- Говорят, повелитель, что грузинские цари становятся все сильнее! Они отказываются платить дань персам и османам. После похода Шаха-Аббаса многие думали, что Гюрджистан похоронен навеки… Но взгляни на этот край! Какие там похороны? Страна окрепла и возрождается. Гюрджи уже несколько раз побеждали кизилбашей и… даже… о аллах!.. правоверное воинство османов… - с трудом выговорил Гусейн-ага.
- Очень прискорбно! - вздохнул Али-бей и в знак огорчения ударил себя ладонью по лбу. - Ясно, что, если гюрджи окрепли, оттуда не получишь невольников. Торговля невольниками - ты сам хорошо это знаешь - возможна только в условиях смуты и безначалия в стране. А если народ дружен и силен, то каждый человек верит другому и ценит общее благополучие. Разве такой народ будет продавать своих сынов? Где видано, чтобы мать, если у нее есть совесть, продала своего ребенка! Все это так, конечно, но для нас это очень неутешительно, клянусь исламом, - добавил Али-бей и потянулся к кальяну.
- Но пред твое светлое лицо, пред твои сияющие подобно восходящему солнцу глаза, я б не посмел предстать с пустыми руками, о повелитель! - почтительно проговорил Гусейн. - Я привез тебе мальчика из Гюрджистана.
- Мальчика? Маленького? - радостно спросил Али-бей, и глаза его заблестели.
- Да, повелитель, маленького… лет девяти-десяти.
- Ты у меня молодец, дорогой Гусейн. Я был уверен, что ты с пустыми руками не явишься ко мне… А где же он?
- Оставил у твоих слуг.
- Пусть немедленно приведут его, - торопливо приказал Али-бей.
Спустя некоторое время в дверях богато убранного зала появился Хвичо, нареченный Махмудом. Мальчик, вымытый и причесанный, был одет в пестрый халат. Голову ребенка украшала феска.
Едва переступив порог, Хвичо скрестил руки на груди и низко поклонился.
- О мой маленький гюрджи, молодец, молодец! - воскликнул Али-бей. - Благодарю тебя, купец, за драгоценное подношение и за то, что ты научил малыша нашим обычаях и порядкам. Ты так хорошо одел его! А как зовут моего маленького мальчика?
- Его зовут Махмуд, повелитель, - ответил Гусейн-ага.
- Махмуд! - позвал Али-бей.
Ребенок опять сложил руки на груди и наклонил голову.
Али-бей был в восторге.
- Однако как быстро он усвоил наши обычаи!
- Я его обучал в пути, - пояснил Гусейн-ага. - Надо все же признать, что гюрджи - способные люди. Стоит им объяснить один раз, и достаточно. Очень мало времени прошло с тех пор, как этот ребенок оставил свою родину, а он уже говорит по-турецки.
- Спасибо, спасибо тебе, ага, - с удовлетворением повторил Али-бей, - ты не купец, а прямо волшебник, клянусь благостью аллаха! Ты мог бы где-нибудь руководить школой… Ну, мой малыш, подойди ко мне поближе, - ласково сказал Али-бей.
Хвичо робко шагнул вперед. Он еще никогда не бывал в такой богато убранной комнате, и потому его охватило смущение.
Али-бей посмотрел на ребенка и погладил его по голове. Тот не сводил с Али-бея своих живых глаз.
- Да ты взгляни, Гусейн! Ведь это же воин, настоящий воин, прирожденный мамлюк! - радостно воскликнул старый военачальник, ощупывая мускулы Хвичо.
- Надо помнить еще, властелин, что ребенок сильно исстрадался в пути, его долго таскали с места на место и много мучили. У меня он уже поправился, а то был только кожа да кости. Не умеют некоторые купцы, повелитель, обращаться с невольниками. Особенно бережного отношения требуют дети. А торговцы обходятся с ними грубо, не кормят их, не одевают. Что ни говори, а надо же все-таки отличать человека от скотины! Да и помимо этого ради самой выгоды купец должен показать покупателю товар лицом. А есть дураки, которые этого не понимают!
- Верно, совершенно верно, клянусь именем аллаха! Я же сказал, что ты волшебник, - подтвердил довольный Али-бей. - А ездить верхом умеешь? - спросил он мальчика.
- Умею! - смело ответил тот.
- Я посажу тебя на коня, равного которому нет на свете, и одену в дорогой наряд, а еды и питья буду давать столько, сколько захочешь. Будь только умницей, - сказал маленькому пленнику Али-бей и обратился к купцу: - Мальчонка мне очень нравится. Я сам буду воспитывать его. Одним достойным мамлюком станет больше. Ну, а я не останусь в долгу, Гусейн-ага, и одарю тебя щедро. Эй! Позовите ко мне казначея!.. Как ты теперь мне посоветуешь, ага? Не лучше ли сейчас же отдать ребенка мулле, чтоб он изучил заповеди Магомета?
- Мудрая мысль, о великий повелитель! Но мне кажется, что его надо с первых же дней обучать и воинскому делу.
- Непременно, непременно! Завтра же прикажу моему оружейнику приготовить нужное оружие, и начнем учить мальчика носить его и пользоваться им. А ты, Махмуд, будь осторожен. Огромная река, которая течет у нас, это не журчащие ручьи твоей родины. В ней водятся такие острозубые крокодилы, что стоит им только схватить жертву - и косточки не останется.
Услышав о журчащих ручьях, Хвичо вспомнил реку Техури, вспомнил родные места… "Где же теперь наши козы? - мелькнуло в сознании ребенка. - Кто теперь их выгоняет на пастбище?.. Как живут отец и мать, помнят или забыли меня? Остался ли жив отец Маркоз?.. А где Марика?.. Лерцамиса?.."
Он вспомнил грушевое дерево в саду отца Маркоза, которое так любил… Каждое утро мальчик подходил к молодому деревцу, приветствовал его, беседовал с ним, как с другом, а уходя, прощался. Вспомнил Хвичо и путешествие на корабле, вспомнил Саломэ и Резо, которые ласкали его, как родного сына, делились с ним последним куском. Как горько было расставаться с ними!.. О, сколько он тогда плакал! Такого горя Хвичо не испытал даже при первом похищении… Все вспомнил ребенок, и глаза его наполнились слезами.
Али-бей заметил это… Он словно прочитал на лице мальчика повесть всей его скорбной жизни. И Али-бей нежно приласкал мальчика.
Хвичо горько зарыдал.
XIV
Прошло тридцать лет.
На восточной окраине города Каира, на голом склоне хребта Мокотам, гордо высится крепость Саладина с высокими башнями и толстыми стенами.
Однажды площадь перед крепостью заполнилась народом. Здесь собрались самые прославленные представители мамлюков из всех областей Египта. Это были беи, тысяцкие, сотники и избранные воины. Мамлюки сновали по площади, собирались группами, спорили. Одни горячились, другие беседовали спокойно. Было ясно, что предстояло разрешить какой-то весьма важный вопрос.
И вот на одной из башен крепости взвился стяг. Мамлюки приветствовали его громкими кликами. Споры и разговоры сразу стихли, и воины начали строиться по отрядам. Посредине площади выстроились пешие, а по сторонам - конные. Все были вооружены.
Прошло немного времени, и на крепостной стене появились беи. Они обратились с приветствием к войску. Мамлюки ответили им восторженными возгласами.
Вскоре вынесли носилки под пышным балдахином. Мамлюки замерли. Носилки установили на стене. С них медленно сошел сухой белобородый старец в простом халате. На голове его белела чалма, на перевязи висела отделанная золотом кривая сабля. Это был Омер-бей-Саид, глава мамлюков, избранный после смерти Али-бея.
Омер-бей подал прислужникам знак убрать носилки, поправил саблю, подошел к краю зубчатой стены и приветствовал воинов.
- Да здравствует мудрый Саид! Да здравствуют непобедимые мамлюки! - гремело в толпе.
Вождя окружили беи. Сверкающим взором окинул Омер выстроенных на площади всадников и пехотинцев. Их было несколько тысяч. Воины в ярких одеяниях и чалмах представляли величественное зрелище.
- Слава аллаху, творцу милостивому! - торжественно произнес Омер-бей и поднял руки к небу. Голос у него был ясный и звучный.
- Слава аллаху! - отозвались воины.
- Да здравствуют победоносные мамлюки! - провозгласил Омер-бей-Саид.
Восторженные клики не прерывались ни на минуту.
Омер-бей выждал некоторое время и, когда воцарилась тишина, обратился к собравшимся на площади:
- Мамлюки!
Воины затаили дыхание. Застыли даже кони.
- Знамя пророка осеняет наше воинство. Врагов страшит геройство и отвага мамлюков. От падишаха до правителя диких хартумских племен - все скрежещут зубами в бессильной злобе и зависти. Но пророк пока не лишает нас своей милости и помогает нам давать врагам отпор. Знамя пророка гордо реет над нами. Пророк будет покровительствовать нам и впредь, если мы будем единодушны, мужественны и самоотверженны.
- Да здравствует Омер-Саид! Да здравствует воинство мамлюков! - раздались громкие возгласы.