- Все говорили, что я была очень милым ребенком, и даже незнакомые останавливались и брали меня на руки. Глаза у меня тогда были большие и круглые. - Матиэ глядела на Мидзуно широко раскрытыми черными глазами. - Знаешь, там, где начинается косогор, если повернуть направо, есть широкий ров с водой и лодочная станция. Недавно я гуляла там с собакой - это было вскоре после выпускных экзаменов в средних школах. Юноши и девушки, окончившие школу, катались на лодках, и в руках у них были свернутые в трубочку дипломы. Они праздновали окончание школы, и я им позавидовала. Некоторые девочки стояли на мосту и, склонившись над перилами, глядели на своих друзей и подруг в лодках. Мы с тобой еще не были знакомы, когда я окончила среднюю школу. Наверно, в ту пору ты гулял с другими девочками?
- Других у меня не было.
- Что-то не верится… - Матиэ с сомнением наклонила голову. - Зимой, до открытия лодочного сезона, этот ров затянут льдом и на него садятся утки. Помню, в детстве я часто задумывалась: каким уткам бывает холоднее - тем, что садятся на воду, или тем, что на лед? Днем они прилетают сюда, спасаясь от охотников, а вечером возвращаются в горы к своим озерам…
- Да? Я этого не знал.
- Мне нравилось глядеть на первомайские шествия с красными флагами по улице, где ходит трамвай. Как это красиво: красные флаги плывут на фоне молодой листвы гинкго!
Широкий ров пониже дамбы, на которой они сидели, засыпали, и теперь там было поле, где по вечерам тренировались игроки в гольф. Подальше, вдоль улицы, тянулась аллея гинкго, их темные стволы под шапками молодой листвы резко выделялись на фоне заходящего солнца, а над деревьями простиралось небо, словно окутанное розовым туманом. Матиэ гладила собачку, сидевшую на коленях у Мидзуно. Он нежно взял в свои ладони ее руку.
- Я, пока ждал тебя, лег на траву и закрыл глаза. И мне казалось, будто я слышу далекую тихую мелодию.
- Какую?
- Вроде бы похожа была на "Кими-га ё".
- Неужели? - удивилась Матиэ.
- Я слушаю этот гимн каждый вечер по радио.
- А я каждый вечер перед сном желаю тебе спокойной ночи.
Матиэ ничего не сказала ему о Гимпэе. Она просто уже забыла о том, что с ней заговаривал странного вида человек. Внимательно приглядевшись, она могла бы заметить Гимпэя, лежащего на траве, но и в этом случае вряд ли бы его узнала. Гимпэй же не мог удержаться, чтобы не поглядывать в их сторону. Трава холодила спину. Наступило время, когда сменяли зимние пальто на демисезонные, но у него не было ни того, ни другого. Гимпэй повернулся на бок, лицом к Матиэ и Мидзуно. В его душе не было ненависти, скорее, он просто завидовал их счастью. Он закрыл глаза, и ему явилось видение: оба медленно плывут по воде, охваченные языками пламени. Он воспринял это как предзнаменование, что их счастье будет недолгим…
- Гимпэй, твоя мать настоящая красавица. Какие чудесные у нее зубы, когда она улыбается, - услышал он голос Яёи. Они сидели рядом на берегу озера под цветущими дикими вишнями. Цветы отражались в воде, в кронах деревьев щебетали птицы.
Яёи не могла понять, как такая красавица согласилась выйти замуж за его урода отца.
- У моего отца, кроме твоей матери, других сестер и братьев нет. Он часто говорит: теперь, когда твой отец умер, ей и тебе следовало бы перебраться к нам.
- Я не хочу! - закричал Гимпэй и покраснел.
Он так ответил потому, что боялся потерять мать или же стеснялся той радости, какую сулила ему жизнь под одной крышей с Яёи. А может быть, по обеим причинам сразу.
В то время в доме Гимпэя жили еще его дедушка с бабушкой, а также разведенная сестра отца. Ему было десять лет, когда отец утонул в озере. Отца вытащили на берег. На голове у него была глубокая рана, поэтому сперва предположили, что его кто-то убил и бросил в озеро. Правда, в легких оказалась вода, и тогда выдвинули версию, будто он сам утонул; но все же многие подозревали, что он с кем-то поссорился на берегу и его сбросили в озеро. В семействе же Яёи поговаривали о том, что отец Гимпэя специально приехал в деревню своей жены и там наложил на себя руки, чтобы им досадить. Десятилетний Гимпэй решил во что бы то ни стало найти убийцу отца. Когда он приходил в родную деревню матери, он нередко забирался в кусты близ того места, где вытащили из озера отца, и следил за прохожими. Он считал, что убийца, проходя мимо этого места, обязательно должен чем-то себя выдать. Однажды он увидел человека, погонявшего корову. Около кустов хаги она вдруг словно взбесилась. Гимпэй наблюдал за ней, затаив дыхание: должно быть, именно там убили отца. Позже он сорвал с куста несколько белых цветков, засушил в книге и поклялся отомстить убийце.
- Мать тоже не хочет переезжать к вам, - решительно сказал Гимпэй. - Ведь моего отца убили в вашей деревне.
Яёи с удивлением воззрилась на побледневшего Гимпэя.
Она еще не говорила ему, что среди жителей деревни ходят слухи, будто на берегу озера появляется призрак. Когда идешь по берегу у того места, где погиб его отец, слышатся чьи-то шаги; оглянешься - никого нет; побежишь - шаги отдаляются. Призрак не способен догнать бегущего - так говорили люди.
Птичка, щебетавшая на верхушке дикой вишни, слетела на нижнюю ветку. Даже этот звук привел Яёи в смятение - она решила, что появился призрак.
- Вернемся домой, Гимпэй. Цветы вишни так странно отражаются в озере. Мне страшно, - прошептала она.
- Ничего не вижу в этом страшного.
- Просто ты глядишь невнимательно.
- Но ведь это красиво.
Гимпэй ухватил за руку поднявшуюся было Яёи и потянул к себе. Она не удержалась и упала на него.
- Гимпэй! - вскрикнула Яёи, быстро поднялась и кинулась бежать. Полы ее кимоно распахнулись. Гимпэй помчался за ней следом. Девочка остановилась, переводя дыхание, и прижалась к нему.
- Гимпэй, переезжай к нам вместе с матерью, - прошептала она.
- Не хочу, не хочу, - упрямо твердил он, крепко прижимая к себе Яёи, и расплакался. Яёи удивленно поглядела на него. Подождав немного, она сказала:
- Твоя мать говорила моему отцу: если она останется в вашем доме, она умрет. Я сама слышала…
То был единственный раз, когда Гимпэй держал Яёи в объятьях.
Семья Яёи, где родилась мать Гимпэя, была родовитой и пользовалась известностью во всей округе. Лишь много лет спустя у Гимпэя зародилось подозрение, что с матерью, по-видимому, в молодости что-то случилось, иначе она не согласилась бы на неравный брак с отцом, родители которого были более низкого происхождения. К тому времени мать уже вернулась в родную деревню. Вскоре она умерла от туберкулеза, и Гимпэй, который учился в Токио и едва сводил концы с концами, остался даже без тех грошей, которые она ему присылала. Дед его тоже умер, и теперь в доме жили только бабушка и тетка. До него доходили слухи, что тетку бросил муж и она поселилась у них в доме вместе с дочерью. Он годами не переписывался с родными и даже не знал, вышла ли ее дочь замуж.
Сейчас, когда он лежал в траве и наблюдал за Матиэ и ее возлюбленным, в нем вдруг с новой силой вспыхнула жажда мести, которую он испытал когда-то, сидя в кустах близ деревни Яёи. Гимпэй давно уже серьезно не думал о мести за убийство отца. Убийца, если он где-то и существовал, превратился в дряхлого старика. Допустим, он бы нашел этого старика и заставил его признаться в убийстве - принесло ли бы это ему облегчение? Да и способен ли он теперь вернуть свои юные годы и стать похожим на этих сидящих на траве влюбленных? Ему вспомнились цветы дикой вишни, отражавшиеся в озере близ деревни, где жила Яёи. Гимпэй закрыл глаза, и перед ним возникло лицо матери.
Тем временем девушка с собакой спустилась с дамбы и пошла вниз по дороге. Снова открыв глаза, он увидел лишь студента, провожавшего взглядом Матиэ. Гимпэй вскочил на ноги и стал глядеть ей вслед. Тени под гинкго сгустились. На дороге никого не было, и девушка шла не оглядываясь. Собака натягивала поводок - спешила домой. Было приятно глядеть, как девушка мелкими шажками поспевала за собакой. Радуясь мысли о том, что завтрашним вечером она снова придет сюда, Гимпэй, насвистывая, направился в ту сторону, где стоял Мидзуно.
- Приятно провел время? - обратился к нему Гимпэй.
Мидзуно отвернулся.
- Оглох, что ли? Я спрашиваю: приятно провел время?
Мидзуно нахмурился и в упор поглядел на Гимпэя.
- Чего глядишь на меня волком? Давай лучше сядем и поговорим. Я просто человек, который завидует счастливым. Только и всего.
Мидзуно повернулся к нему спиной и пошел.
- Куда же ты бежишь? Я ведь сказал, что хочу поговорить с тобой.
- Вовсе я не бегу, но мне не о чем с вами разговаривать, - ответил Мидзуно.
- Наверно, решил, что я буду тебя шантажировать? У меня такого намерения нет. Ну садись, что ли.
Мидзуно стоял, не двигаясь.
- Я подумал: какая красавица твоя возлюбленная! Понимаю, тебе не нравится то, что я говорю. Но она в самом деле приятная девчушка. Тебе, брат, счастье привалило.
- А вам-то какое дело до этого?
- Да никакого, просто захотелось побеседовать со счастливым человеком. Честно говоря, она показалась мне фантастически красивой, и я захотел ее догнать… И очень удивился, когда понял, что она шла на свидание с тобой.
Мидзуно отвернулся и хотел было уйти, но Гимпэй ухватил его сзади за плечо:
- Давай все же побеседуем.
- Идиот! - не выдержав, закричал Мидзуно и резко оттолкнул его.