Молодой пассажир (подумав). Хорошо. (Берет плащ, сумку, выходит.)
Семёнов (вслед). Успешного совещания! (Поворачивается к Алле, обнимает её.) Ну, Аллочка Ивановна, вы видите, как сама судьба позаботилась, чтобы мы с вами ехали в одном купе? Что вы на это скажете? (Прижимает её к себе.) Ваша полочка какая?
Шиндина ( про себя ). Странно. Билеты, вообще-то не я приобретала, это от организации. Полное безобразие. Мы втроём имеем билеты на эти места, и я думала, что кроме нас, тут больше никого и нет. У меня нижняя, но я переберусь наверх. (Шиндину.) Лёнечка, ты мне уступишь своё местечко?
Шиндин (закашлявшись). Конечно, конечно...
Семёнов (руку с талии Аллы он уже не убирает). Пусть попробует не уступить – вообще выставим из купе! И имей в виду, милый, ты – муж Аллы Ивановны, с ней вместе работаешь, – что б было тихо!..
Шиндин снова закашлялся.
Семёнов. Ты кончай кашлять! Я к тебе обращаюсь...
Шиндин (сквозь кашель). Все будет нормально...
Семёнов. То-то! А теперь слово для приветствия предоставляется руководителю нашей делегации, Юрию Николаевичу Девятову!
Девятов (поднял стакан, Шиндиной). За вас! (Выпивает.)
Семёнов. Это все, на что ты способен, Юрий Николаевич?
Девятов разводит руками.
Семёнов. Вот до чего довела человека принципиальность! Товарищи, не будьте принципиальными! Принципиальность иссушает душу!
Девятов (резко). Ну, хватит!
Семёнов. Извини! (Поднимает руки вверх.) Виолетта Матвеевна, вам слово!
Но не успела Нуйкина произнести и полслова, как дверь без стука резко распахнулась – и вошел Малисов.
Малисов (с ходу, неестественным голосом). О, я вижу веселье в полном разгаре! О, кого я вижу! Юрий Николаевич! Виолетта Матвеевна! Геннадий Михайлович! Вот это здорово! Откуда вы взялись?
Нуйкина (в полном удивлении). А вы как сюда попали, товарищ Малисов?
Малисов. Я еду в этом купе! Это мои друзья! Лёня, ты где их нашел? Ты вообще знаешь, с кем ты пьешь? Это же те самые члены комиссии, которые нам сегодня акт не подписали! А ты, понимаешь, с ними запросто пьешь коньяк, веселишься! Ну, теперь уж, я надеюсь, все будет в ажуре – акт подпишем, а, товарищи? Можно сказать, сама судьба нас свела! Я чувствовал, что нам сегодня придется выпить, чувствовал! В ресторан вы отказались пойти со мной, но все равно попались! А? Лёня, мы как, акты будем прямо сейчас подписывать или потом? Они у меня в портфеле, кажется, или я тебе их отдал?
Шиндина. Они у меня! (Открыла сумочку, достала акты, кинула на стол.) Вот они!
Девятов помрачнел, сжался, у Нуйкиной вытянулось лицо. Семёнов насупился.
Шиндин (с огромным усилием сдерживается, чтобы не влепить Малисову бутылкой). Сядь! Налей себе, выпей! Хоть бы поздравил Аллу Ивановну с днем рождения!
Малисов. Ах, я же совсем забыл! Аллочка, сколько тебе стукнуло? Бедняжка – в день рождения послали в командировку! Как тебе наши гости, правда, замечательные люди?
Шиндина. Ну что ты, я просто в восторге от них! Они, правда, не знают, что день рождения у меня второго января, но это же сущие пустяки! Мы же пригласили их совсем для другой цели!
Шиндин побелел, у него задрожали руки.
(Шиндину.) Что ты так смотришь на меня? Не сыграла роль до конца? Уж извини, дорогой. Зато верность тебе сохранила! (Семенову, сухо.) Выпустите меня, пожалуйста.
Семёнов отодвинулся. Шиндина выходит из купе. Все молчат.
Нуйкина. Боже мой, какой ужас!
Девятов поднялся, лицо у него сейчас жесткое, он вынимает из кармана кошелек, отсчитывает несколько пятерок, бросает на столик. И, не сказав ни слова, выходит из купе. Нуйкина тоже поднялась, чтобы выйти, но взгляд её задержался на коробочке с французскими духами. Какое-то мгновение колеблется: забрать или оставить? Все-таки оставила. Повернулась резко и вышла.
Семёнов. Некрасиво, некрасиво, братцы. (С сожалением посмотрел на недопитый коньяк – полторы бутылки ещё оставалось – вздохнул и тоже вышел.)
Малисов сел в уголок, молчит. Шиндин подошел к двери, резко распахнул, выглянул – у окна, спиной к купе, стоит Алла, курит.
Шиндин. Ну-ка, зайди!
Алла вошла, Шиндин закрыл дверь.
Шиндина. В чем дело?
Шиндин. Вы сговорились в тамбуре, да?!
Шиндина. Что? С кем?
Шиндин. С ним! (Ткнул пальцем в Малисова.) Он тебя специально пригласил поехать, чтоб все сорвать, да?!
Малисов. Лёня, опомнись! Что ты мелешь?
Шиндин. А ты вообще помалкивай! Сиди и сопи в две дырочки!
Малисов (агрессивно). Слушай, ты!
Шиндин. Ладно, не прикидывайся дурачком! Ты сейчас специально все сорвал!
Малисов. А что я сделал?
Шиндин. Во-первых, ты пришел на двадцать минут раньше, чем я велел!
Малисов. Ну, прости, пожалуйста, я не считал, что час это так строго!
Шиндин. Все ты считал. И рассчитал! И говорил специально по-идиотски, чтобы все сорвать, чтобы её вывести из себя!
Малисов. Хватит! Я не специалист в этой области. Меня не учили в институте искусству подписывать липовые акты! Как мог, так сказал. Надо было меня лучше инструктировать!
Шиндин. Тебя уже проинструктировали. Думаешь, никому не известно, кто тебя инструктирует? Это ты можешь ей голову морочить, а меня не обманешь! Ты ещё утром, когда водил их по хлебозаводу, все сделал для того, чтобы акт не был подписан!
Малисов. Что-что?
Шиндин. Не гримасничай, я все знаю! Прораб с хлебозавода приходил к Егорову, рассказывал... как ты его распекал на глазах у комиссии: почему это не сделано, почему это не сделано, как вы готовите объект к сдаче?! Нашел время читать мораль! Они сами и половины недоделок не заметили бы! Если бы тебя там не было!
Малисов. Минуточку! Ты же сказал, что ничего не знаешь, Егорова не видел – откуда такая информация?
Шиндин. Я видел Егорова! Он ко мне приезжал в диспетчерскую. И эта идея – поехать вместе с комиссией и подписать акт в поезде – моя идея! Я просил секретаршу Егорова позвонить тебе от его имени – насчет билетов и насчет коньяка! Егоров даже не в курсе, что мы поехали, понял? Я только не знал, что ты её прихватишь.
Малисов (снял очки, приблизился к Шиндину). Зачем же ты взял меня с собой, если ты был уверен, что я специально сорвал сдачу? Что я агент неизвестно чьей разведки?
Шиндин. Во-первых, известно – чьей! А во-вторых, я решил тебя проверить. Увидеть своими глазами, как ты действуешь. Чтоб Егоров больше не сомневался в твоей двуличности! И я ещё кое-что про тебя узнал. Разговаривал кое с кем. Поэтому, кстати, опоздал на поезд.
Малисов (надевает очки). Что ты узнал?
Шиндин. Что надо, то узнал. Ты уже доложил Грижилюку, что задание выполнил? Успел позвонить?
Малисов смеется.
Шиндин. (Алле). А ты, дурочка, уши развесила. Слушаешься его, доверяешь! Нашла благодетеля!
Шиндина (резко). Лёня, выйдем на минутку.
Шиндин. Да не надо никуда выходить. Сиди!
Шиндина. Лёня, мне надо тебе кое-что сказать. Я прошу тебя выйти, иначе я скажу здесь!
Шиндин. Дома скажешь!
Шиндина. Нет, я здесь скажу... Я с тобой развожусь, Лёнечка! (Срывается на крик.) Почему ты не дал ему в рожу, когда он целовал меня в губы? Терпел? Егорова выручал? Он грудь мою лапал, а ты смотрел! И кашлял!..
Шиндин молчит. Раздался резкий стук в дверь. Входят ревизор и проводник.
Ревизор (с кожаной офицерской сумкой в руке). Можно?
Никто не отзывается.
Ревизор. Добрый вечер.
Шиндина отвернулась к окну.
Ревизор. Кто из вас едет на десятом месте?
Шиндин. Я еду, а что такое?
Ревизор. Будьте добры, билет.
Шиндин (кивнув на проводника). Он же знает, где мой билет. Я его уронил между стеклами. Его там видно.
Ревизор. Товарищ пассажир, мне очень жаль, но вам придется уплатить штраф и приобрести новый билет. Тот билет неизвестно что за билет. С вас причитается пятнадцать рублей. Если нет при себе деньжат, попрошу паспорт. Высчитают по месту работы.
Проводник за спиной ревизора ехидно улыбается.
Малисов. Товарищ ревизор, у него был билет. Мы едем втроем, и у нас было три билета...
Шиндин (перебивает). Ладно, не надо за меня вступаться! (Достает из кармана кошелек, вынимает деньги.)
Шиндина (стоит спиной ко всем, но в этот момент резко повернулась – будто видела все затылком). Положи кошелек в карман!
Шиндин отсчитывает деньги.
Я кому сказала: положи кошелек в карман! (Шагнула к нему.) Дай сюда!
Ревизор. Вы, собственно, кто будете?
Шиндина. Я буду жена! Пока что!
Проводник. Во дают! Муж и жена, – сами понимаете…
Шиндина. Не ваше дело! ( Шиндину.) Не смей давать им ни копейки. (Хочет отнять кошелек.)
Отстраняя её, Шиндин передает деньги ревизору.
Шиндина (Выхватывает их из рук ревизора.) Ты что, много зарабатываешь? Пятнадцать рублей им дарить! Ты мне в жизни подарка не сделал за пятнадцать рублей! Если не верят, пускай вынимают стекло! У тебя есть свидетели – люди видели, как ты уронил билет!