- Касательно выборов, Чарльз. В общем, если в двух словах, то суть такова: я хочу видеть, что ты в полном достатке. Терзаться из-за нехватки денег - одно из самых отвратительных несчастий в жизни. Это выводит человека из себя, ослабляет его дух, забирает покой и в конечном счете подрывает здоровье. Всегда, если есть возможность, держи удар. И, если вдруг по какой-то причине попадешь в переплет, обращайся ко мне. В подобных обстоятельствах нет ничего лучше, чем совет друга с холодной головой.
"Он так же полезен, как и помощь друга с холодным сердцем", - подумал Эгремонт, которому не слишком-то нравился характер этой беседы.
- С другой стороны, есть кое-что, чего тебе следует особенно остерегаться, - продолжал лорд Марни, - кое-что похуже, чем сами затруднения, - это латание дыр и прорех. Путь исправлений и заплат губителен; он наверняка подкосит тебя - да так, что уже не оправишься. Так вот, Чарльз, чего я действительно хочу, так это чтобы ты хорошенько собрался с силами. Я хочу видеть, что ты уверенно, более чем уверенно держишь стойку, которая наверняка убережет тебя от любых досадных недоразумений.
"А он, в общем-то, славный малый", - подумал Эгремонт.
- Эта мамина тысяча фунтов была очень кстати, - сказал лорд Марни, - думаю, мы задобрим их этой подачкой и у нас появится время, чтобы разобраться со своими делами.
- О! В этом плане никакого нажима нет, - успокоил его Эгремонт. - Как только я пойму, что к чему, и отправлю им весточку, они ей вполне удовольствуются.
- Отлично! - воскликнул лорд Марни. - Лучшего расклада и представить нельзя, потому как, между нами говоря, на моих счетах совершенно не осталось средств. Затраты на имение - это какой-то кошмар! А тут еще эти ужасные издержки, которые у меня накопились!
- Издержки, Джордж? Вот уж ни за что бы не подумал! У тебя же нет ни одной закладной.
- Закладных нет, да и вздор это всё: ты получаешь их, ты привыкаешь к ним и ведешь расчеты в соответствии с ними. Только не забывай про доли для младших детей.
- Ах да! Постой, у тебя же была для этого целая гора наличных денег.
- И всё же мне пришлось заплатить им, - сказал лорд Марни. - А ведь на эти деньги я мог бы купить Гримблторп - другой такой возможности просто не выпадет.
- Однако ты говорил об издержках, - напомнил Эгремонт.
- Знаешь что, приятель, - сказал лорд Марни, - ты и понятия не имеешь, каково это - содержать такое имение, и в этом тебе здорово повезло. Это вовсе не та беззаботная жизнь, о какой ты мечтаешь. Это строительство; меня разоряет строительство; наш бедняга отец думал, что оставляет мне Марни в прекрасном состоянии, да только во всём имении не было ни одного амбара, должным образом защищенного от ненастной погоды, ни одного дома на ферме, который не обвалился бы наполовину. Сколько я потратил на строительство! А водоотвод! Хоть я и сам кое-что понимаю в черепице, но водоотвод, приятель, - это такая штука, о которой я не имею ни малейшего представления!
- Хорошо, - сказал Эгремонт, желая вернуть разговор в прежнее русло, - ты, значит, считаешь, что мне лучше отправить им весточку и…
- Ах да! Теперь по поводу твоих дел, - спохватился лорд Марни. - Слушай, чем я могу тебе помочь. Вчера вечером я говорил об этом с Арабеллой - она вполне одобряет мой замысел. Ты помнишь семейство де Моубрей? Так вот, мы собираемся погостить в их замке, и ты отправишься с нами. Они впервые принимают гостей после своей великой утраты. Ах да, ты же был тогда на континенте и совсем не в курсе дел. Единственный сын лорда де Моубрея, Фитц-Уорен, ты его помнишь, чертовски смышленый был парень, умер в Греции около года назад, от горячки. Небывалый удар для семьи! Двух его сестер, леди Джоан и леди Мод, считают богатейшими наследницами королевства; но уж я-то знаю Моубрея - он из своей старшей дочери сделает старшего сына. Именно ей всё и достанется! Она одна из ближайших подруг Арабеллы - и ты обязан на ней жениться.
Эгремонт уставился на брата, а тот с несвойственной для него доброжелательностью потрепал его по плечу и прибавил:
- Ты не представляешь, какой груз ты снимешь с моей души, дорогой Чарльз, - я ведь всегда так беспокоился о тебе, особенно в последнее время. Увидеть тебя владельцем Моубрейского замка - значит претворить в жизнь мои самые смелые надежды. Это положение, достойное настоящего мужчины, и я не знаю никого, кто заслуживает его больше, чем ты, уж поверь братскому слову. А теперь давай пойдем к Арабелле и всё с ней обсудим.
С этими словами лорд Марни в сопровождении брата (который следовал за ним без особой охоты) прошествовал на другой конец гостиной, где его жена была занята тем, что вышивала на пяльцах; она сидела рядом со своей юной подругой, мисс Пойнсет, которая играла в шахматы с капитаном Граусом, членом шахматного клуба и одним из самых превосходных ныне живущих шахматистов.
- Итак, Арабелла, - возвестил лорд Марни, - всё решено; Чарльз согласен со мной касательно поездки в Моубрейский замок, и, по-моему, чем скорее это произойдет, тем лучше. Как насчет послезавтра? Меня этот день устраивает, и потому я полагаю, что будет лучше, если мы остановимся на нем. Будем считать это дело решенным.
Вид у леди Марни был смущенный и немного расстроенный. Ничто не могло ошеломить ее сильнее и доставить ей больше неудобств, чем это предложение - или скорее приказ. Леди Джоан Фитц-Уорен действительно приглашала их в Моубрей, и у нее возникало порой какое-то смутное намерение рано или поздно поразмыслить о том, следует ли им воспользоваться ее гостеприимством; но чтобы решиться ехать, да еще и так скоро, ничего не обсудив предварительно и даже не спросив, а будет ли подобное распоряжение уместным, скажем, не испортит ли оно визит мисс Пойнсет, столь внезапно и грубо прервав его, - всё это расстраивало и огорчало графиню; такой подход к решению простейших вопросов привносил в семейную жизнь немалую долю беспокойства и раздражения.
- Тебе не кажется, Джордж, - сказала леди Марни, - что было бы лучше обсудить это хотя бы немного заранее?
- Нисколько, - возразил лорд Марни. - Чарльз готов ехать, меня всё более чем устраивает, стало быть, какая необходимость совещаться?
- О! Если вы с Чарльзом хотите ехать, то разумеется, - неуверенно произнесла леди Марни, - вот только мне будет очень не хватать вашего общества.
- Что значит "не хватать нашего общества", Арабелла? Разумеется, ты едешь с нами. Я прямо-таки настаиваю на том, чтобы ты поехала. Ты - ближайшая подруга леди Джоан, по-моему, она в тебе души не чает.
- Я не могу ехать послезавтра, - прошептала леди Марни, укоризненно глядя на мужа.
- Ничем не могу помочь, - отрезал лорд Марни, - тебе следовало сказать мне об этом заранее. Я сегодня написал Моубрею, что мы прибываем послезавтра и останемся у него на неделю.
- Но со мной ты этим так и не поделился, - с мягким упреком ответила леди Марни и слегка покраснела.
- Хотел бы я знать, где мне найти время, чтобы делиться с тобой содержанием каждого моего письма! - взорвался лорд Марни. - Особенно теперь, когда мне приходится разбираться с этим досадным происшествием, которое сегодня обрушилось на мою голову. Постой, это что же получается: чем больше я стараюсь оградить тебя от забот, тем больше в тебе недовольства?
- Это не недовольство, Джордж.
- Понятия не имею, что ты подразумеваешь тогда под словом "недовольство", - но, если человек изо всех сил старается угодить тебе и всем остальным и должен пересматривать свои планы только потому, что назначенный им день не вполне отвечает твоим прихотям, - если это не недовольство, то я очень хотел бы знать, как же это называется, Арабелла.
Леди Марни промолчала. Она всегда жертвовала своими интересами, всегда уступала, а если когда и пыталась высказать свою точку зрения, то сию же минуту неизменно принимала на себя роль не обиженной, но обидчицы.
Арабелла была одаренной женщиной - и всячески развивала свои таланты. Был у нее светлый ум и много других восхитительных качеств; душевной чуткости ей было не занимать; только вот ласковый характер леди Марни оказался чужд размолвок, а природа не наделила ее духом, способным указывать и повелевать. Она безо всякой борьбы уступала деспотической воле и взбалмошным причудам супруга, который едва ли был равен ей по уму и сильно проигрывал в плане любых душевных качеств, что присущи человеческой натуре; однако несгибаемое самолюбие лорда Марни позволяло ему одерживать верх над женой.