- приказал переслать большое число здоровых обритых мужчин в военной форме ближе к границе (но без тяжелого оружия - оно, поперек всем законам ведения войн и даже правилам передислокаций в мирное время, перевозилось отдельно; обритость же облегчала задержание здоровых мужчин гитлеровцами и многочисленными, откуда ни возьмись появившимися, полицаями);
- приказал разрушить высокоэффективные оборонительные сооружения на старой границе;
- приказал разоружить минные поля;
- приказал выложить имевшиеся боеприпасы впереди скученных у границы безоружных здоровых мужчин;
- приказал разбавить русские части украинцами и лицами, выражаясь языком начштаба вермахта, "монгольской национальности";
- приказал лишить войска навыков оборонительных сражений;
- внушил доктрину наступательной войны омоложенному офицерскому корпусу.
Сталин вести наступательную войну мог, но только в смысле каннского погрома - подставляя подчиненных под окружение и уничтожение. Сталин весь 41-й и 42-й не уставал повторять это упражнение, посылая людей в бессмысленные атаки - то есть действовал в точности как сын мясника Варрон.
Конечно, Сталин рационализировал свои "странные" непроизвольные действия по разрушению обороны страны тем, что готовился к мировой революции, к освобождению Европы от Гитлера. В таком случае концы манипуляций с обороной худо-бедно сходились, - и тем устранялась критика тех немногих оставшихся в его аппарате способных на критическое мышление. (Вообще говоря, сталинское бряцание оружием под лозунгом "Мировая революция!" Гитлеру было на руку и даже необходимо: европейские "внутренники" вместе с "болотом" пугались, становились гипнабельнее - и тем непроизвольно попадали в волю сверхвождя.)
И становилась более убедительной его, коротышки, роль - великого человека, колосса.
А вообще жизнь Кавказца была ничтожна и трагична. Он любил - и страстно. Но был обречен на платонические взаимоотношения, потому что и он, и Гитлер - оба физиологически были Джульеттами.
А две Джульетты, как ни крутись…
К тому же особую трагичность любви двоих диктаторов придавало то, что между ними стоял не какой-нибудь зацивилизованный до полного демократизма народ, но русские. Которые своим неугодничеством обрекали Сталина на повторение несчастной невротической судьбы его чувств к Ленину, - вслед за биологической деградацией кумира-параноика неизбежно наваливалась ничем не ограничиваемая к "возлюбленному" ненависть.
Вплоть до Парада Победы на Красной площади.
Глава сорок четвертая. МАССОВЫЕ РАССТРЕЛЫ "ВРАГОВ НАРОДА" В КРАСНОЙ АРМИИ - ВРЕД ДЛЯ ОБОРОНЫ СТРАНЫ В 41-М ИЛИ БЛАГО?
Существуют две противоположные оценки массовых расстрелов командиров и комиссаров Красной Армии в 1937-1938 годах.
Полки сноровисто списывающих друг у друга историков, философов, журналистов и т. п. со времен хрущевской так называемой "оттепели" утверждают, что Сталиным были расстреляны лучшие из лучших военных специалистов - например, Якир, Тухачевский, Дыбенко, - и вследствие этих расстрелов и произошло грандиозное поражение 1941-1942 годов. Следовательно, лично отслеживавший их расстрелы Сталин в лучшем случае - ошибающийся, гадящий под себя дурак, а в худшем - маньяк-разрушитель, хотя и психологически суверенный.
Рекламируется и противоположное мнение (из "внутреннического" мира): Сталин, умница, гений, светлый витязь и мировой супервождь - виновник Второй мировой войны, а дураки и маньяки, согласно более чем красноречивым фактам из их жизни - те самые расстрелянные командиры и комиссары, которые кроме всего прочего еще и не были Сталину послушны. Примеры - Якир, Тухачевский, Дыбенко. Последний, к тому же, неприкрыто демонстрировал свою готовность быть завербованным иностранной разведкой. На место этих кретинов, бездарей и алкашей Сталин ставил людей существенно меньше пивших, не успевших по уши перепачкаться в крови карательных экспедиций против собственного народа, да и были они, в отличие от своих предшественников, обладателями дипломов о военном образовании. Если бы этих новых было больше, то поражения 41-го не были бы столь значительными. Мало, стало быть, "врагов народа" расстреливали. Дескать, конечно, Сталин не мог этих маньяков любить уже хотя бы потому, что они были серьезными конкурентами в борьбе за Кремль, но расстреливала их великая суверенная личность все-таки исключительно ради улучшения боевых качеств Красной Армии. Это улучшение Сталину было выгодно. И стране - выгодно.
Последнюю точку зрения отстаивает в книге "Очищение" такой широко разрекламированный коммерческий писатель-предатель, как Резун-Суворов, майор ГРУ, перебежчик из Союза в Англию, "озарения" которого запечатлены профессорскими и академическими званиями "почему-то" только во "внутреннических" странах - США, Англии, Польше. Тепло принимают его и в Израиле. Еще бы! Ведь, по Резуну-Суворову, во всем виноваты русские, исчадье ада, - из-за них и Вторая мировая война началась - Гитлера немцы потому над собой поставили, что боялись большевистских раскулачиваний, немцам Гитлер был выгоден. И начать войну против сталинского Советского Союза, столь обильно помогавшего Германии и рвущего ради Гитлера английскую блокаду, вскоре убиенным немцам было выгодно. А Сталину, в свою очередь, было выгодно привести Гитлера к власти, а затем освободить от него рыдающую от счастья Европу. И т. п.
Однако кроме "внутреннической" концепции жизни и типичных для предателя самооправданий, в книге Резуна-Суворова "Очищение" содержатся и интересные факты - скажем, описываются случаи вызывающего поведения командиров Красной Армии, конкурентов Сталина.
Например, ничтожный кавалерист-троцкист Шмидт, взбешенный исключением Троцкого из партии накануне XV cъезда, подойдя к Сталину, непотребно выругался, и публично пригрозил:
- Смотри, Коба, уши отрежу! (Рапопорт В., Алексеев Ю. Измена родине. Лондон, 1989. С. 293; цит. по кн.: Суворов В. Очищение. М.: АСТ, 1998. С. 148.)
(Трактовка: дескать, потому троцкист Шмидт пригрозил Сталину уши отрезать, что это было ему выгодно - не терять положения во власти, и так далее.)
Но что в этом эпизоде распознается с точки зрения теории стаи?
Сталина, действительно, определенная часть военных безбоязненно оскорбляла в глаза и принародно. Сталину, правителю громадной страны, действительно, незадолго до начала репрессий мог дать по шее простой курсант военной академии даже на трибуне мавзолея. С Гитлером такие штучки не проходили. Стоило Гитлеру за один присест уничтожить гомика Рема и несколько десятков штурмовиков, как вся оппозиция кончилась - в сущности, навсегда. А вокруг Сталина, напротив, падает один военачальник за другим, а он все по шее получает.
Размышляя над этими фактами, лишний раз убеждаешься, что Сталин до времени самоубийства Гитлера сверхвождем не был, но, напротив, жил в границах государства, в котором субстай, чьи вожди были сравнимы с ним по силе, было несколько. Его, субвождя, достаточно шатким положением среди других субвождей отчасти и определялись волны репрессий - меняющих свою направленность строго закономерно.