-- Ah, mon dieu! Au contraire...--защебетала хозяйка,-- я сама большая охотница до всего оригинального; c'est le defaut de presque tous les jeunes gehs. Je vous assure... {Ах, боже мой! Напротив... это недостаток почти всех молодых людей. Уверяю вас... (франц.).}
-- Извините, я не говорю по-французски,-- резко остановил ее Светлов.,
-- Вы... не говорите по-французски?! Не верю, не верю! -- вскричала Рябкова, делая большие глаза, и грациозно замахала руками, обнажив их чуть не до локтя.
-- По крайней мере без нужды,-- подтвердил Александр Васильич.-- Мне кажется, на родном языке мы гораздо лучше поймем друг друга. Впрочем, виноват!., вы, может быть, француженка? -- поспешил он добавить с тонкой иронией в голосе.
-- Ах нет, я русская...-- сконфузилась она,-- но это так принято в порядочном обществе.
-- Ну вот видите: ясно, что я не принадлежу к "порядочному" обществу,-- рассмеялся Светлов, сделав особенное ударение на предпоследнем слове.
-- Ах... вы совсем меня не поняли...-- засмеялась и еще более сконфузилась Рябкова.
Ей показалось, что гость обиделся.
-- Напротив, мне кажется, я совершенно вас понял,-- сказал Александр Васильич холодно,-- каждый имеет право называть порядочным только то, что ему; представляется таким.
-- О-о-о, какой вы!..
Она опять погрозила ему пальцем, но на этот раз, кажется, исключительно потому, что уж очень была смущена оборотом их разговора.
-- Позвольте мне теперь прямо перейти к тому делу, по которому я побеспокоил вас,-- молвил вежливо Светлов, пользуясь минутой смущения хозяйки.-- Собственно, мне следовало бы обратиться за этим к вашему мужу; но так как его нет дома...
-- Да, да, monsieur Светлов, с делами, пожалуйста, к мужу,-- бойко перебила его Рябкова,-- я ничего не смыслю в делах. Полковник через час воротится, а до тех пор я считаю вас исключительно моим гостем...
-- Очень вам благодарен; но мое дело не сложно,-- заметил Александр Васильич, вставая,-- я уверен, вы так же хорошо его поймете, как и ваш муж. Отец поручил мне извиниться перед вами и просить вас приискать для себя другую квартиру.
-- Не предупредивши нас об этом зараньше? -- запальчиво спросила "полковница" -- и величественно поднялась с места.
-- Вот именно он и поручил мне предупредить вас.
-- Но... но я не понимаю, как же это так... вдруг? Я полагаю, мы не подали никакого повода вашему отцу...
-- О совершенно, совершенно никакого! -- поспешил подтвердить Светлов,-- напротив, он даже уполномочил меня передать вам, что не желал бы иметь лучших жильцов, так что в этом отношении...
-- Так я не понимаю после этого ни вашего дела, ни вашего отца,-- перебила нетерпеливо Рябкова.
-- Дело очень просто: мы хотим переселиться сами в большой дом.
-- Разве ваш батюшка получил наследство? -- спросила хозяйка больше раздражительно, чем насмешливо.
Александр Васильич вспыхнул.
-- Отец мой всегда рассчитывает только на свою трудовую собственность, которою и распоряжается по своему усмотрению,-- сказал он едко,-- но я надеюсь, он будет очень рад дожить до той минуты,-- если вы имеете в виду какое-нибудь наследство,-- когда и у вас будет своя недвижимая собственность.
-- Вы, кажется, забываетесь, monsieur Светлов!
Она горделиво окинула его глазами.
-- Ровно настолько, насколько позволили себе это вы,-- сухо подтвердил Светлов.
Рябкова чуть не до крови прикусила нижнюю губу.
-- Я скажу мужу,-- ответила она, всеми силами стараясь казаться спокойной,-- но не думаю, чтоб он это принял так легко...
-- Как бы он ни принял, это до нашего семейства совершенно не касается. Мне, впрочем, очень жаль, что я, по-видимому, принес вам большую неприятность... что роль эта пала именно на меня... но...-- Светлов пожал плечами.-- Позвольте с вами раскланяться.
-- Ах, боже мой! -- бойко заговорила Рябкова, переменив вдруг тон и принудив себя улыбнуться,-- да к чему же нам с вами так горячиться из-за пустяков? Поссорились немножко -- и помиримся. Прошу вас, monsieur Светлов, будьте столько любезны, присядьте на минутку,-- пропела она сиреной и опять приютилась на диване.
-- К вашим услугам,-- вежливо проговорил Александр Васильич и тоже присел на кресло.
-- Дела -- делами, знакомство -- знакомством... не так ли? -- начала она, обворожительно прищуривая на гостя левый глаз.-- Вы меня не поняли: мне просто хотелось узнать,-- мы ведь, женщины, ужасно как любопытны,-- отчего ваши переходят в большой дом? Уж не выходит ли замуж Ольга Васильевна?
-- Ох нет, совсем не потому. Вы напрасно не спросили у меня прямо о причине. Дело в том, что нам необходимо очистить флигель: я устраиваю в нем школу.
-- Так значит, корень-то всего зла -- вы? -- спросила Рябкова с хитрой улыбкой и таким тоном, как будто этот вопрос совершенно успокаивал ее.
-- Да, я... если школу можно назвать злом,-- улыбнулся, в свою очередь, Светлов.
-- Что это вам вздумалось, monsieur Светлов, брать на себя такую скуку, как школа? В ваши годы, при вашем образовании... помилуйте! да вам здесь, в городе, все открыто настежь, стоит только за...
-- Извините меня,-- не дал ей договорить Александр Васильич,-- мы, кажется, опять касаемся такого пункта, что... что, я боюсь, не пришлось бы нам снова мириться.
-- О! да вы настоящий дипломат, monsieur Светлов,-- звонко засмеялась хозяйка.-- Je gagerai tout ce que jous plaira {Держу пари на что угодно (франц.).},-- наши дамы погибли...
-- Разве вы предполагаете в скором времени какую-нибудь женскую эпидемию здесь? -- невозмутимо осведомился у нее Светлов.
-- Ах, какой несносный! -- вскричала Рябкова, очевидно, приходя в восторг и кокетливо гримасничая.-- Замолчите лучше или я даже и за себя не ручаюсь...
-- Воля ваша, но я совершенно не понимаю, что вы хотите сказать,-- молвил Александр Васильич, пожимая плечами.
-- Он "не понимает"! Скажите! он "не понимает",-- кокетничала хозяйка.-- Замолчите, замолчите! Я вам говорю, что даже за себя не ручаюсь...
-- Если это, действительно, так опасно, как вы говорите, то мне остается только посоветовать вам... горчичник! -- не выдержал Светлов и так безумно расхохотался, как только был способен.
Рябкова, по-видимому, не поняла его.
-- Вы наш! Это решено: вы наш! -- захохотала она, в свою очередь, грациозно махая руками и снова обнажая их почти до локтя.
Александр Васильич вдруг сделался серьезен.
-- Вы очень веселая женщина,-- сказал он, вставая,-- и мне остается только пожалеть, что между нами такая разница во вкусах... Желаю вам... здоровья!
Светлов сухо поклонился и, не подавая ей руки, пошел к дверям в залу.
-- Постойте.... На что же вы опять так рассердились, monsieur Светлов? -- остановила его Рябкова.
В эту минуту в соседней комнате послышался слабый детский плач и чей-то старушечий шепот.
-- Я думаю, что мы уже достаточно поняли друг друга,-- несколько боком повернулся к хозяйке Александр Васильич,-- да и вас, кажется, призывают ваши обязанности,-- прибавил он колко и указал головой по направлению, откуда слышался детский плач.
-- Ах, это моя дочь изволит там капризничать,-- небрежно проговорила Рябкова, стараясь придать себе как можно больше мнимого аристократизма.-- Но вы еще не сказали мне, какую вы школу устраиваете? для кого? Надеюсь, что для детей нашего круга?
-- Напротив, для простонародья,-- ответил ей вскользь молодой человек уже в зале, направляясь к передней.
-- Удивляюсь, monsieur Светлов, вашей охоте возиться с мальчишками! -- пожала она плечами, рисуясь.
-- У меня будут учиться и взрослые,-- также вскользь пояснил Александр Васильич, надевая в передней пальто.
-- Мужики? Возиться с мужиками... фи-и! Вот уж не ожидала-то, monsieur Светлов, найти в вас такие... странные наклонности. Удивляюсь, удивляюсь!..-- насмешливо говорила Рябкова, в то же время как-то смущенно потирая двумя пальцами правой руки левый мизинец.
-- Чему же вы так удивляетесь? Иные мужики умеют вести себя, право, с гораздо большим тактом, чем некоторые из наших так называемых светских женщин,-- холодно и опять вскользь заметил Светлов.
Он чуть-чуть поклонился хозяйке и, не дав ей опомниться, быстро исчез за дверями передней.
-- Ско-о-ро, парень, слетал!..-- встретил Василий Андреич сына на пороге прихожей флигеля.
-- Уж тебя, Санька, Рябков-то не вытурил ли? -- рассмеялась Ирина Васильевна, услыхавшая замечание мужа и тоже вышедшая к ним в прихожую.
-- Только не он, а она,-- заметил Александр Васильич, сбрасывая с себя пальто.-- Ну уж и барыня!
-- А что? -- осведомился отец.
-- Да это просто какая-то... мышеловка, только не для мышей, конечно, а для молодых людей мышиных свойств. Не успел я присесть, двух слов сказать, как она уж и на меня дверцы насторожила.
-- Она, батюшка, вон каким почетом здесь пользуется,-- заметила внушительно старушка.
-- Немудрено; ведь в нашем светском кругу -- чем легче женщина, тем и почета ей больше: такая всех понемножку приласкает,-- сказал Александр Васильич, переступая порог своей комнаты.
-- Ближе лежит -- скорее достанешь,-- сострил Василий Андреич, следуя за сыном,-- вам, молодятнику, это-то и на руку, парень...