В башне у астролога господствовал полумрак, но шар, в который он вглядывался вот уже несколько минут, горел удивительно чистым блеском. Королева выступила вперед, отодвинув Марину, и не спускала глаз с предсказателя. Наконец он сказал:
- Родится под знаком Козерога. В январе…
- Это я знаю и без вас, - нетерпеливо прервала она. - Но верно ли, что это будет младенец мужского пола? Сын?
- Звезды говорят, что дитя будет окружено почестями и славой. Будет носить корону.
- Он?
- Я сказал - дитя, - отвечал маг.
- В Польше обычно королями выбирают мужчин. Стало быть, вы сказали - сын, - настаивала Бона.
- Светлейшая госпожа…
- Ваmbino? Мальчик?
- ЭТОГО Я пока сказать не могу. Может, через неделю? В начале января?
- Значит, когда уже родится, да? - крикнула она в ярости. - Bene. Пришлю к вам гонца, и тогда будете знать точно! Совершенно точно, что сын.
Она била кулаками по столу, в такт своим угрозам, и Марина в страхе отступила назад. Давно уже она не видела свою госпожу в такой ярости.
Теперь Бона стала осторожней, реже бывала в том крыле замка, где резвились королевские дочери, и, казалось, была занята лишь собой. И в эти дни неожиданно пришла весть о смерти главы династии Габсбургов императора Максимилиана.
- Ему минуло всего шестьдесят, а он уже распростился со своим титулом римского короля и императора. Что будет теперь, Алифио? - спрашивала она.
- Я полагаю, - отвечал канцлер, - что внук его Карл, который вот уже три года как правит в Испании, не захочет покинуть Мадрид. Главным претендентом на корону Габсбургов остается его брат Фердинанд Австрийский.
- Не терплю Фердинанда. Заносчивый, властолюбивый юнец.
- Но на пути его может встать муж более зрелый, лет на десять постарше, и уже прославившийся в боях за Милан - французский король Франциск, а может, и аглицкий - Генрих Восьмой.
Она улыбнулась его словам, как удачной шутке.
- Разве что первым прискачет на выборы, загнав насмерть подаренную мною кобылу. Нет, едва ли он, хотя я предпочла бы его или даже Франциска обоим родичам Максимилиана.
- Жива и полна сил матушка вашего королевского величества, принцесса Изабелла.
- Но она не вечная. Меня же Максимилиан просватал за Сигизмунда как раз для того, чтобы я была подальше от Италии и борьбы императора за италийские герцогства.
Алифио склонил голову.
- Светлейшая госпожа, вы судите мудро, но вредите своему здоровью, хлопоча о столь сложных материях. Электоров - семь, трудно предугадать, кому они захотят отдать свои голоса.
- Но вовсе нетрудно отправить во Франкфурт послов, которые могли бы повлиять на чешского электора. Племянник моего супруга не захочет голосовать иначе, нежели этого пожелает наш король.
- Поляки будут в свите чешского электора, но разве один голос может что-то решить в столь важном деле?
На этот раз она взвилась от негодования.
- Послы для того и существуют, чтобы собирать вокруг себя сторонников. Будь я сейчас поздоровее, я сама поговорила бы с теми, кого его величество, опекун малолетнего Людвика, определит посланниками во Франкфурт.
- Светлейшая госпожа сейчас должна заботиться только о себе, ни о ком и ни о чем больше.
Она выпятила губы. Хотя лицо у нее слегка отекло, стало массивным, рот по-прежнему оставался ярким и свежим.
- Мне кажется, что я успею набраться здоровья и сил, прежде чем его величество выберет и пошлет своих людей.
Одним из них оказался влоцлавский епископ, многолетний королевский секретарь Мацей Джевицкий, и именно его Бона пригласила в свои покои. Не пытаясь даже скрыть собственных планов, она спросила его сразу:
- Скажите, епископ, вы сторонник Габсбургов?
Он минуту раздумывал, глядя на ее отяжелевшую фигуру. Пощадить ее или сказать правду? Должно быть, решил выбрать второе, потому что сказал:
- Так мне по крайней мере казалось. Но если вы, ваше королевское величество, сумеете убедить меня, что я заблуждаюсь, я готов положить все снова на чаши весов.
Бона хлопнула в ладоши, и на пороге покоев тотчас же появилась верная Марина.
- Принесите свиток, который я привезла из Италии, - приказала она. - От наших вассалов в Бари я получила свадебный подарок - карту Европы. Дар поистине бесценный.
Карта была цветная и в самом деле необыкновенно эффектная, и, когда Марина разложила ее на столе, епископ с любопытством склонился над ней. Королева стала напротив, и ее тонкие, изящные пальцы медленно водили по линиям границ.
- Посмотрите только, ваше преосвященство. Вот три династических великана нашего мира: Валуа во Франции, Габсбурги в Испании, Австрии и Германии и Ягеллоны в сердце Европы. Ну, скажем, еще Чехия, Венгрия, но там правит Людвик из династии Ягеллонов, под опекой моего супруга.
Верно ли я говорю?
- Да. Но Людвику предназначается в жены Мария из рода Габсбургов.
- Вот, видите сами. Везде, везде они! В Вене, Мадриде, Неаполе, в Нидерландах.
- Но его величество полагает, что здесь, в срединной Европе, нет государств, нам равных, - пытался возражать Джевицкий.
- Знаю. Это сегодня. А завтра? Габсбурги, которые ведут тяжбу с Францией из-за италийских герцогств и готовы вступить в борьбу с Ягеллонами и выжить их из Праги и из Буды. А тогда, ежели они захватят Италию, Чехию и Венгрию, кто сможет им противостоять?
- Вы видите все в черном свете, светлейшая госпожа.
- Я вижу все ясно, ваше преосвященство. Герцоги из рода Сфорца не столь влиятельны, но стараются не поддаваться Габсбургам. Ужели же я, королева большого государства, должна поддерживать эту династию в ее стремлении занять все престолы?
- Но без союзов, светлейшая госпожа, не обойтись, - не соглашался он.
- О да! Но почему бы не с Францией и Турцией против Габсбургов?
- Ваше величество! Турки уже много лет не оставляют в покое наши границы. После крестоносцев они - наш главный враг.
Она рассмеялась его словам, как шутке.
- Враг! Враг! Воистину смешно. С врагами надо уметь сговориться. А если попробовать подкупить? Это средство, ваше преосвященство, придумано не для друзей.
Джевицкий покачал головой.
- Ваше величество! Полумесяц не подкупишь. А впрочем, у нас в Польше нет золотоносных рудников.
- Зато у вас в Польше вдоволь земли, и она плодородна, - не сдавалась королева. - И какая тут буйная зелень, в то время как в изнывающей от солнца Италии вода - самое большое сокровище. Нельзя терять времени. О боже! Чего вы ждете? Пока вас не окружат со всех сторон?
Нужно копить силы сейчас, пока династия Ягеллонов в этом мире что-то значит.
- Династия? Но, ваше величество, - не желал уступать епископ, - вы забываете, что у нас короля выбирают.
- Знаю. Добыть трон для моего сына будет нелегко.
- Разумеется. Но ведь еще неизвестно, будет ли… Она не дала ему договорить.
- Династии нужны сыновья. Они у меня будут!..
- Сие достойно удивления, - только и нашелся что ответить епископ и добавил: - Можно ли полюбопытствовать, каково, на ваш взгляд южанки, наше северное королевство? Вы сказывали, у нас много земель…
- И много несуразного. Любой вельможа богаче короля. Королевские угодья растащены или розданы. Я спрашивала, сколько земли у нас в Короне? Никто не знает. Какие доходы?
Неопределенные, непостоянные! Благополучие только видимое, а на самом деле положение ужасное. С этим никак нельзя примириться.
- И вы, ваше величество, знаете, как его поправить? Она оживилась, глаза у нее заблестели.
- Ну конечно же! Конечно! Надо действовать!
- Стало быть?
- Усилить власть монарха. Создать могущество династии. Ваше преосвященство! Неаполитанское королевство управлялось на редкость разумно, я провела там свои юные годы, многому научилась и сегодня готова… О боже, - она поперхнулась, приложила платочек к губам. - Простите меня, ваше преосвященство.
Оступилась, торопливо выбежала, а Джевицкий, глядя ей вслед, не мог сдержаться:
- Необыкновенная. И воистину роковая женщина…
Рядом, в опочивальне, королева, одолеваемая приступами рвоты, разрешила Марине прислуживать ей, привести ее в порядок. Камеристка, поддерживая ослабевшую госпожу, медленно подвела ее к приоткрытому окну. Ворвавшийся холодный январский ветер остудил побледневшее лицо королевы.
- Сейчас пройдет, - утешала Марина.
- Странно… Это повторилось вдруг столько месяцев спустя и… так некстати. Почему бы детям не родиться как-нибудь иначе? - вздохнула королева.
- И попозже, не так скоро после свадьбы, - добавила Марина.
Бона резко оттолкнула ее.
- Ты всегда была недальновидна! Этот ребенок нужен мне сейчас, и как можно скорее. Ребенок - что я говорю! Мальчик! На крестины принцессы никто из знатных гостей не приедет. Даже моя собственная мать - если бы я, по принятому обычаю, и нарекла бы ее первую внучку ее именем.
- Гороскоп был такой туманный, запутанный…
- Замолчи! Ты знаешь хорошо, что девочки быть не должно!.. О боже!
- Что случилось?
- Мне вдруг пришло в голову… Нет, это ужасно! Моя мать родила не одну, а трех дочерей. А если вдруг и я… Дочка? Нет. Не хочу! Не хочу!
- Тсс… Епископ услышит.
- Верно, епископ. Хорошо бы, чтоб он стал нашим другом. Иди! Извинись за меня, за внезапный уход. Скажи… Скажи, что я спешила встретить посланника папы… Легата, который привез мне письма из Рима.
- Я не знала, что легат этот уже прибыл на Вавель.
- Довольно! Я не знала, что принцесса Бари подсунула мне такую глупую служанку. Глупую и тупую!
- Мне показалось странным…