4
У декораторов вошло в привычку развлекать девушку, пока она завтракала в одиночестве, поджидая мужа. Я больше не садился за их столик, но по обрывкам долетавшего до меня разговора чувствовалось, что той совсем не весело. Исчезло даже ощущение новизны. Однажды я услышал: "Здесь практически нечего делать", - и мне показалось, что для новобрачной это, мягко говоря, странное заявление.
А потом как-то вечером я нашел ее в слезах рядом с музеем Гримальди. Я шел за газетами, как обычно, кружным путем, через площадь Нации, где в 1819 году поставили колонну в честь - вот уж парадокс - верности Антиба монархии и сопротивления les Troupes Etrangères, которые как раз и стремились восстановить монархию. Потом, следуя привычном маршрутом, миновал рынок, старый порт и ресторан "Лу-Лу", поднялся к собору и музею и там, в сером вечернем свете, незадолго до того, как зажглись уличные фонари, нашел ее под скалой, на которой высился замок: она плакала.
Я слишком поздно понял, что она тут делает, иначе не обратился бы к ней: "Добрый вечер, миссис Трейвис".
Она чуть не подпрыгнула, обернулась и выронила носовой платок. Поднимая его, я обнаружил, что он намок от слез: я словно держал в руке маленькую утонувшую зверушку.
- Я очень сожалею. - Я сожалел, что напугал ее, но она истолковала мои слова иначе.
- О, я такая глупая. Это просто так. Мне немного взгрустнулось. У всех такое бывает, правда?
- Где Питер?
- В музее со Стивеном и Тони, любуется картинами Пикассо. Я их совершенно не понимаю.
- В этом нет ничего постыдного. Многие не понимают.
- Но Питер тоже их не понимает. Я знаю. Просто притворяется, что ему интересно.
- Ну...
- И это еще не все. Я тоже притворялась какое-то время, чтобы доставить удовольствие Стивену. Но Питер притворяется, чтобы не быть со мной.
- У вас разыгралось воображение, вот вам и чудится то, чего нет.
Ровно в пять вспыхнул маяк, но еще недостаточно стемнело, чтобы мы могли увидеть скользящий над водой луч.
- Музей скоро закроется, - заметил я.
- Проводите меня к отелю, - попросила она.
- Может, вам лучше подождать Питера?
- От меня ничем не пахнет, правда? - она жалобно всхлипнула.
- Ну, может чуть-чуть "Арпежем". Мне всегда нравились эти духи.
- Вас послушать, все-то вы знаете.
- Отнюдь. Просто моя первая жена душилась только "Арпежем".
Мы зашагали к отелю, мистраль кусал нас за уши, а когда понадобилось, послужил оправданием для ее покрасневших глаз.
- Антиб такой серый и грустный, - нарушила она затянувшуюся паузу.
- Я думал, вам тут нравится.
- Может и нравилось, но только день или два.
- Почему бы вам не поехать домой?
- Нас неправильно поймут, если, уехав на медовый месяц, мы вернемся раньше положенного, не так ли?
- Так поезжайте в Рим... или куда-нибудь еще. Из Ниццы можно улететь куда угодно.
- Это ничего не изменит, - вздохнула она. - Виновато не место, а я.
- Я вас не понимаю.
- Он несчастлив со мной. Вот и все.
Она остановилась напротив одного из домиков с каменными стенами у самого крепостного вала. Чуть дальше вниз над улицей висело выстиранное белье, в клетке сидела замерзшая канарейка.
- Вы же сами сказали... вам взгрустнулось...
- Это не его вина. Моя. Наверное, вам покажется глупым, но до замужества я ни с кем не спала. - Девушка печально посмотрела на канарейку.
- А Питер?
- Он все так тонко чувствует, - ответила она и тут же добавила: - это хорошее качество. Иначе я бы в него не влюбилась.
- На вашем месте я бы увез его домой... как можно быстрее, - Я ничего не смог с собой поделать, слова прозвучали зловеще, но она пропустила их мимо ушей, потому что вслушивалась в приближающиеся голоса, в веселый смех Стивена.
- Они такие милые. Я рада, что он нашел друзей.
Как я мог сказать ей, что они соблазняют Питера у нее на глазах? В любом случае, оставался ли хоть один шанс исправить допущенную ею ошибку? Эти два вопроса не давали мне покоя, часами донимали в конце дня, когда работа закончена, выпитое за ланчем вино уже не бодрит, а до первого вечернего стаканчика еще далеко, и батареи едва греют. Получается, она понятия не имела о сексуальной ориентации молодого человека, за которого выходила замуж? А женитьба на ней стала его последней отчаянной попыткой примкнуть к сексуальному большинству? Я не мог заставить себя в это поверить. В юноше чувствовалась невинность, в полной мере оправдывавшая любовь его юной жены, и я предпочитал думать, что он еще не полностью сформировался, женился, потому что искренне этого хотел, а сейчас впервые в жизни столкнулся с представителями другой сексуальной ориентации. Но если мое предположение соответствовало действительности, комедия становилась еще более жестокой. Получалось, что они бы жили душа в душу, если б по воле звезд в свой медовый месяц не столкнулись с этой парой изголодавшихся охотников?
Мне хотелось поговорить об этом, и в конце концов я поговорил, но вышло так, что не с ней. Направляясь к своей комнате, я проходил мимо приоткрытой двери одного из их номеров и опять услышал смех Стивена - такой смех обычно называют заразительным, и он просто вывел меня из себя. Я постучал и вошел. Тони лежал на двуспальной кровати, Стивен сидел перед зеркалом, причесывался: держал по расческе в обеих руках и методично укладывал идеально седые локоны. Количеству баночек и флаконов на туалетном столике могли бы позавидовать многие женщины.
- Он действительно тебе это говорил? - спрашивал Тони. - Добрый день, Уильям. Заходите. Наш молодой друг исповедовался Стивену. Рассказал столько удивительного.
- Какой молодой друг?
- Разумеется, Питер. Кто же еще? Поделился секретами семейной жизни.
- Я подумал, это был матрос.
- А вы, однако, злой! - рассмеялся Тони. - Ладно, согласен, touché.
- Я бы хотел, чтобы вы оставили Питера в покое.
- Не думаю, что ему это понравится, - ответил Стивен. - Сами видите, обычный медовый месяц ему явно не по вкусу.
- Вы же любите женщин, Уильям, - вставил Тони. - Почему бы вам не приударить за девушкой? Это же прекрасная возможность. Она ведь не получает того, что ей положено после свадьбы, - из них двоих Тони был, конечно, более грубым. Мне хотелось ударить его, но в двадцатом столетии подобные романтические жесты давно уже вышли из моды, да он к тому же лежал на кровати. Поэтому я не нашел ничего лучшего, как привести не слишком убедительный аргумент, отдавая себе отчет, что напрасно ввязался в этот разговор.
- Дело в том, что она любит его.
- Я думаю, Тони прав и она должна найти утешение в вас, дорогой Уильям, - Стивен поправил волосы над правым ухом - синяк на правой щеке давно уже исчез. - Судя по словам Питера, вы окажете услугу им обоим.
- Расскажи, что ты услышал от него, Стивен.
- Он сказал, что с самого начала находил пугающей и отталкивающей женскую ненасытность, которую видел в ней. Бедный мальчик, его просто заманили под венец. Отец хотел наследников, он еще и лошадей разводит, а ее мать решила, что материально этот брак чрезвычайно выгоден. Не думаю, что он представлял себе все нюансы семейной жизни, - Стивен посмотрел на свое отражение в зеркале и удовлетворенно кивнул.
Даже сегодня, ради сохранения душевного покоя я должен убеждать себя, что молодой человек ничего такого не говорил. Я верю и надеюсь, что эти чудовищные слова вложил в его уста вынашивавший гнусные замыслы драматург, но тогда мысль эта не слишком меня утешала, поскольку фантазировать на пустом месте было не в обычае Стивена. Он видел, что мое внешнее безразличие к девушке - всего лишь ширма, понимал, что они с Тони зашли очень далеко; их вполне устроило бы, если бы я сделал что-то не так или после их грубых комментариев потерял интерес к Пупи.
- Разумеется, я преувеличиваю, - продолжал Стивен. - Несомненно, он полагал себя влюбленным, пока дело не дошло до постели. Вероятно, его отец характеризовал ее как славную кобылку.
- И что вы собираетесь с ним делать? - спросил я. - Бросите жребий или один пристроится спереди, а второй - сзади?
Тони рассмеялся.
- Ох уж этот Уильям! Во всем ему нужна ясность!
- А если я сейчас пойду к ней и передам наш разговор?
- Дорогой мой, она вас просто не поймет. Она невероятно наивна.
- А он?
- Я в этом сомневаюсь... зная нашего друга Колина Уинстенли. Да и потом, вопрос еще в стадии обсуждения. Пока Питер не сделал выбор.
- В самом скором времени мы намерены испытать его, - Стивен оторвался от зеркала.
- Да, съездим на природу, - кивнул Тони. - На нем сказывается напряжение, сами видите. Он уже боится подняться в номер на сиесту, опасается, что жена возжелает его.
- Неужели у вас нет жалости? - Разумеется, оба извращенца давным-давно забыли смысл этого абсурдно старомодного слова. - Разве вы не понимаете, что можете загубить ее жизнь... ради своих игр?
- Тут мы готовы положиться на вас, Уильям, - ответил Тони. - Утешьте ее.