- Небось, небось, я тебя откачаю, мы должны выиграть у этой-этого Двуликого Януса. Я поднялся и провел ППП - Переднюю Подсечку в Падении. Ника вылетела за канаты. Точнее, под них. И прямо в лицо главному судье соревнования Амер-Нази. Начался диспут. Предлагаю тему! - заорал один парень. А одна девушка его поддержала:
- Я первая ее предложила:
- Когда весна придет? - Не знаю! Но тут поднялись гости столицы Колчак и Деникин с супругами, и хором ответили:
- Без нас. - И хотели даже удалиться. Тогда Амер-Нази, который сам толком не знал разницы между английским боксом и самообороной без оружия из Японы матери, крикнул:
- Пусть судит специалист!
- А ты? - спросила Коллонтай, которая уже была тут как тут около Председателя.
- Я теоретик, и в Этом деле ни бум-бум.
- Тогда какого - слово на букву х в его ослабленном значении - приперся? - и многие из клоаки начали молотить этого Первого зама по тылу, чем попало. Как-то:
- Не только руками, но и ногами, а некоторые так даже били вырванными прямо из пола креслами.
- Спасите, - наконец не выдержал и заорал Теоретик. Еще один. И ему помогли, но не безвоз-мез-д-но.
- Ну, а что мне дать вам? - спросил Амер.
- Потом отдашь, - сказал он. Кто? Это был Лева Задов. Он сопровождал Махно в этой экспедиции в Кремль, как зам по тылу. Все, хоть раз услышав это словосочетание, хотели быть замами Главного по тылу, в простонародии:
- Хотели обслуживать его зад. Перешли в буфет для нормализации создавшего положения вещей.
Первой высказалась жена Ко Артистка Щепкина-Куперник. Она ей и была, хотя все считали ее инопланетянкой. Белой. Она только сказала:
- Зря мы сюда приперлись.
- Здесь говорят: приехали, - поправил ее муж.
- Нет, дорогой, приехали - это когда уже всё проиграли и надо валить.
ЧАСТЬ ВТОРАЯ
Глава 13
Жена Дэна только спросила:
- Почему мы не выступаем?
- Мы и выступили, - сказал Майно. Некоторые считали, что Майно - это его настоящая фамилия, а не Махно. Но, как говорится:
- Пусть делает, что хочет, лишь бы был за нас.
- Нет, нет, - сказал Колчак, - ни в коем случае нельзя считать, что мы сюда приехали для того, чтобы и начать Гражданскую Войну прямо отсюда.
- Это только передиспозиция, - сказал Дэн.
- Да ты, что, Дэни, какая еще - слово на букву х в ослабленном значении - передиспозиция! Мы на переговорах, и собственно, максимум что решаем - это:
- Кто наступает, а кто обороняется.
- И всё? - спросила Коллонтай. И добавила: - Я не дипломат, и хочу сражаться прямо на поле боя.
- Оно здесь есть для тебя.
- Да, ты лучше здесь выиграй, май диэ, диэ чайлд, - сказал Дэн.
- Может быть, нам лучше сделать просто, - сказала Артистка Щепкина.
- А именно? - спросил ее Колчак.
- Очень просто, надо захватить власть прямо здесь и сейчас.
- Да? А дальше что?
- Действительно, - сказала Коллонтай, нам не будут подчиняться Красные. Это же простые рабочие и крестьяне.
- Как они подчиняются писарю Нину? Как они подчиняются Волхву, даже Амер-Нази?
- Как?
- Так врут - вот и подчиняются.
- А мы не можем?
- Разумеется, нет.
- Почему?
- Так просто: не умеем.
- Есть способ, - сказал незаметно подошедший Махно.
- Я сразу поняла, чего он хочет, - сказала Кали.
- Чего я хочу?
- Хочешь сыграть Нина.
- Верно. Мы должны поменяться с ними местами. Прямо сейчас, начиная с идущего уже боя, предложить им:
- Вы штурмуете Царицын, а мы в ём сидим.
- Как в Трое! - радостно воскликнула ЩеКа. И добавила: - Я переведу вам Трою, мы будем знать весь их стратегический план.
Кстати, здесь нет шпионов? - И сама же махнула рукой: - В принципе это не имеет значения, потому в нашей роли они забудут о своей.
- Только Одиссей может прорвать блокаду своей роли, - сказал Махно, и сразу предложил себя на эту роль. - Кстати, я не знаю, кто будет режиссером этой трагедии? - добавил он, раскуривая очередную большую кубинскую длинную.
- Кинем жребий, - сказала Щепкина, - или хоть я могу.
- Я просто так не отдам эту роль, - сказала Коллонтай.
- Не думаю, что женщины будут участвовать в конкурсе на эту чисто мужскую роль, - сказал Колчак.
- Я согласен, - поддержал его Дэн.
- Да я буду, больше некому, - сказал Майно, и так пыхнул дымом, что сработала пожарная сигнализация. Да, но. Но если бы она была. К счастью, никто не додумался еще ее поставить, а то бы срабатывала очень часто: все смолили, как паровозы в фильме Край.
Наконец, все опять повалили на продолжение боя Ники Ович и Василия. Они уже чуть не стукнулись перчатками, но Махно поднял руку и сам пролез под канатами на ринг. Некоторые подумали, что он будет драться вместо Василия, ибо было очевидно, эта Ника не снимет перчатки пока не грохнет хоть кого-то. Но Нести - Нестор - объявил громовым голосом:
- Ставлю на Царицын! - и бросил прямо в лицо Амер-Наза, сидящему на месте главного судьи соревнования Бриллиант Сириус, который возвращает молодость - так считалось, ибо никто не верил, что не только молодость, но саму Жизнь. Писарь было бросился проверять Бриллиант, как он сказал:
- На вшивость, - но быстро понял, что это неуместно, и встал на своё место за красным углом Василия Ивановича. Не то, чтобы Да или Нет, но он просто вспомнил, что Амер-Нази и сам был приличным специалистом по золотым пятеркам, десяткам и бриллиантам, не раз сам лично возил их туда-сюда в Америку и обратно:
- Никак не мог решить, где этим ценным вещам лучше - Здесь или:
- Там.
- Мотается, как говно в проруби, - сказал про него Волхв на одной из презентаций своей Трилогии:
- Банки, Тюрьма, Кремль, Снайперская Винтовка.
- Четыре. - Как говорится:
- Спасибо, что заметили, ибо только Многие пишут Трилогии, но есть Некоторые, кто считает, что и число Четыре не только число смерти, но и другой Вакханалии. Как-то:
- Дзен-Буддизм и Ананэрбе.
Первая мысль, которую передал Сириус Амер-Нази была:
- Бежать, пока никто ничего не понял. - Батьку Майно он не принимал в серьезный расчет. Считал, что в случае его:
- Возьму с собой в Америку. Но двое из отряда Махно сели у него по бокам в качестве боковых судей. Одна - это Учительница, Агафья, как многие шептались:
- Иво первая жена. - Хотела сесть и Сонька Золотая Ручка:
- Иво вторая жена, - но не вышло, ибо она была секундантом. Место это занял никому неизвестный парень, и совершенно беспрецедентно представился Главному Судье Соревнований:
- Одиссей.
- Шутка, - подумал Американец синайского производства, и ничего не ответил. Но кто-то щелкнул его по ушам, мол:
- Ты чё, мил человек, не отвечаешь на приветствие третьего судьи соревнований. И он не понял, что это сделала Учительница Агафья, которая тоже могла бы показать Подхват под неопорную ногу, спровоцировав сначала опорную на отрыв от татами. Ну, если кто не помнит нашу историю, я напомнил. Далее, кто бьется за ними?
Василий Иванович опять поймал Нику на прием, Боковую Подножку, и лег на нее так плотно, как будто они были только вдвоем в молодом сосновом лесу.
- Чё?
- Тижало.
- Дыши глубже.
- Не могу, ты меня придавил.
- И не просто так.
- А как?
- Это удержание.
- Ты тупой, как крутой берег реки Урал, - сказала, пытаясь пошевелить большими грудями, Ника Ович.
- Почему?
- Не почему, а потому, что это бокс, а не Дзю До.
- Ты уверена?
- Нет. Уже нет.
- Тогда буду держать тебя пока не встанет.
- Что? Что ты сказал?
- Прости, я оговорился. Пока судья не поставит в стойку. Тут подошел судья - а это уже был Лева Задов - и сказал, что в боксе держать на полу никого не надо. - И, подождав немного, пока Василий Иванович поймет, что от него требуется, рявкнул:
- Вста-а-а-ть-ть-ь-ь!
- Встал, - правду ответил Василий Иванович.
- Встал? - Лева почесал затылок, и добавил: - Не вижу. И тогда Васька показал. А Лёва не нашелся спросить что-нибудь другое, кроме:
- Сколько?
- Двенадцать и две.
- Ничего уже не понимаю, - сказал Лева, - это в дюймах, или в секундах, которые ты ее держал?
- Если ты так интересуешься цифрами, отвечу точно:
- Двенадцать и две десятых плюс девять в периоде, а также, если уж я кого держу, то не меньше, чем Бальзак, а он, как и ты должен бы знать, держал их от девяти дней или пока они не понимали, что он:
- Муж, и муж на Дэ, что значит: Благородный.
- Судью на мыло! - закричали с галерки, - он ни хрена не понимает в бойбе и боксе.
- Бардак! - крикнула со своего места в первом ряду Кали. Она и так-то была влюблена в Ваську, а теперь поняла: очень.
- Очень?
- Очень, очень. К ней еще на Югах клеился один матрос под два метра ростом, Дыбенка, теперь поняла:
- Этот лучче. - Хотя и молод. Она неутерпела и сама полезла на ринг, в падении ударила Задова по пяткам, что он чуть не проломил своей большой волосатой головой пол, потом полезла на Нику Ович, которая уже встала на колени, и поэтому смогла легко поднять Кали, как штангу:
- На вытянутые руки. - И… и бросила ее туда, через канаты в зрительный зал.
- Иди, сука, откуда пришла, - сказала Ника, и хотела еще что-то добавить, но поняла, что за что-то зацепилась волосами. И, так и не поняв, тоже полетела вслед за Кали, которая, как оказалось: