- На Кольтах - для Белых, следовательно, инопланетян, или на Маузерах, естественно для Красных, тоже инопланетян, в общем-то, но прибывших на Землю гораздо, гораздо и даже намного:
- Раньше.
- Когда это было? - спросил Волхв у нового помощника Амер-Нази.
- А ты не знаешь? - сказал Нази - они заранее договорились быть просто на Ты - когда еще жили Драконы.
- Мы Драконы?
- А ты не знаешь?
- Я не знаю, кто такие Драконы, - сказал Волхв.
- Тоже самое, что Динозавры.
- Тоже, уверен?
- Да, а что, не получается превратиться?
- В Динозавра? Нет, как-то было один раз, но больше не выходит.
Почему не знаешь? Знаешь, меня будешь заменять по понедельникам, пятницам, субботам, и может быть, даже воскресеньям. Я не люблю работать, больше развлекаться хочется, вспомнить юность, как мы…
- Вот, вот, давайте, не зацикливайтесь!
- Дальше?
- Глубже в прошлое, докатитесь хотя бы до обезьяны.
- Надеюсь, это не оскорбление? Нет?
- Да вы что?! Обезьяна была умнее человека, более того:
- Намного.
- Чем? Тем, что умела лазить и прыгать по деревьям?
- А вы думаете, это просто? Вот так взял и прыгнул?
- А что, думать надо?
- Обязательно! Перед прыжком у обезьян шарики начинают бегать за роликами наиболее интенсивно.
- Быстрее, чем при размышлении?
- Так это и требует наиболее повышенного уровня размышления.
- Так, так, так, так, как.
- Я понял, о чем вы думаете, хотите прыгнуть - прыгайте. Только человек прыгающий может…
- Превратиться в обезьяну?
- Зачем нам обезьяна, прыгайте сразу, как Тер-Ованесян сразу на 8-31 в длину и на 2-87 в высоту, как Брумель.
- Он столько взял?
- После работы, в пивной, в свободное от прыжков время. И Волхв прыгнул, правда сначала только до люстры - но она была высоко, как пальма - потом до потолка, и пошел по нему, как динозавр:
- Вверх ногами. Амер-Нази хотя и готов был к подобной эво… нет, нет, тут эво не обойдется, а именно настоящей, пролетарской:
- Революции, когда пусть не все, но некоторые обязательно могут превращаться в Драконов, или просто по-простому в:
- Дино-Завров.
- Уфф-ф! - Волхв вытер потный лоб, подошел к Амер-Нази и лизнул его в губы. - Да небось, небось, я просто хотел, точнее, хочу, сказать тебе спасибо, большой спасибо за совет.
- И?
- Что И? Ах. И! Будэшь заменять и по воскресениям. Работай, так сказать, на здоровье.
- А Вы?
- Никаких вы, тока так, точнее, не тока так, а тока ты. Я буду гулять по саду. Как Человек, а ты паши, как Трактор. Я буду звать тебя Трактор, Траки, ты не против?
- Возможно, это запомнится больше всего остального, зови.
- Ну, и договорились. Далее, пока дерутся, как запланировано, Дзюдо, а второй раунд на пистолетах.
Васька тоже записался на дуэль. А когда его спросили:
- Зачем тебе это? - ответил:
- Я приехал сюда не для того, чтобы делать карьеру охранника, а…
- А?
- Дивизию хачу.
- Писарь, он же комиссар Нин, возразил:
- Здесь, что, медом намазано? Летят и летят, как мухи на мед.
Смотри - прилипнешь. Но записал. Василий же, видя такую разговорчивость писаря, понял:
- Нин. - Это Нин. Ходили слухи, что Нин часто приезжает сюда рейсом Москва-Питербурх - точнее наоборот - и бродит по залам Кремля, в разных мистификациях, на которые был большой мастер.
Научился в тюрьмах и ссылках, а тем более по Заграницам, и как знаменитый Парижский сыщик Видок, шлялся где хотел, при этом будучи, абсолютно никем незамеченным. Не в том смысле, что бесплотным, а все однозначно думали:
- Это не он. Но Василий догадался:
- Точно он, - и решил использовать по полному этот удачный моментум морэ. В том смысле, что этот замысел мог кончиться и самим моргом. А инопланетяне пока что никого не научили оживать после дуэли, как они:
- После парной в Сандунах.
- Я могу сделать на тебя ставку в предстоящих соревнованиях? - спросил писарь. И сразу продолжил: - Тогда я попытаюсь устроить тебе бой за Путевку в Жизнь. Хотя если честно, - продолжил он: - Чем тебе плохо здесь, в каракулевой шапке, командуешь входящими и отсюда выходящими, можешь иногда спать в Царь Пушке, играть, как кеглями ядрами ея. Если кто не даст, можно снять стресс, побившись лбом в Царь Колокол.
- Так-то так, - чуть не сказал: - друг Нин, - но успел спохватиться, - то бишь, как тебя звать-то-величать забыл или не помню?
- Вилли Фрай, - ответил писарь.
- Чё-то слышал, но не помню точно, что именно. Человек Свободный, кажется.
- Человек Свободный - это Дурак, - сказал писарь. - Кстати, ты играешь в карты?
- В Девятку?
- В Девятку пусть инопланетяне играют. В карты Тарот.
- Ну, давай. И они сыграли десять партий. Но не как некоторые:
- В карты, домино и на бильярде, - а именно только в Таро. И каждый раз Васька оставался с Дураком на руках. Его это опечалило, а писарь тоже, можно сказать тоже:
- Разозлился.
- Везет тебе, - сказал он, - Дурак опять у тебя.
- Что в этом хорошего? - спросил Василий.
- Дело в том, что Дурак - это Марди Грасс.
- В каком смысле?
- В том смысле, что может стать любой картой. Или, ты играешь в три листа? А не играешь, так все равно запомни:
- Идет ко всем мастям.
- Так, так, так.
- Вспомнил?
- Если и вспомнил, то только в исторической памяти, а так пока еще не пойму, какая в этом для меня выгода.
- В общем, так, ты запомнил мой, точнее моё имя?
- Вильям наш… дальше забыл.
- Хорошо, щас придумаем псевдоним, который тебе легко будет запомнить. Ты из рабочих или из крестьян?
- Я инопланетянин.
- Шутки пока не уместны, говори правду.
- Если бы я ее знал, сказал бы точно, тем более тебе, друг.
- Ты любишь шарикоподшипники?
- Не то, чтобы да, но больше…
- Хватит, хватит демагогий, скажи лучше просто:
- Кто тебе больше нравится в серпе и молоте вместе взятых, именно серп, или только молот?
- Молот.
- Чем?
- Он тяжелее.
- А чем это лучше?
- Тут опять компания начинается по сдаче металлолома, его сдам - сразу зачет, а так серпами таскай - не натаскаешься.
- Зачем ты эту хренопасию плетешь?
- Ладно, тогда: серп. Хотя нет, я больше не хочу на деревню к бабушке.
- Значит молот, да?
- Естественно.
- Вот. Если тебе это имя ближе, то и зови меня тогда: Шарико-Подшипник.
- Это слишком сложно, я не запомню. Может просто как-нибудь.
- Как?
- Ну, токарь, или слесарь.
- Пусть будет токарь.
- Пусть. И значится: Вилли Токарь.
- Не надо светиться, токарь-мокарь, могут подумать, что ты немец.
Просто:
- Вилли Токарев.
- Хорошо, это я запомню. Как грится:
- Эх, хвост-чешуя! Не поймал я ничего.
- А при чем здесь это?
- Я имею в виду, если спросят, отвечу: я иво не знаю.
- Вот это правильно. Мистификация - главное оружие пролетариата. И значит, повтори, как ты меня узнаешь?
- Эх, хвост-чешуя… щас-с. Токарев Вильям.
- Не надо никаких Вильямов, могут подумать - Шекспир, а их много - я:
- Один.
- Вот ты и прокололся, мил человек, - подумал Васька. - Значит это Нин.
Но когда он приготовился и пришел на бой, то нигде не увидел ни Нина, ни писаря.
- Одно слово - Фрай - Человек Невидимый, - подумал Василий, и как раз пригнулся, чтобы пролезть под канаты. Он даже не обратил на это внимания, мол: - По барабану, канаты - так канаты - то же татами только без мягкости. И точно: обули в перчатки.
- Боишься? - спросил секундант. Васька хотел ответить:
- Сам ты боишься, - ну, как обычно, когда нет времени на долгие размышления. Тем более, он заподозрил, что секундант - это Нин, хотя и узнать было бы невозможно. Он и не стал пытаться.
- Смотрю, - говорит, - против меня баба, в том смысле, что точно не инопланетянка: уж больно здорова. Но первый раунд продержался: бегал от нее, как заяц от медведя. Секундант сказал в перерыве:
- Гости.
- Что-с?
- Батька Махно с подругами прибыл, ради него несколько боев проводятся по системе: Бокс - бритый бобрик.
- А…
- Настояла его любимая жена Ника Ович. Она бывшая парикмахерша.
- Боксерша?
- Не думаю, просто по ассоциации со своими бывшими парикмахерскими прическами.
- Надо было сразу сказать.
- Я на подмене, и следовательно, никому ничего не обязана.
- Ана? Вот из е нэйм?
- А тебе бы как хотелось?
- А нельзя просто: назвать имя и всё?
- Зачем? Будешь звать на помощь?
- Вполне возможно, хотя думаю, теперь, зная ее слабости, уложу прямо сразу, во втором раунде.
- Сонька Золотая Ручка. Василий Иванович уже отошел, уже стукнулся перчатками с Никой, когда только понял, что Сонька Золотая Ручка из той же банды, или может быть, правильнее, армии Батьки Махно. Обложили. Да разве тут выиграешь. И точно, получил удар справа в челюсть. Попытался зацепиться за воздух - не получилось. Упал головой в свой угол, под склонившееся лицо Соньки.