Итак, окруженный отряд полковника Баумгартена истаивал, но еще надеялся получить помощь от двух соседних отрядов: одного небольшого, не могущего повлиять на ход событий, под командованием генерала Бельгарда, и другого, весьма значительного, под командованием генерала графа Анрепа. Основания для ожиданий были - ведь канонада была отчетливо слышна в обоих этих отрядах.
Малый отряд пришел, ударил в самую невыгодную лобовою атаку - и тоже понес значительные потери, практически не изменив ситуацию, - разве только перевес турок стал не пятикратный, а всего лишь трехкратный.
А что же большой отряд?
Предоставим слово Петру Кононовичу Менькову, свидетелю и участнику этих событий, рассказ которого, конечно, грешит идеологизацией событий, однако действительные события выявить, по размышлении, удается:
Посмотрим, что во все это время делал граф Анреп. Немецкий граф затеял справлять русский праздник Рождества Христова. Для этого он нарядил церковный парад. В 8 часов утра в Бийлешти услышали первый выстрел, раздавшийся в Четати. Праздничный граф Анреп забыл данную им накануне диспозицию (т. е. он прекрасно знал о многократном численном превосходстве турок и неминуемом уничтожении русских. - А. М.) и, приняв поздравления от валахской сволочи, пошел творить церковный парад. Несмотря на все представления (просьбы, требования. - А. М.) идти навстречу неприятелю, на выручку своих, Анреп пошел в церковь! Впервые молитва русского солдата в Христов день замирала на устах православного или изрыгалась вместе с бранью на начальника - немца, который, несмотря на сильную канонаду, оставался равнодушным зрителем чуждого ему обряда… и не шел на выручку товарищей! Наших бьют, а мы молимся, как старые бабы, вместо того, чтобы выручать своих! Нехорошо, братцы, говорили между собой солдаты, - Бог не простит нам этого!
Но вот к 2 часам дня Анреп выступил. (То есть шесть часов слушал канонаду турецких орудий под помахивания кадилом!)
Со свежими силами он подошел к месту сражения, где турки уже были достаточно измордованы немногочисленными сопротивлявшимися.
Турки, струсив, толпами бросились бежать.
Нестройными толпами, в виду Анрепа и казаков, пробирался неприятель от Гунии, через Молдовиту к Калафату. Видел все это Анреп и не тронулся с места. Между тем отряд стоял на месте; молчаливое спокойствие выражало общее неудовольствие, но все было тихо! Без приказа начальства не двигается солдат вперед и не рассуждает! Меж тем там и сям слышны были рассказы: "А что, Сидорыч, отчего мы нейдем вперед-то? Вишь ты как бегут, окаянные; хорошо бы их накрыть-то было? - Нейдем? Видимо оттого нейдем, - приказа не было! - Да почему же генерал Анрапов приказа не дает? - Известное дело - почему не дает приказа. Не дает потому, что он сам из ихних!"
Меньков П. К. Записки. Т. I. СПб., 1898. С. 87 (Цит. по кн.: Тарле Е. В. Крымская война)
Так анреповцы и не произвели ни одного выстрела по турецким войскам, которые, будучи тем сохранены, впоследствии пролили немало русской рекрутской крови.
Нужно иметь сильнейший стимул к подобному "возвышенно-набожному" поведению - отказаться от победы над официально обозначенным противником, соответственно, отказаться от всей славы победителя, а также от значительных денежных и прочих наград, от которых воспетому с амвонов самодержцу Николаю I было, по традициям тех лет, ну никак не отвертеться!
Однако не позарился Анреп на награды, не жадность, видимо, им руководила - предвкушал он награду более значительную. Если в нем оставалась хоть толика человеческой способности выбирать. Скорее, он чувствовал, что поступать надо только так, как он и поступает. Но чувство его происходило не от психоэнергетически ничтожной по тем временам субстаи турок.
Разоблачителен материал, с помощью которого Анреп структурировал шесть часов своей жизни и не делал того, что обязан был по писанному уставу сделать.
Трудно не обратить внимания, что в новой истории Руси самые православные из православных - это немцы, убийцы русских неугодников. Это не только генералы типа Анрепа, но и отвратительные своей безнравственностью немецкой крови императрицы и императоры. Русские же рекруты, успешные в оборонительных сражениях, напротив, - набожны, но, мягко выражаясь, не сильно православны. Можно также вспомнить и о тех немногих не бегавших с фронта в 1904 году от "японской кавалерии" полках, - они состояли из сибиряков, а в Сибири жители госрелигиозностью тоже не страдали. Аналогичных примеров предостаточно.
Православный священник перед Анрепом нудил предельно долго - в интересах не одного генерала-"внешника", но иерархии как таковой. Дух, которым был водим священник, в нем не возмущался - мало ли, что рядом шло кровавое жертвоприношение, ведь не "своих" же убивают. Возможно, священник даже наслаждался - Гитлер тоже во время своих ответственных выступлений приказывал совершать в концлагерях массовые казни. Словом, тот священник типичен - его собратья по вере поступали так же и раньше, при татаро-монголах, при Наполеоне, и позже - при Гитлере.
И в этом нет ничего удивительного. Все немки-императрицы становились утонченно-православными - без дураков, с целованием рук любителям полежать в гробах, с целованием засушенной расчлененки и т. п.; при этом оставаясь некрофилически разнузданными, - вспомним извращения Екатерины II и других. Выводов из искреннего оправославливания императриц-немок можно сделать только два:
- или что немки действительно становились русскими, такими же, как и их дети, как то из поколения в поколение внушалось с амвонов;
- или что православная иерархия есть - за исключением небольшой прослойки патологических жмотов - всего лишь "внешническая" иерархия, для немок своя, что, естественно, приводило к тому, что после "искреннего обращения" они оставались такими же "внешническими" скотами.
Можно не сомневаться, что из этих двух ответов истину сможет выбрать лишь меньшинство населения.
***
Случай с подставлением рекрутов под Четати дополнительно проясняет уже и так достаточно понятное.
Между кем и кем идут войны?
Между Гитлером и Сталиным? Нет. Пока Гитлер не поседел, сын шлюхи был его марионеткой.
А между кем и кем шла война в 1853 году? Между турками с одной стороны, а немцами и русскими - с другой? Странные тогда действия у немецкого генералитета.
А может, между неугодниками и вождем-"внешником"?
Разумеется, баснословно оплачиваемые немецкие генералы сребролюбивы не были, обильное российское золото для них было скорее символом, заставлявшим исполнителей-"внутренников" перегорать от зависти и еще больше угодничать, - но генералы вряд ли осмысливали истинные мотивы своих поступков. Глупы и бездарны были не немецкие генералы, как в то угодливо веровало пьянствующее русское офицерство, а те, которые, наблюдая происходящее, ехидничали насчет немецкой "тупости" и не понимали истинного смысла происходящего.
Когда в 1856 году был подписан мирный договор, все удивились: несшая основное финансовое бремя войны Англия не смогла получить по договору ничего. Французы, пролившие крови больше остальных союзников, - тоже. Русские - кое-что потеряли. Турки были на грани разгрома.
Кто же выиграл?
Оказалось, что выиграли вообще не участвовавшие в войне европейские немцы - в особенности в Пруссии.
Дело в том, что между Англией и Россией циркулировали значительные объемы товаров. С началом Восточной войны прямой товарооборот прекратился, а роль посредника взяли на себя немцы-"внешники", возможно, при помощи наследственных торговцев. Они и в Англии, и в России товар брали дешевле (война! кому продашь?!), но оплаты с покупателей требовали тройной (война! трудно доставлять!). Бандитизм откровенный! Не ударяя палец о палец, немецкая стая обретала грандиозные доходы.
Мыслящие в прокрустовом ложе суверенитизма подозревают существование тайных договоров и взаиморасчетов, циркуляцию наградных сумм денег, предназначенных для "продажного" немецкого генералитета и Николая I. С точки же зрения теории стаи все естественней - так живут стаи всех типов, управляемые психоэнергетически.
Но лавина денег была не единственным приобретением стаи "внешников" в 1853 году. Не все знают, что в Средние века костью в горле римских пап (тогда еще "внешников") была Сербия. Туда в XIV-XV веках, спасаясь от садистов из инквизиционных трибуналов, стекались еретики со всей Европы. Еретики бывают разные: "внешники" во "внутреннических" стаях, "внутренники" во "внешнических" и неугодники вообще. О том, что сербские неугодники сделали с гитлеровской стаей, речь в главе "Сербы и казаки", но и так понятно, что существование сербского народа - а кровь неугодников за столетия проникла во многих - стаю, в которую кроме римских пап психоэнергетически входил и Николай I, не радовало.
Жившие в Австрии сербы неугодничеством не отличались. Однако рядом, в Сербии жили психологически уже совсем иные сербы, которые вождей и ужасали: вожди боялись, что настроения сербских сербов якобы перекинутся и на сербов австрийских.
Ни Пруссия, ни Австрия не могли Сербию захватить (с целью ее "вычистить") прямым военным вторжением - она входила в Оттоманскую империю. Выбить турок по силам было только русскому солдату XIX века. Вот и была разыграна следующая комбинация: Николай I приказал послушным ему одураченным войскам вторгнуться в Дунайские княжества, якобы защищая православное население от мусульман, затем, естественно, пришла очередь "освобождать" Сербию.