Д. стряхнул с себя сон: "Умница. Подумать только, она не забыла про книгу". Он сказал:
- А гибель девочки?
- О, здесь у них не было никаких доказательств. Кстати, управляющая гостиницей во всем призналась. Без сомнения, она психически больна. У нее был припадок истерии. К тому же этот индиец, что живет у нее, ходил по соседям и всех расспрашивал... Давайте лучше подумаем о более серьезных вещах.
- Припадок? Больна? Когда это случилось?
- В субботу вечером. Это было во всех воскресных газетах.
Д. вспомнил, как, проезжая в такси через парк, он видел светящийся стенд с последними новостями, видел даже громадный заголовок "Трагедия в Блумсбери". Если бы он только купил газету, он оставил бы мистера К. в покое и не было бы всех этих неприятностей. Что ж, пусть будет око за око, но похоже, он за одно око потребовал два.
Тем временем защитник продолжал:
- В известном смысле наши шансы - в многочисленности обвинений.
- Но ведь они в первую очередь станут обвинять меня в убийстве.
- Сомневаюсь, чтобы они сейчас могли предъявить такое обвинение.
Тут все становилось чертовски сложным и не очень интересным. Они его поймали, и вряд ли им будет трудно подобрать доказательства. Слава богу, Роз осталась в стороне. Хорошо, что она не пришла навестить его. Он подумал, не случится ли чего, если он пошлет ей записку через адвоката, но потом решил, что у нее достаточно здравого смысла, чтобы держаться подальше от этого дела. Он вспомнил ее слова: "Я не могла бы любить вас мертвого". Сейчас ей ни в коем случае нельзя делать глупостей - от этого зависит его судьба. Эта мысль вызвала в нем какую-то смутную, неясную боль.
В зале суда ее не было. В этом он был уверен - ее бы он, конечно, заметил с первого взгляда. Может быть, тогда он и вел бы себя иначе. Любовь толкает на безумства, перед любимым человеком всегда стараются показать свою храбрость. Если, конечно, любят по-настоящему.
Судьи и пожилой джентльмен с носом, похожим на клюв попугая, устроили настоящий перекрестный допрос полицейскому, который выступал свидетелем. Д. решил, что этот пожилой джентльмен и есть сэр Теренс Хиллман. Разбирательство тянулось бесконечно долго, но кончилось как-то внезапно. Сэр Теренс попросил отсрочить судебное заседание: у его клиента не было времени подготовить свои показания, к тому же в деле обнаружилось много неясностей. Неясностей действительно много, но зачем требовать отсрочки? Это уже было неясно и самому Д. Его еще никто не обвинял в убийстве, и, уж конечно, чем меньше времени у полиции, тем лучше.
Представитель полиции, маленький, нахохленный, похожий на воробья человечек, заявил, что у него нет возражений. Он саркастически ухмыльнулся в сторону королевского адвоката, как будто сейчас он одержал полную победу, причем одержал ее благодаря тупости своего противника. А тот снова встал и потребовал освободить обвиняемого под залог.
Начались продолжительные препирательства. Д. они показались довольно бессмысленными. Он предпочел бы остаться в камере, переселяться в отель ему не хотелось. Да и, кроме того, кто же станет вносить залог за него - не вызывающего доверия иностранца?
Сэр Теренс заявил судье:
- Ваша честь, я возражаю против поведения полиции. Здесь проскользнули какие-то намеки на более серьезные обвинения. Если это действительно так, пусть нам представят эти обвинения, чтобы мы могли на них ответить. А пока что они цепляются за всякие мелочи: хранение огнестрельного оружия, сопротивление при аресте... А на каком основании был произведен арест? На основании ложного обвинения, которое полиция не удосужилась даже как следует проверить?
- Подстрекательство к нарушению общественного порядка! - выкрикнул полицейский.
- Это политика! - отпарировал сэр Теренс. Он повысил голос: - Ваша честь, полиция усвоила себе привычку, от которой, я надеюсь, вы сможете ее отучить. Полицейские стараются засадить человека в тюрьму на основании каких-нибудь ничтожных обвинений, чтобы у них было время представить доказательства более серьезного преступления. И если у них ничего не получается, что ж, арестованного отпускают. О предъявленных ему обвинениях - порой весьма серьезных - речь уже не заходит... А между тем обвиняемый, пока он находится под арестом, лишен возможности представить доказательства...
Перебранка затянулась. Внезапно судья заговорил, нетерпеливо постукивая пером по пресс-папье:
- Я не могу отделаться от впечатления, мистер Фенник, что в доводах сэра Теренса есть некий смысл. Право же, в предъявленных обвинениях нет ничего, что помешало бы мне отпустить обвиняемого под залог. Надеюсь, вы не станете возражать против этого, если залог будет достаточно велик. В конце концов, у вас же его паспорт.
Снова начались споры.
Все это было довольно фантастично - фигурально выражаясь, в кармане у него было два фунта. Говоря же буквально, в его кармане не было ничего - все отобрали при аресте. Судья решил:
- В таком случае я освобождаю обвиняемого из-под ареста сроком на одну неделю под залог в две тысячи фунтов.
Д. не мог удержаться от улыбки: две тысячи фунтов! К нему подошел полицейский и, дотронувшись до его рукава, сказал: "Вам сюда". Он снова оказался в коридоре с кафельными стенами. Там, улыбаясь, его уже ждал защитник:
- Да, сэр Теренс преподнес им сюрприз.
- Надо сказать, для меня это тоже сюрприз, - сказал Д., - у меня нет денег, да и вообще... в тюрьме не так уж плохо.
- Все в порядке, - сказал защитник.
- Так кто же внес залог?
- Мистер Форбс. Он ждет вас на улице.
- И я свободен?
- Как птица. На неделю. Или пока у них не наберется достаточно доказательств для вашего вторичного ареста.
- Не понимаю, зачем так тревожиться из-за меня?
- Мистер Форбс - ваш друг, - сказал защитник.
Д. вышел на улицу. Мистер Форбс в шикарных брюках-гольф беспокойно расхаживал вокруг своего "паккарда". Они с каким-то смущением переглянулись и даже не пожали друг другу руки. Д. сказал:
- Итак, я должен поблагодарить вас за то, что вы дали мне возможность воспользоваться услугами сэра Теренса и внесли залог. Право, не стоило так беспокоиться.
- Хорошо, хорошо, - сказал мистер Форбс. Он бросил на Д. долгий тоскливый взгляд, словно хотел прочитать на его лице ответ на какой-то мучивший его вопрос. Он сказал: - Садитесь рядом со мной. Шофера я оставил дома.
- Придется поискать какое-нибудь место, где я мог бы переночевать. Но раньше надо зайти в полицию, забрать деньги.
- А, бросьте... сейчас не до этого.
Они сели в "паккард", и мистер Форбс завел мотор. Он сказал:
- Я плохо вижу. Что там показывает указатель бензина?
- Полный бак.
- Прекрасно.
- Куда мы отправляемся?
- Если не возражаете, заедем на минутку в Шепердс-маркет.
Всю дорогу они ехали молча, через Стрэнд, вокруг Трафальгар-сквер, по Пикадилли, пока не подъехали к небольшому дому. Мистер Форбс дважды просигналил, глядя в окно над рыбной лавкой. Он сказал извиняющимся тоном:
- Одну минутку.
В окне показалось пухленькое, смазливое личико молодой женщины. Она вяло улыбнулась и помахала рукой.
- Одну минуту, - повторил мистер Форбс и исчез в подъезде.
По улице лениво шел большой кот. Обнаружив на решетке водостока рыбью голову, он брезгливо понюхал ее и отвернулся.
Мистер Форбс вышел, сел за руль и, включив мотор, украдкой взглянул на Д.
- Понимаете, она неплохая девушка.
- В самом деле?
- Похоже, она всерьез привязалась ко мне.
- Неудивительно.
Они ехали по Найтсбриджу. Форбс сказал:
- Вы иностранец. Вам, возможно, покажется странным, что я содержу Салли и в то же время... люблю Роз.
- Да какая вам разница, что я об этом думаю.
- Мужчина должен как-то устраивать свою жизнь, а у меня все не складывалось...
- Ясное дело, - сказал Д. и подумал: "Кажется, я усваиваю лексикон Джорджа Джарвиса".
- Кроме того, это полезно для дела, - сказал мистер Форбс.
- Еще бы.
- Вот сегодня, например. Она готова будет подтвердить под присягой, что я провел с ней весь день, если это понадобится.
- Зачем же это может понадобиться?
Они молча ехали по Хаммерсмит. Лишь когда машина выехала на Уэстерн-авеню, мистер Форбс заговорил снова:
- Вы, наверное, несколько озадачены?
- Немножко.
- Вы, конечно, отдаете себе отчет в том, что вам придется покинуть нас, прежде чем полиция сможет доказать, что вы причастны к этой злополучной истории. Если они найдут пистолет...
- Не думаю, что они его найдут.
- Нельзя рисковать. Вы же знаете: попали вы в него или нет, юридически - это убийство. Они вас не повесят, но, уж поверьте мне, лет пятнадцать вы получите.
- Может, и так. Но вы забываете про залог.
- Это уж мое дело. Вы должны уехать сегодня вечером. Поедете грузовым пароходом. Особого комфорта там не будет, но на нем вы сможете добраться к себе на родину. Возможно, по дороге вас будут бомбить... Но вас этим не удивишь... - В голосе его послышалась какая-то дрожь. Д. обернулся и кинул на своего спутника быстрый взгляд. Перед глазами его мелькнул яркий - пожалуй, даже слишком яркий - галстук, характерный еврейский профиль... и заплаканные черные глаза. Форбс плакал. Они ехали по Уэстерн-авеню, и этот солидный немолодой человек, сидящий за рулем автомобиля, плакал.
Форбс сказал:
- Все готово. Вас отвезут, когда мы утрясем все таможенные формальности.
- Очень любезно с вашей стороны... Вы для меня столько сделали.
- Я это делаю не для вас. Роз просила меня сделать все, что я смогу.