В этом году около православной часовни такие бои с еретиками шли, что миссионеры подкреплений из Нижнего потребовали. С утра до вечера - сражения словом Божиим. Голоса у священников спали, охрипли оба, а врагов - конца нет. Из густой толпы, кольцом, как вражескую крепость, осаждающей православную часовню, все новые свежие бородатые богатыри от еретиков выходят, на бой словесный вызывают.
Это отклик на "отлучение" графа Льва Толстого от православной церкви.
И так большое волнение прокатилось по всей Русской земле, а тут миссионеры придумали на стену своей часовни сочиненный Победоносцевым для Святейшего синода текст отлучения налепить:
Известный всему миру писатель, русский по рождению, православный по крещению и воспитанию своему, граф Толстой, в прельщении гордого ума своего, дерзко восстал на Господа и на Христа Его, и на Святое Его достояние, явно пред всеми отрекшись от вскормившей его Матери, Церкви Православной, и посвятил свою литературную деятельность и данный ему от Бога талант на распространение в народе учения, противного Христу и Церкви, и на истребление в умах и сердцах людей веры отеческой, веры православной, которая утвердила вселенную, которою жили и спасались наши предки и которою держалась и крепка была Русь святая.
Святейший Правительствующий Синод. 1901 г. Февраля 22-го.
Не от мудрости налепили это отлучение миссионеры! Великое и радостное возбуждение в душах и умах сектантов оно произвело. Знали все, что Лев отлучен, но немногие читали это послание. Точно сушняку в костер раскола подбросили они. Пламя таким вихрем словесным и дерзким взметнулось под стенами Града Незримого, что они и сами испугались!
Не все сектанты раньше интересовались Толстым. А теперь, когда отлучили его от "Блудницы Вавилонской" и к народу обращение от Синода выставили, - все горой за Толстого встали:
- Свят, свят, свят Господь Саваоф, а Синод не свят, а святейший. Стало быть, святее самого Бога!
- Отцы наши древлей церковью спасались, когда Патриархи всю правду в глаза говорили! Когда за митрами золотыми не гнались пастыри, а как митрополит Гермоген от царя Грозного, за правду и заступу за народ-то смерть принимали! А ваша правда где? За кого во имя Христа вступаетесь?.. Молчи! Правду не смей сказать: сейчас ваши святейшие за шиворот да в тюрьму!
- Один истинный христианин у вас был, Лев Толстой, так вы и того, яко врага, прокляли! А за кого он вступился? За народ, за бедных и гонимых! Глаголете "Господи, Господи!", а волю Господню на земле попираете! Не вами Святая Русь держалась, не вами и сейчас держится!
Подъехали два урядника на конях. Толпа - во все стороны, врассыпную. Один на горку вбежал и кричит оттуда:
- Святейший синод урядников-то прислал?
XIX
Сон это или наяву?.. Быль или сказка?.. Россия XIX или Русь Святая XVII столетия? Пять миллионов вот таких еретиков, ищущих правды небесной на земле через Христа, Евангелие, Библию, божественные древние книги, религиозные мифы и легенды!
Тут - все науки, искусство и творчество. И невольно напрашивается вопрос Достоевского: "Что мы, культурные люди, дали народу нравственного, какую драгоценность дали мы ему в форме европейской культуры?" Не занимались ли мы тем, что лишь торопились отнять у народа и последнюю доступную ему "божественную науку", стремясь взамен "Града Незримого" подсунуть ему кровавую утопию о социалистическом рае на земле?
Чуял народ, что чужой дорогой идет культурная интеллигенция, и отвертывался от нее. Свою интеллигенцию создал он в лице великого множества разных "учителей жизни", богоискателей и богостроителей, алчущих и жаждущих правды, яко на небеси, тако и на земли, и за ними шел, с каждым годом все более отрываясь от государственной церкви и государственности, отстраненный от нее малым миром властвующих в Доме своем…
Мы обокрали народ: создали русскую национальную культуру - богатейшую литературу, живопись, музыку, но она осталась недоступной и далекой от народа. Мы не научили его понимать и любить ее. У него своя наука, своя литература, свое искусство… И все это вот тут, около Града Незримого! Даже историю он творит "по-божественному". Свой собственный метод!
Подошла Наташа к одному из таких "историков" и вот что узнала от него про русскую старину: