирать. Он хотел не только красавицу жену, и его желание исполнилось. Я уверена, ты для него - очарование и разочарование. Это пройдет. А ты скучаешь по нему?
- Конечно, скучаю. - Я даже перестала завязывать узлы, удивленная этим вопросом. - Ужасно скучаю. Кажется, этой войне с Пизоном нет конца.
- Она идет всего лишь месяц, - напомнила мама. - Ты еще не знаешь вкуса настоящей разлуки. И я молюсь, чтобы ты этого никогда не узнала.
- Удивительно, как долго Пизон удерживает Селицию, - сказала Агриппина. - Это только благодаря наемникам. Вот что делают деньги.
- Вчера я получила известие от Марка, - вмешалась мама. - По его оценкам, осада будет недолгой.
- Каждый вечер я ставлю свечи Исиде и смотрю на пламя, - призналась я. - Иногда мне кажется, что богиня совсем близко. Значит, Пилат и папа вне опасности.
- Я никогда не придавала большого значения божествам, - сказала Агриппина. - Мне было все равно, существуют они или нет. Достаточно того, что они греют душу. А сейчас жизнь стала пустой без Германика. И я боюсь за детей.
- Исида знает, что такое потерять мужа, - начала объяснять я. - Когда его убили, она по всему свету искала части его тела. Собрав их, она оживила его и зачала ребенка.
Агриппина улыбнулась мне:
- Очень красивая история.
Мама покачала головой:
- Однако она не служит утешением в данной ситуации.