III
В "Лондоне" в летнюю жару не так уж и плохо. От Лории до улицы Перу дороги десять минут, так что будет время остыть и пролистать "Критику". Загвоздка в том, как уехать, чтобы Беттина не засыпала вопросами, и Медрано придумал сбор выпускников 35-го года, ужин в Лопрете, а перед тем - аперитив где-то еще. Он уже столько напридумывал после выигрыша в лотерею, что эта последняя и почти вынужденная ложь ничего не меняла.
Беттина осталась в постели под жужжавшим на тумбочке вентилятором, голая, читать Пруста в переводе Менсаче. Все утро они занимались любовью, с перерывами на сон, виски или кока-колу. Съев холодного цыпленка, они обсудили достоинства произведений Марселя Эме, стихов Эмилио Бальягаса и котировку мексиканского орла. В четыре Медрано залез под душ, а Беттина открыла Пруста (перед тем они еще раз отдали дань любви). В подземке, с сочувственным интересом наблюдая за школьником, изо всех сил старавшимся выглядеть беспутным гулякой, Медрано мысленно подвел черту под своими действиями задень и признал их правильными. Можно было вступать в субботу.
Листая "Критику", он продолжал думать о Беттине, немного удивляясь, что все еще думает о Беттине. Прощальное письмо (ему нравилось называть его посмертным письмом) было написано накануне ночью, в то время как Беттина спала, - нога ее выпросталась из-под простыни, волосы упали на глаза. Все было объяснено (за исключением того, разумеется, что она найдет возразить), личный вопрос удачно решен. С Сусаной Донети разрыв произошел точно таким же образом, и даже не пришлось уезжать из страны, как сейчас; каждый раз, когда после этого они с Сусаной встречались (главным образом на художественных выставках, неизбежных в Буэнос-Айресе), она улыбалась ему, как старому другу, не обнаруживая ни злобы, ни тоски по прошлому. Он представил, как входит в "Писарро" и сталкивается нос к носу с Беттиной, а она ему дружески улыбается. Или хотя бы просто улыбается. Но скорее всего Беттина вернется в Раух, где ее ожидает ни о чем не подозревающее безупречное семейство и две кафедры родного языка.
- Доктор Ливингстон, I suppose, - сказал Медрано.
- Познакомься: Габриэль Медрано, - сказал Лусио. - Садитесь, че, выпейте что-нибудь.
Медрано пожал оробевшую руку Норы и попросил сухой мартини. Приятель Лусио показался Норе старше, чем она ожидала. Лет сорока, не меньше, но костюм из итальянского шелка с белой рубашкой очень ему шел. Лусио, даже имей он большие деньги, никогда не научится так одеваться.
- Что вы думаете об этих людях? - говорил меж тем Лусио. - Мы пытаемся угадать, кто из них плывет с нами. Кажется, в газетах был напечатан список, но у меня его нет.
- Список был, к счастью, очень неточный, - сказал Медрано. - Кроме меня пропустили еще двоих или троих, тех, кто не желал светиться или боялся семейных потрясений.
- Кроме того, здесь еще и сопровождающие.
- Ах да, - сказал Медрано и вспомнил спящую Беттину. - Ну, во-первых, я вижу тут Карлоса Лопеса с каким-то патрицианского вида сеньором. Вы не знакомы?
- Нет.
- Года три назад Лопес ходил в клуб, там я с ним и познакомился. Наверное, незадолго до того, как вы в него вступили. Пойду узнаю: он тоже плывет с нами?
Лопес плыл с ними, и они поздоровались, очень довольные, что встретились снова, да еще в таких обстоятельствах. Лопес представил ему доктора Рестелли, который сказал, что лицо Медрано ему знакомо. Воспользовавшись тем, что соседний столик освободился, Медрано позвал Нору с Лусио. Перемещение заняло какое-то время, потому что в "Лондоне" не так просто перейти с места на место, непременно вызовешь явное недовольство обслуживающего персонала. Лопес подозвал Роберто, и Роберто поворчал, но помог им перебраться и взял песо, даже не сказав спасибо. Молодежная компания становилась все более шумной и требовала по второй кружке пива. Нелегко было в этот час беседовать в "Лондоне", когда всех мучила жажда и сюда битком набивались желающие пожертвовать последним глотком кислорода ради сомнительной компенсации в виде пол-литра "Индиан-тоник".
И уже почти не было разницы между баром и улицей, потому что по Авениде вверх и вниз текла густая толпа с пакетами, газетами и портфелями, главным образом - с портфелями всех цветов и размеров.
- Одним словом, - сказал доктор Рестелли, - насколько я понимаю, все мы, тут присутствующие, будем иметь удовольствие вместе пережить приятное путешествие.
- Будем иметь, - сказал Медрано. - Однако опасаюсь, что вместе с нами его будет переживать и часть этого шумного собрания, что слева от нас.
- Вы думаете? - обеспокоенно спросил Лопес.
- У них разбойный вид, они мне не нравятся, - сказал Лусио. - На футбольном поле, конечно, можно брататься с кем попало, но на пароходе…
- Как знать, - сказала Нора, которая решила, что надо идти в ногу со временем. - Может, окажутся вполне симпатичными.
- А между тем, - сказал Лопес, - молодая девица скромного вида, похоже, собирается присоединиться к ним. Да, так оно и есть. А с нею сеньора, в черном, вполне благочинная.
- Мать и дочь, - как всегда безошибочно в таких вещах определила Нора. - Боже, как они одеты.
- Все сомнения отпадают, - сказал Лопес. - Они тоже плывут и, судя по всему, приплывут обратно, если мы вообще отплывем и приплывем.
- Вот она, демократия, - сказал доктор Рестелли, но его голос потонул в реве, донесшемся от выхода из метро. Молодежная компания, похоже, почуяла своих, потому что двое откликнулись тут же, один - воплем на октаву выше естественного, а второй - засунув два пальца в рот, издал душераздирающий свист.
- …все вперемежку, общайся с кем попало, - заключил доктор Рестелли.
- Совершенно верно, - вежливо отозвался Медрано. - И вообще, спрашивается, зачем плыть?
- Простите, не понял?
- Ну конечно: что за нужда отправляться в плавание?
- Как же, как же, - сказал Лопес, - я полагаю, в любом случае интереснее, чем сидеть дома. Меня лично греет мысль, что за десять песо я выиграл путешествие по морю. И не забывайте, лотерея государственная, а значит, автоматически жалованье за время плавания сохраняется, что само по себе выигрыш. Такое упускать нельзя.
- Признаю, таким не пренебрегают, - сказал Медрано. - Мне выигрышный билет дал возможность запереть кабинет и какое-то время не разглядывать гнилые зубы. Но, согласитесь, вся эта история… У меня несколько раз возникало ощущение, что закончится она каким-нибудь таким образом… В общем, подберите сами подходящее определение, благо определение - чрезвычайно заменяемый член предложения.
Нора посмотрела на Лусио.
- По-моему, вы преувеличиваете, - сказал Лусио. - Если отказываться от счастливого билета из страха, что тебя надуют…
- Я не думаю, что Медрано имеет в виду обычное надувательство, - сказал Лопес. - Скорее нечто такое, что носится в воздухе, особого рода обман, обман, если можно так выразиться, высшего порядка. Смотрите-ка, только что к нам присоединилась и сеньора, чья одежда… Безусловно, и она - тоже. А вон там, доктор, устроился наш с вами ученик Трехо в окружении своего возлюбленного семейства. Кафе все больше становится похожим на океанский лайнер.
- В голове не укладывается, как сеньора де Ребора могла продать лотерейный билет школьнику, и особенно - этому, - сказал доктор Рестелли.
- Все жарче и жарче становится, - сказала Нора. - Закажи мне, пожалуйста, попить чего-нибудь холодненького.
- На пароходе будет хорошо, вот увидишь, - сказал Лусио и помахал рукой, чтобы привлечь внимание Роберто, который был занят разраставшейся компанией бодрых юнцов, замучившей его причудливыми заказами вроде кофе-капучино, сэндвичей с сосисками, черного пива и тому подобного, необычного для этого заведения, во всяком случае, в это время дня.
- Да, наверное, там будет посвежее, - сказала Нора, поглядывая краем глаза на Медрано. Ее продолжало беспокоить то, что он сказал, а может, это просто такая манера, посеять беспокойство, чтобы было о чем говорить. Побаливал живот, наверное, надо сходить в туалет. Но неудобно подниматься и уходить в присутствии всех этих сеньоров. Лучше уж потерпеть. Да, пожалуй. Наверное, это мышечная боль. Какая у них будет каюта? С двумя узенькими койками, одна над другой? Ей бы хотелось спать на верхней, но Лусио, скорее всего, наденет пижаму и тоже полезет наверх.
- Нора, а вы уже плавали по морю? - спросил Медрано. Очень в его манере - сразу называть ее по имени. Видно, не робок с женщинами. Нет, не плавала, правда, была на экскурсии по Дельте, но это не то… А он-то, конечно, плавал? Да, было дело в молодости (как будто он старый). В Европу и в Соединенные Штаты, на конгрессы одонтологов и туристом. Представьте себе, франк тогда стоил десять сентаво.