- Постойте, постойте!.. Смотрите!.. - И Джорджу на некоторое время удалось утихомирить папу.
- Да, в самом деле, - говорил мистер Поррит, похохатывая, - первый отборочный матч, который я видел, - боже мой, когда же это было…
- Теперь это не он. - Папа перевел дыхание. - Совсем другой.
И правда, теперешний мистер Поррит нисколько не походил на дядю Фила. Через две минуты папа спокойно сказал:
- Ладно, Джордж, бог с ними, с отборочными матчами. Выключай. Надо потолковать об этом.
Они инстинктивно отодвинулись от экрана, хотя он уже погас и смолк, и сели возле камина.
- Ну, вот что, Джордж, - начал папа торжественно, - будем говорить прямо. Скажи: признаешь ты или нет, что этот мистер Поррит, когда он первый раз появился, был дядя Фил?
- Я почти уверен, - ответил Джордж, растерявший свою обычную самонадеянность. - Вчера вечером, должен сказать, я решил, что какой-то тип на телевидении оказался похож на него…
- При чем тут вчера вечером! - торопливо перебил папа. - Слышал ты или не слышал, как он говорил о нас - очень гнусно, разумеется?
- Слышал, - ответил Джордж, чувствуя себя, как на свидетельском месте в суде.
- И я слышал, - признался папа упавшим голосом, но после некоторого размышления продолжал громче и уверенней: - Но это бред. Этого не может быть. Человек, который умер и похоронен…
- Я знаю, па, я знаю, - поспешно подхватил Джордж. - И я согласен - этого не может быть…
- Да, но это было…
- Как сказать, - произнес Джордж с очень глубокомысленным видом.
- То есть что значит "как сказать"? - возмутился папа. - Ты же сам видел и слышал!
- По-моему, - сказал Джордж медленно и веско, - дело обстоит так. Дяди Фила там нет и быть не может. Он в наших умах, в наших головах, так что мы просто думаем, что он там. И конечно, - продолжал он, теперь уже быстрее, - именно это случилось с Уной и мамой. Они говорят, что видели его весь вчерашний вечер, и можно побиться об заклад, что сегодня они его тоже видели и слышали - или думали, что видят и слышат, - перед тем как мы вернулись из магазина. И еще одно, па. Стив ушел из дому, не дождавшись нашего возвращения. А Джойс сказала, что она с ним разговаривала.
- Ты думаешь, и они тоже?..
- Стив - безусловно, ставлю что хотите. Не знаю, что он там увидел и услышал, но, так или иначе, он живо выкатился на улицу, а мама и Уна расстроились - понимаете?
Папа привычными движениями снова раскурил свою трубку, но руки у него тряслись. Голос тоже дрожал.
- Хорошенькое дело! Как раз то, чего не хватало приличным, уважаемым людям! Люди не могут спокойно включить телевизор, - кстати говоря, за него уплачено сто двадцать фунтов, - чтобы не увидеть привидение, которое их поносит и оскорбляет. Как ты думаешь, Джордж, а все остальные слышат, что он говорит?
- Нет, конечно, не слышат. Они слышат только мистера Поррита.
- Но это же не все время мистер Поррит.
- Ну да… я хочу сказать, того, кто там должен быть. Понимаете, - Джордж наклонился вперед и похлопал папу по колену, - мы только воображаем, что он там.
- С какой стати я должен воображать, что он там? - рассердился папа. - Откровенно говоря, братец Фил досаждал мне больше чем достаточно, когда он был жив, безо всякого воображения. А сегодня я хотел только посмотреть спортивный журнал, а не выслушивать оскорбления от этого ничтожного старого греховодника. Просто несчастье какое-то, - все, что я могу сказать.
Они еще спорили на эту тему, когда пришел Эрнест.
- Привет, - сказал он, - посмотрим телевизор?
- Нет, - ответил папа и хотел было объяснить почему, но Джордж сильно толкнул его локтем и сказал:
- Мы тут видели одну передачу и поспорили о ней. А ты включай, когда захочешь.
Эрнест пообещал включить сразу же, как только наденет шлепанцы и старую куртку - это он неукоснительно делал каждый вечер, приходя домой. Пока Эрнеста не было в комнате, Джордж объяснил папе, почему он толкнул его локтем:
- Давайте поглядим, как Эрнест будет реагировать.
- Эрнесту ничего не может вообразиться, - сказал папа. - Если он увидит дядю Фила, - значит, дядя Фил в самом деле там.
- Так, что у нас сегодня, - сказал Эрнест несколько минут спустя и раскрыл "Рейдио таймс", - ага… вот… "Беседы на злобу дня"… Наверное, дискуссионная программа. Это может быть интересно, да и начинается как раз сейчас. - Он говорил, как идеальное подставное лицо, принимающее участие в скучной передаче.
Когда экран ожил, Джордж и папа потихоньку придвинулись поближе. Эрнест расположился перед телевизором весьма основательно и с таким видом, словно телевидение изобрели специально для него. Они увидели нескольких людей, сидевших за столом и чрезвычайно довольных собой. Комната немедленно наполнилась шумом их оживленного спора. Камера объехала вокруг стола, время от времени показывая кого-нибудь крупным планом. Эти политики и журналисты обсуждали теперешнее положение Британского Народа, о котором каждый из них, судя по всему, имел массу сведений. Шорох у двери заставил папу обернуться, и он увидел, что мама и Уна возвратились и, набравшись храбрости, тоже смотрят передачу. Они не обратили на него внимания, и он притворился, что не замечает их. Тем временем знатоки Британского Народа приступили к делу.
- Доктор Гаррис, - провозгласил председатель, - вы обладаете обширными специальными познаниями, и вы много размышляли на эту тему. Итак, что вы нам скажете?
На экране появился новый персонаж; у него была кривая шея, длинный нос и знакомый злобный взгляд. Какой там доктор Гаррис! Это был лучший портрет дяди Фила, который они видели.
- Что я скажу? - проворчал дядя Фил. - Зомби. Страна ходячих покойников. Самое подходящее название. Я не знаю, живые они или мертвые, и плевать я на них хотел. А если вам нужен пример - пожалуйста, возьмите Эрнеста Гритсона из Смолбриджа…
- Выключите! - взвизгнула мама у двери. - Он с каждым разом все хуже.
Джордж выключил телевизор за три с половиной секунды, и вряд ли кто-нибудь смог бы сделать это быстрее.
- Пойду вздремну, - объявил ошеломленный Эрнест, - а то мне померещился дядя Фил, и будто он назвал мое имя…
- Он-таки назвал его, садовая ты голова! - рявкнул папа. Потом он повернулся к Джорджу: - А ты теперь, наверно, скажешь, что мы все вообразили это одновременно. Бр-р-р!
- Это все его дьявольская злоба, - закричала мама, входя в комнату. - А больше он без нас не появлялся?
- Еще как появлялся, - ответил Джордж и рассказал, что было во время спортивного журнала.
- Теперь каждый раз личные выпады и оскорбления, - с горечью сказал папа.
- Постойте, - сказал Эрнест с еще более ошеломленным видом, чем прежде, и продолжал, тщательно выбирая каждое слою: - Даже если бы он был жив, его не взяли бы в "Беседы на злобу дня". То есть, я хочу сказать, что они берут только…
- Ради бога, Эрнест! - вскрикнула Уна. - Какой смысл в таких разговорах? Я сейчас зареву.
Мама сурово посмотрела на мужчин.
- Теперь, может, вы поверите мне, когда я расскажу вам, что было у нас с Уной и что случилось с бедным Стивом.
И им пришлось выслушать полный отчет о предыдущих появлениях дяди Фила с упоминаниями о его вчерашних проделках на экране. Это привело к весьма шумному продолжению метафизического спора Джорджа и папы о том, был ли дядя Фил там по-настоящему или он был спроецирован на экран их воображением. Когда спор стал невыносимо сложным, его весьма бесцеремонно прервали.
В комнату вошла небольшая процессия: Стив, при нем парнишка его возраста и Джойс, бледная, но решительная, в сопровождении компании друзей - двух быстро лопочущих девиц со слезящимися глазами и одного испуганного молодого человека.
- Ну, что еще такое? - закричал папа, раздраженный тем, что ему пришлось замолчать.
- Мы поговорили, - сказала своенравная Джойс, и теперь я хочу включить телевизор и посмотреть сама, и пусть мне никто не мешает. - У нее был такой свирепый вид, что никто и не пытался ей помешать. - Что сейчас будет?
- Очередная передача о преступлениях, оставшихся нераскрытыми, - сказал Джордж, и она направилась к телевизору.
Все молча смотрели и слушали. На экране появилась разодетая дама, которая сказала:
- Итак, вот одна точка зрения. Теперь послушаем другую. Что вы думаете по этому поводу, инспектор Фергюсон?
- Сейчас, - пробормотал Джордж. - Ставлю гинею.
Все Григсоны шумно вздохнули. Ужасное острое лицо дяди Фила заполнило весь экран, и голос его звучал громче чем раньше. На этот раз маме поневоле пришлось слушать.
- Возьмем, например, такой случай, - говорил дядя Фил, уже сверкая глазами. - Старый человек с больным сердцем. Когда начинается приступ, ему надо сразу же сунуть в рот таблетку, иначе конец. И предположим, что кто-то, например, молодая племянница, нарочно кладет эти спасительные таблетки туда, где он не может их достать, так что во время приступа он погибает, пытаясь до них дотянуться. Ведь это же убийство!
- Ах ты старый паршивый врун, ничего я нарочно не делала! - завизжала Джойс и швырнула в экран табуреткой.
На следующее утро Альф Стокс был у них и смотрел на маму, качая головой.
- Что же из того, что он был новенький и стоил сто двадцать фунтов. Ведь трубка разбита - вот в чем беда. Я могу предложить вам за него двадцать пять фунтов. Да, конечно, это несчастный случай, но некоторые несчастные случаи… - И тут, мама потом рассказывала, он посмотрел на нее исподлобья, острым стариковским взглядом. - Некоторые несчастные случаи, как видите, обходятся недешево.